В первую очередь, мне не терпелось увидеть соплеменников Адарта и насколько они отличались и от нас, и от него, а, главное, чем. Но в итоге пришлось испытать нечто близкое к разочарованию. Пятиметровых монстров с десятиметровым размахом перепончатых крыльев я так нигде и не увидела, хотя высоченные потолки атриума вполне могли вместить и более рослых чудовищ. Зато сплошь и рядом внутренний «двор» был заполнен группками людей в чёрных одеяниях, по большей части теснящихся к самому центру залы, но не создающих при этом визуального эффекта плотно скученной толпы. Благодаря необхватным масштабам всей анфилады, здесь вполне могло вместиться до нескольких тысяч человек, но, слава богу, даже при беглом взгляде, их не дотягивало и до сотни. К тому же как минимум (а может и более) половина присутствующих выявилась совсем не представителями высшей расы инопланетных захватчиков, а теми самыми питомцами, которым посчастливилось попасть на данный праздник жизни благодаря павшему на них выбору своих хозяев. И, надо сказать, тут-то глаза и разбегались, а разум офигивал по полной от нового шокового разряда при лицезрении весьма неприятных взору картин.

Особенно пробирало до поджилок, когда мы приближались к очередной компании выбравших друг друга собеседников и приходилось соприкасаться не только с их угрожающей близостью, но и той аурой скрытой силы и опасности, которую они из себя представляли на самом деле. И тут чёрные одеяния (разбавленные изредка инкрустацией драгоценных камней или едва заметными украшениями) как бы усиливали их истинную природу под личинами человеческих «масок», выделяясь на фоне кичливых нарядов своих питомцев весьма хлёстким контрастом. Строгие, изысканные и даже более чем сильные костюмы на статных фигурах поразительно ладных красавцев и красавиц. При чём сама внешняя красота казалась не настолько уж совершенной и безупречной, чтобы сразу же отнести её в разряд божественно недосягаемой. Скорей это её носители выглядели недосягаемо надменными, бездушными и безупречными во всём – в умении себя держать, двигаться, говорить.

Попади я сюда при иных обстоятельствах, скорей бы решила, что это какая-то тематическая вечеринка любителей садо-мазовских развлечений. При чём вид второй половины гостей говорил именно об этом. И не просто говорил и якобы намекал, а буквально вопил, временами и местами пугая мой не такой уж и пуританский взгляд внешним облачением (и положением тоже) цессерийских питомцев. Вот всё это вместе и выглядело, если не жутким и омерзительно отталкивающим, то шокирующе неестественным – по любому.

Я так их впоследствии и называла – тенями. Ибо ни в ком из них ничего близкого не прослеживалось ни от живых существ, ни от того же человека разумного. А то что они имели человеческие тела, не говорило ровным счётом ни о чём. Безликие тени. Каждая в чёрной маске по большей части гротескного образа – неприятного, а порою и чудовищного. Кожаные, латексные, виниловые и тряпично-кружевные – всех мастей и форм: на пол лица, на всё лицо, на всю голову и лицо; с перфорацией, намордником или имитацией морды какого-нибудь животного (и даже насекомого!) либо сюрреалистического монстра. Костюмы так же не отставали от первых ни в своём жутком крое, ни в выбранном стиле исполнения с далеко не скрытым в нём смысловым контекстом. Если их общая цель и предназначалась – унизить социальное положение облачённых в них существ, то выполняли они поставленную перед ними задачу на все сто. При чём полностью скрывавшие тела кэтсьюты выглядели далеко не лучше затянутых ремней кожаных сбруй, под которыми не прослеживалось ни единого намёка на нижнее бельё.

Я бы не сказала, что обилие полуголых или практически голых тел питомцев так уж резало глаза. Кажется, на всё это я обращала своё осознанное внимание в самую последнюю очередь. Больше всего поражало и шокировало, то как они себя вели и на что при этом походили. А ещё точнее – никак и ни на кого. Большинство из них даже на ногах не стояло и не потому что их намеренно заставили принять коленно-локтевую позу, просто у многих банально не хватало конечностей, либо в костюме присутствовали элементы бандажных «культей», либо имитация животных лап и копыт. Иногда не всегда было можно вот так с ходу определить, у кого всё ещё присутствовали свои собственные руки-ноги, а у кого их уже больше и не имелось.

Жуткое зрелище, от которого холодели внутренности и, действительно, сковывало страхом при чётком понимании, что всё это реальность, и Астон никогда не шутил, когда делал акцент на подобных нюансах во время наших с ним первых разговорах. Можно сказать, мне неслыханно повезло, что я попала именно к нему. Кто знает, что бы со мной сейчас было, и как бы я при этом выглядела, если бы мне достался один из этих холёных садистов и мясников? Одно слово – восхитительная роскошь мифически-сказочного интерьера, а на этом фоне – уродская абстракция из покалеченных людей (про души не говорю, ибо от их сущностей едва ли что-то осталось вообще).

Когда перед твоими глазами настолько яркие примеры для сравнения, тогда уже и начинаешь по-настоящему ценить то, что имеешь. Ну а то, что можешь это потерять совсем очень скоро…

– Какой во истину приятный сюрприз! Хотя я и слышал, что тебя пригласили буквально на последних минутах, но до этого момента не мог поверить, что ты и впрямь придёшь.

Впервые я услышала чей-то намеренно повышенный громкий голос со стороны, привлёкший моё внимание и частично оторвавший от окружавшей нас неземной экзотики. Интуитивно пришлось потянуться взглядом по его направлению, даже не вникая в смысл сказанного, но уже заранее пугаясь тому факту, что нас вычислили и поймали на горячем прямо за руку.

– И почему я не должен был прийти?

Только после того, как Адарт ответил, я окончательно вернулась на землю, вцепившись напряжённым взором поверх плеча своего Хозяина на того, кто к нему обращался.

Мы уже практически достигли центра атриума, который венчал далеко не маленький трёхъярусный стол-фонтан, облепленный в несколько слоёв вроде как настоящими фруктами, орехами и конфетами (по большей части трюфелями) из чёрного, белого и розового шоколада. Из трёх каскадных «водопадов» (состоящих из пяти вместительных чашей каждый и поделивших столешницы на три секции), слава богу, стекала не кровь, но и не вода. Скорей всего, горячий шоколад, шампанское и коньяк, ибо ароматы от них доходили даже за несколько метров до приближения к зоне столь необычного швейцарского «тортика» (не удивлюсь, если там обнаружатся и сырные шарики, и розетки с зернистой и паюсной икрой).

В общем, атака произошла сразу с нескольких позиций – акустической, визуальной и ароматной (последняя, кстати, вызвала лёгкий приступ тошноты). Так что взгляд, как говорится, не знал за что в этот момент хвататься за первое. Но, в конечном счёте, он-таки решил выбрать направление к группке «людей», занявших свои стратегические позиции как раз в двух шагах от экзотического столика и устремивших свои безучастные взгляды в нашу сторону. И понятно отчего.

Среди пяти мужчин я без особого труда узнала Вацлава фон Гросвенора, правда, стоявшего чуть поодаль от всех остальных и вовсе в эти секунды не говорившего ни с кем. При чём пятый, как выяснилось почти сразу же, был чьим-то питомцем (и поводок, свисающий с его ошейника, и натянутый поверх жуткий костюмчик – указывали на его статус и без каких-либо дополнительных знаков отличия). Остальные тени либо «сидели» в унизительных позах неподалёку от ног своих хозяев, либо непосредственно у самых ног.