– Пли!

Пороховой дым на несколько секунд закрыл видимость. Когда он рассеялся, на земле осталось еще три неподвижных окровавленных тела. Наваждение схлынуло, скрывая секундную слабость, Алекс начал энергично раздавать приказы.

– Превин, лично проверь, чтобы живых не было. Трупы затащите в дом. Ивасов, где порох?

– Сей секунд будет, господин лейтенант!

Пленниц уже извлекли из тайной ямы, и сейчас они с испугом жались к проводнику и смотрели, как солдаты, матерясь, затаскивали расстрелянных в дом.

– Чего рты раззявили? – обрушился на ни в чем не повинных девок Превин. – Готовьтесь, сейчас обратно пойдем, карет для вас не подали.

Пока сапер не успел установить заряд, к лейтенанту подошел Фелонов.

– Господин лейтенант, может, пошарить в доме? Вдруг что-нибудь ценное отыщется?

За несколько месяцев знакомства Влад видел лейтенанта всяким, веселым и грустным, оживленным и подавленным, в радости и гневе, но никогда еще не видел его в таком бешенстве. В одно мгновение Алекса Магу словно подменили, чем-то он стал похож на готового вцепиться в ляжку бульдога.

– Отставить! Узнаю, что кто-нибудь взял хоть нитку – под трибунал отдам немедленно! Всем ясно?

– Так точно, господин лейтенант, – откликнулись ближайшие охотники.

Солдатам было непонятно, зачем взрывать дом, если там осталось еще так много полезного добра. Его ведь продать можно, пополнив скромный бюджет руоссийского солдата. Да и самим кое-что из вещей вполне сгодится. Но ослушаться офицера не посмели, уже убедились, что лейтенант слов на ветер не бросает. Да и унтер с фельдфебелем ему в рот смотрят, а от них неправедным путем добытое добро не спрячешь. Может, и не выдадут офицеру, но сами ребра так пересчитают, что никаких денег не захочется. Да и что на этих тряпках можно заработать – копейки.

Спустя четверть часа, выдвинув вперед дозор, колонна охотничьей команды лейтенанта Магу вытянулась по дороге, ведущей на равнину, оставляя за собой дым подожженных построек. Грохнул взрыв, уничтоживший жилой дом. Со спины до ушей лейтенанта донеслось:

– Какую девку загубили, – сожалел кто-то из молодых солдат.

Алекс хотел одернуть наглеца, но не успел. Глухой удар – и кто-то из старослужащих вразумил молодежь.

– Дурак, вырастет – таких же волчат нарожает, гоняйся за ними потом.

Солдатские сапоги глухо топали по каменистой дороге. На душе Алекса Магу было муторно.

– Ты пойми, участие в таких акциях солдат разлагает хуже любой вражеской пропаганды. Оглянуться не успеешь, как окажешься во главе банды убийц, насильников и мародеров. И целью твоей станет не служба Родине и императору, а набивание своего кармана и спасение собственной шкуры. Чтобы этого не произошло, все должно проходить только по команде и под полным контролем со стороны начальства. Никто и дыхнуть не должен по собственной инициативе, а только по приказу командира. Вот представь, что мы выгребли все имущество Джавхата и сейчас его тащим с собой.

Фелонов представил. Действительно, не команда охотников, солдат регулярной армии, а банда мародеров и барахольщиков получается. Если бы сейчас все тащили с собой, то больше бы думали о сохранности этого барахла, а не о выполнении задачи, да и шли бы медленнее. Унтер аж сплюнул, но у него оставался еще один аргумент.

– А как же трофеи?

– Трофеи – это оружие, боеприпасы и прочая амуниция, взятые в бою, а не бабские тряпки. Уяснил?

– Так точно!

– Если ты, я или Превин им прикажем, то они не задумываясь должны убить кого угодно, но если они хоть кого-нибудь пальцем тронут по собственной инициативе, этот палец им следует немедленно оторвать, пока остальные не последовали его примеру. Это, надеюсь, тоже понятно?

– Понятно, господин лейтенант. Хитро вы все как-то повернули. Я ведь до сих пор ничего дурного в том, чтобы какие-нибудь тряпки прихватить, не видел.

– Влад, не прикидывайся дурнее, чем ты есть. Если эти тряпки нужны, скажем, для того, чтобы раненых перевязать, то их можно и нужно взять. А если отдавать не будут, то и силу надо применить. Здесь вопрос не в том, что берут, а с какой целью. Поэтому ты за солдатами в оба следи и, чуть что, сразу пресекай, а то не хотелось бы кому-нибудь из них портить жизнь, но я это сделаю.

– Не извольте беспокоиться, – пообещал унтер.

– Я сейчас о другом беспокоюсь. В плавни входим. Там место для засады хорошее да и встречи нежданные могут быть. Поэтому давай в головной дозор и смотри там в оба.

– Слушаюсь, господин лейтенант!

Фелонов поднялся, поправил ремень, оттянутый тяжестью кобуры с трофейным револьвером, и, подхватив винтовку, пошел вперед. Лучше бы отправить вперед местного рыбака, он эти места знает не в пример лучше, но освобожденные девки от него и на шаг не отходили, не посылать же его в дозор с таким табором.

Едва унтер-офицер прошел два десятка шагов, как лейтенант скомандовал «Подъем!» остальным охотникам. Солдаты нехотя зашевелились. Видно было – устали. Почти двое суток в постоянных переходах, в том числе ночных, по опасной территории основательно вымотали непривычных к таким условиям добровольцев. Сейчас вожделенный левый берег был так близко, оставалось совсем немного, и они будут в безопасности, но Алекс понимал, что именно сейчас следовало утроить бдительность.

Однако, вопреки опасениям, к переправе вышли без происшествий. Едва их заметили с левого берега, как из плавней выплыла целая стая рыбацких лодок, лейтенант прикинул, что за один рейс они смогут увезти всех: и солдат, и спасенных. Он уже открыл рот, чтобы отдать приказ к посадке, но тут его дернули за рукав.

– Офицер, офицер.

Рядом с ним стояла одна из спасенных девушек. Довольно миленькая, если не придираться к прокопченному солнцем носику и обветренным губам.

– Там птицы, офицер.

Птиц в плавнях водилось множество, и зачем ему…

– Их кто-то спугнул, – пояснила девчонка.

Едва взглянув в направлении, куда указала ее рука, лейтенант схватился за кобуру и завопил:

– К бою!

Следившие за лодками солдаты не сразу поняли, чего от них хочет офицер.

– Фелонов! Превин! Разворачивайте цепь! Прочесать плавни!

Засаду в плавнях устроить и просто, и трудно одновременно. С одной стороны, противник может пройти в пяти шагах и не заметить. С другой – здесь невозможно залечь. И присесть нельзя – намочишь патроны и останешься с одним кинжалом. Или штыком. Даже перезаряжать оружие сложно, особенно дульнозарядное. Поэтому побеждает тот, кто первым обнаружит врага и первым успеет выстрелить.

Место для засады бандиты выбрали грамотно, расстреливать переполненные солдатами лодки отсюда было одно удовольствие, промахнуться было практически невозможно. Промахнулись они в другом – не учли наличия наблюдательной и смышленой девчонки. К тому же солдат было намного больше и вооружены они были скорострельными казнозарядными винтовками «шапсо».