Лекюийе, встревоженный, разочарованный, возвращается к машине. Ремень безопасности, зеркало заднего обзора, поворотник — и снова на дорогу. Он отъезжает, предварительно посмотрев направо и налево. И покидает улицу, так и не увидев больше свою вожделенную добычу. По пути он составляет план. Он вернется сюда же завтра, во время обеденного перерыва. Найдет место, чтобы припарковать машину, не нарушая правил. Обойдет квартал пешком, попытается узнать, какое здесь есть заведение, привлекательное для детей. Данный пункт самый сложный, Лекюийе отдает себе в этом отчет. Потом он как следует изучит местность, не привлекая к себе внимания. Рослая уроженка Антильских островов в униформе и в кепи, из-под которого выбиваются волосы, заплетенные в косички, регулирует переход через перекресток. Следует оставаться серым и невидимым, вести себя так, чтобы обитатели квартала не обращали на тебя внимания. Если ребенок не покажется, он вернется на это же самое место, в то же время. Завтра нужно будет поторопиться с выполнением заказов, чтобы в пять часов вечера оказаться на улице д’Аврон. Необходимо сделать для этого все возможное и продолжать попытки до тех пор, пока мальчик не обнаружится. Именно этот, и никакой другой. Во всяком случае, на данный момент план именно таков.

А пока что ему предстоит заменить несколько прокладок в водопроводной магистрали одного из баров на улице Пиреней. Прибыв на место, он сразу понял, что эта операция займет больше часа. Хозяин несколько раз предлагает ему выпить. Лекюийе его даже не слышит — настолько занят подготовкой ловушки для мальчика с улицы д’Аврон. Ну вот. Ремонт наконец-то закончен. Он молча вытирает руки, потом собирает инструменты, не поднимая глаз. Кладет на стойку квитанцию и собирается покинуть бар. «Выпей немного, — советуют демоны, — иначе твое поведение покажется подозрительным. Только представь себе: парень целый час вкалывает в баре — и не соглашается на бесплатную выпивку!»

Хозяин бара в последний раз предлагает ему опрокинуть стаканчик — завсегдатаи бара, сидящие за стойкой, смотрят на него с любопытством: уж они-то не заставили бы лишний раз просить себя, согласились бы сразу.

— Светлое пиво с лимонадом, пожалуй, — отвечает Лекюийе.

Клиенты бара удрученно качают головами на такой несерьезный выбор. Когда вам предлагают выпить за счет заведения — не заказывают лимонад, даже если в него добавлено немного пива. Учитывая время дня, следовало бы отдать предпочтение паре порций пастиса. В крайнем случае хорошую кружку пива! Лекюийе медленно потягивает освежающий напиток. Хозяин задает ему несколько вопросов, он отвечает. Лекюийе выходит из бара с двумя евро чаевых.

Оказавшись наконец в машине и захлопнув за собой дверцу, он испытывает насущную необходимость отдышаться. Мальчик не выходит у него из головы. Он плавно трогается, направляясь в сторону дома. Добравшись до своего квартала, он паркуется на бульваре Бланки, возле перекрестка с улицей Сен-Диаман. Арно Лекюийе поднимается по улице Мулен-де-Пре, входит в бакалейный магазин, покупает там себе готовое мясное рагу, кусок сыра и круглый хлеб в целлофановой упаковке. Если бы в этот момент кто-нибудь обратил на него внимание, то сказал бы: вот маленький, задавленный жизнью человек, затоварившись продуктами, бредет, опустив голову, по улице Жерар в сторону улицы Самсон. Если бы тот же самый случайный прохожий мог прочитать мысли этого «маленького задавленного жизнью человека», он бы в страхе метнулся прочь. Лекюийе беседует с демонами. Они думают лишь об одном — об убийстве.

Физически Арно Лекюийе изменился с момента своего выхода из тюрьмы. Прежде всего он постепенно перешел от состояния общего отупения к иному ритму жизни: теперь он всегда настороже. Он стал гораздо более уверен в себе. Еще он постоянно следит за собой, стремясь контролировать свое поведение, выглядеть незначительным и нерешительным. При этом он знает, что взгляд выдает его и ему следует прятать его за солнцезащитными очками, а также нужно контролировать манеру речи, говорить всегда тихим голосом и извиняющимся тоном.

В каком-то смысле у Арно Лекюийе только что закончился процесс мутации. Подобно некоему опасному животному он сменил кожу. Теперь на нем шкура хищника, без колебаний убивающего тех, над кем имеет огромную и всеобъемлющую власть. Его новый наряд не виден глазу. Он скрыт одеянием Фокусника. Но сам он ясно осознает, что за перемена в нем произошла, и гордится этим. Он чувствует свою силу.

Лекюийе за пятнадцать минут расправляется с ужином. Он механически съедает холодное рагу прямо из консервной банки, перед никогда не выключаемым телевизором, освещающим столовую бледными бликами. Очередной вызов к судье по исполнению наказаний очень злит его. «Подходящий же сейчас момент, чтобы отправляться на встречу с этим типом, только и знающим, что меня обрабатывать». Ему хочется уединиться в палатке со своей коллекцией. Оказавшись в своем мирке, он успокаивается и избавляется от дневной усталости и разочарования. Потом, умиротворенный, он выходит из палатки и, не раздеваясь, ложится на постель. В ожидании кошмаров, заставляющих его покрыться холодным потом и дрожать от ужаса каждую ночь, он засыпает около пяти часов утра.

У Мистраля вот-вот зазвонит радиобудильник. Сам же он уже несколько минут как проснулся и теперь слушает спокойное и ровное дыхание спящей Клары. Он выключает будильник и встает, стараясь шуметь как можно меньше. Полусонная Клара приходит к нему на кухню и выпивает чашку кофе; при этом она молча сидит, прижавшись к нему. Перед уходом Мистраль еще пару минут проводит в обнимку с Кларой.

Он договорился встретиться с Венсаном Кальдроном на набережной Орфевр, чтобы вместе отправиться в Туке. Мистралю не терпится встретиться с этим отставным полицейским и выслушать его соображения по поводу Фокусника. Он перечитал все дела и большинство газетных статей, в основном резко критиковавших полицию, но ему хотелось продвинуться дальше, быть в курсе того, что оказалось за рамками сказанного. Он инстинктивно чувствует; Перреку есть что рассказать — ощущения, впечатления… все эти неосязаемые мимолетности, не включаемые в протокол. Ему необходимо понять, какая обстановка царила в то время в следственном отделе. Кальдрон уже помог ему составить представление о царившей тогда атмосфере, но тот, кто руководил группой, наверняка может рассказать нечто, как говорится, не вошедшее в протокол.

До набережной Орфевр он добирается за двадцать минут. В половине седьмого улицы столицы еще полупустые. Прежде чем отправиться в свой кабинет, он идет в оперативный отдел, чтобы узнать, как прошла ночь. Судя по докладу дежурного по городу, ничего сколько-нибудь из ряда вон выходящего не произошло. Он выпивает чашку кофе с коллегами, отработавшими ночную смену, и отправляется инструктировать дневную смену.

Мистраль укладывает в дорожную сумку конверт для Жана Ива Перрека. В этот момент к нему присоединяется Кальдрон со стаканчиком кофе в руке.

— Ну, я готов. Можем отправляться хоть сейчас. Даже если не устраивать гонки, нам понадобится два с половиной часа, не более.

— Выступаем самое позднее в девять, — отвечает Мистраль, взглянув на часы. — Мне нужно переговорить с директором до отъезда. Еще я хочу позвонить заместителю прокурора и заверить его в том, что при ведении расследования руководствуюсь его замечаниями.