– В каком подвале?

– В бандитском. В зиндане. В двухкомнатном.

– Докладывай! – рявкнул академик. – Всё по порядку.

Спиглазов доложил всё по порядку. И про двух любознательных студентов с барановым уклоном. И про дозревательный подвал, и про бабушку с кочергой, и про страшного Куку.

– Час от часу не легче, – сказал лаборант Кузиков. – Теперь ещё и бандиты.

– Дурак, – возразил академик. – На них всё и спишем.

Тут их по телефону обрадовали:

– К вам едет министр иностранных дел.

Учёные забегали, заметались, не зная, как быть, но решительный Гаврилов быстро пришёл в себя:

– Ничего, сейчас как-нибудь выкрутимся. А потом прикажем Спиглазову сделать действующую модель.

Он велел затемнить клетку Камнегрыза и приготовить все видео- и фотоматериалы.

Глава тридцать вторая

Пастухов в лаборатории

Запудрить мозги Пастухову было нетрудно. Академик Гаврилов велел включить проектор с диапозитивами и стал объяснять:

– Это предмет кристаллическо-кремниевой структуры неизвестной до сих пор на Земле формы. Предмет явно мыслящий или сконструированный мыслящими существами.

– Как зовут этот предмет? – спросил Пастухов.

– Камнегрыз клязьминский кайнозойский, – ответил Гаврилов.

– А как вы зовёте его между собой?

– Никак, – ответил профессор Пузырёв.

– Ну, может быть, Шарик, Тузик там или Кремник? – спросил Пастухов.

– Мы же не в зоопарке, – сурово ответил Гаврилов.

Министр Пастухов был очень нетерпеливый. Ему надо было быстро решать проблему:

– Можно на него взглянуть?

– Вы же его видите, – показал Гаврилов на экран.

– А живьём?

– Мы ещё не решили, живое это существо или мыслящая машина.

– Так можно взглянуть?

– Чего там смотреть, – сказал дядя Коля Спиглазов. – Камнегрыз он и есть Камнегрыз. Он спит сейчас.

– В сон у него длится лунный месяц, – добавил ассистент Кузиков. – Там сейчас у него всё затемнено.

– Хорошо, – согласился Пастухов. – Пусть спит целый месяц. Но пока он спит, приготовьте мне полный отчёт по работе с пришельцем, все фотоматериалы и главное – перспективы, открывающиеся в результате этой работы в области биологии, биохимии, робототехники и прочем. Через неделю я вылетаю с этими материалами в Америку.

Когда Пастухов удалился, учёные устроили совещание.

– Пора сообщить о пропаже, – сказал академик Гаврилов. – Как только приедут американцы, нам сразу кранты.

– Вот когда приедут, тогда и сообщим, – возразил профессор Пузырёв.

– Мы можем сказать, что сложилась обратная пространственная складка, – предложил лаборант Кузиков, – и наш Кремник вернулся в мир иной.

– Мы много чего можем предложить, – сказал академик Гаврилов. – И всё это кончится тем, что нам предложат покинуть наши рабочие места.

На всякий случай он велел дяде Коле Спиглазову узнать, где находится главный клязьминский электрорубильник. Чтобы в любую минуту можно было выключить в Клязьме свет и имитировать прохождение пространственной складки.

Глава тридцать третья

Камнегрыз номер два

Папа, мама и Катя находились на даче. Только не на папиной даче, а на старенькой маминой даче под Звенигородом.

Камнегрыз второй день не выходил из-под кровати. Не заболел ли?

Папа отодвинул кровать и закричал:

– Катя, Наташа, идите сюда!

Под кроватью было два Камнегрыза. Один новенький, мягкий и светлый, другой такой же, как и был.

– Ой, мама, – сказала Катя. – Новый Камнегрызик у нас родился.

– Никто у нас не рождался, – объяснил папа. – Он просто кожу сменил.

Кожа по тяжести ничем не отличалась от обновлённого Камнегрыза.

– Надо скорее дать ему угля, – сказала мама.

Послали Катю к соседу за углем.

– А зачем вам уголь? – спросил сосед старик Кузьмичев. – У вас печки ведь нету.

– А мы углём рисуем, – нашлась Маша. – Чёрное на зелёном.

И ей дали кусок угля.

– Не нравится мне этот любопытный старик, – сказал папа. – Он всё время к нам за забор заглядывает. Надо дальше бежать.

Тут мама повторила свою загадочную фразу:

– Можно бежать от людей, а можно бежать к людям.

– Это как так к людям? – спросил папа.

– А так. К людям на телевидение. Если мы заявим про Камнегрыза на телевидении на всю страну, он уже станет всенародным достоянием и его никто не тронет.

– А не испугается твоё телевидение? – спросил папа. – Наш Камнегрыз жутко засекречен.

– Конечно, испугается. Только им нужны сенсации. А засекреченный Камнегрыз – сенсация на весь мир – это как раз для них. Я всё устрою. Я договорюсь с Табуренко.

Никита Табуренко был самый рисковый обозреватель на ТВ. Когда Табуренко выступал, все хоть немного, но его слушали. Потому что каждый раз он приносил в эфир сенсацию. То он находил школьный дневник президента с двойками, то приводил в студию говорящую корову. А однажды на приёме в финском посольстве он начал интервью с патриархом со слов:

– Скажите, ваше святейшество, вы в Бога верите?

Мама часто гримировала Табуренко перед выступлением.

– Ну, тебя и арестуют при выходе с телевидения, – сказал папа.

– А мы при выходе подсунем им шкурку, – сказала Катя.

– Пожалуй, вы правы, – согласился папа.

Глава тридцать четвёртая

Камнегрыз номер три

Дядя Коля Спиглазов изготавливал действующую модель Камнегрыза.

Руки у дяди Коли, в отличие от головы, были золотые. И в классных материалах для конструирования не было недостатка. Ему немедленно предоставлялись и микромоторчики, и микроконтакты и любые шестерёнчатые механизмы.

По фотографиям Камнегрыза дядя Коля отлил мягкий пластмассовый корпус, один в один с оригиналом. По краям устроил множество ложных ножек. А внутри поместил сильный гусеничный двигатель из детского конструктора.

Задача перед дядей Колей была поставлена сложнейшая. Надо было сделать так, чтобы лже-Камнегрыз в один прекрасный день исчез, растворился, улетел на глазах у людей. Чтобы его не стало во что бы то ни стало.

В первую очередь в этом был заинтересован сам дядя Коля, потому что барановые студенты его просто задёргали.

– Ну что, учёный, где неведома зверушка?

В когда в лесу куковала ранняя весенняя кукушка, дяде Коле просто становилось плохо. Он вспоминал зиндан, бабушку с кочергой и холодные глаза депутата Кудеяра Кудеяровича – Куку.

Через некоторое время Камнегрыз дяди Коли уже ползал, разворачивался, набирал скорость и тормозил. Оставалось только включить в него электронику самонастраивания – и никто бы не отличил его от настоящего.

Глава тридцать пятая

Выступление Табуренко

Выступления обозревателя Табуренко на телевидении всегда с интересом ждали не только зрители, но и сотрудники ТВ.

Когда выступал Табуренко, его слушали все. Ни одного слова не говорил он просто так, ни одной серьёзной сенсации не пропускал.

Его убрали уже из двух каналов за острые материалы, и он на волоске висел