в конце- то концов ты не мой отец, а мой… Отец моей дочери, то есть не моей… Господи, не думала, что ты так все воспримешь, – Тери закрывает лицо руками и тягостно вздыхает.

– Тери, ты расстроилась из-за моего отношения к Адаму? Да ладно тебе, перестань. Нормальный он парень, просто я…

Ревную… До чертиков и разноцветных кругов перед глазами, до тянущей боли в груди. Не могу представить, что кто-то будет обладать ею, но и себя в роли возлюбленного представляю с трудом. Кажется, мы слишком разные… Или я самонадеянный трус, играющий с судьбой, как с резиновым мячиком.

– Просто ты не упускаешь возможности каждый раз оскорбить его. Адам занимается расследованием, между прочим, – Тери отворачивается и интенсивно взбивает венчиком карамель. – Хочет выяснить, почему твою дочь отдали мне? Ищет улики, не вылезает из роддома, встречается со свидетелями. Если тебе наплевать, то…

– Прости, прости… Я погорячился. Был трудный день. Пусть приезжает, послушаю его. Тери, я дурак… Ты, вероятно, думаешь, что мне плевать. Моя-то дочь нашлась, а вот твоя…

– Вот именно, – отрезает Этери. – Я каждый день думаю о ней. Гадаю, жива она или нет? Это… Это ужасно, Лев. Не знаю худшего чувства, чем неизвестность.

– Прости, прости… Обещаю, что буду более сдержанным впредь. Пускай твой Аверин…

Мой опус прерывает звонок в домофон. Тери вытирает руки о фартук и бежит открывать. Слышу, как он входит в мой дом, чмокает ее в щеку, спрашивает, куда повесить пальто. Спокойно, Лев… Держи себя в руках.

– Здравствуйте, Лев Борисович, – Адам протягивает мне руку. – Извините за незапланированный визит.

Дарина крутится вокруг Тери. Обнимает ее за колени и опасливо посматривает на Адама. Странно, что у такого хлыща не возникает предубеждений по поводу ребенка. Или он уверен, что не отыщет ее дочь?

– Проходите за стол, Адам. Тери решила сегодня устроить дегустацию пирожных. Как вы относитесь к ее идее открыть кондитерскую?

– Хм… Отлично отношусь, – натянуто улыбается он. – Моя ненаглядная – лучший кондитер на свете.

Ни черта она ему не говорила об этом, вот и вся правда. Но Аверин умело держит лицо, не подавая вида.

– Я заварю чай, а ты рассказывай, что удалось узнать? – по-хозяйски предлагает Тери.

– Мертвый ребенок не рождался в родительном доме, – тихонько, чтобы не шокировать Дарину, произносит Адам. – Его биоматериал сравнили с ДНК всех рожениц, которые находились в роддоме с вами. С вашей женой, Лев… С тобой, Тери… Со всеми, кто родил в тот день. Совпадений нет. Значит, есть кто-то третий… Мать, потерявшая ребенка. Она украла твою живую дочь, Этери.

– А почему тогда она просто не оставила мне мертвого ребенка? Зачем было отдавать его жене Льва? – недоумевает Тери.

– А вот это вопрос… Кроме твоей девочки были другие живые дети. Мальчик в том числе. Но она взяла именно твою. Родившуюся с небольшими осложнениями и находящуюся в отделении реанимации. Сначала я думал, что похититель теоретически мог быть знаком с семьей Льва Борисовича. И он…

– …и он мог просто поменять наших детей, так? – включаюсь в беседу я. – Подсунуть нам мертвого ребенка и забрать себе живого. Но он предпочел отдать малыша Тери. Значит, наша дочь ему не была нужна, верно?

– Совершенно верно. В этом не было никакого смысла. Или он мог сделать это из вредности. Просто, чтобы доставить вам страдания. Я пришел просить вас вспомнить, может, есть те, кто желает вам зла? Враги, недоброжелатели, люди, кого вы невольно или намеренно обидели. Вспомните, пожалуйста. На такой поступок пойдет лишь отчаявшийся человек.

– Адам, а ты не думал, что преступник планировал все? Он принес мёртвого малыша, родившегося в другом месте, и забрал мою девочку из реанимации. Зачем ему проблемы? Он мог бы взять здорового ребенка из детского отделения, но он предпочел пробраться в реанимацию и забрать мою дочь. Мою дочь… А малышка Льва…

– Ему просто стало жалко Тери, – добавляю я. – Бред какой-то… Отнял малыша и дал другого. Ерунда без логики.

– Согласен, – кивает Аверин.

Глава 37

Этери.

Адам раздевается в прихожей, а потом ненадолго отвлекается на смартфон. Разворачивает экран, демонстрируя написанное в заметках послание:

«– Хочешь провести самую незабываемую ночь в своей жизни?»

– Ты о чем? – шепчу, наклонившись к его лицу.

– Тери, куда повесить пальто? – спрашивает громко, продолжая строчить текст.

«– Заставлю твоего Самойлова сдохнуть от ревности. Подыграешь мне?»

– Попробую, – киваю неуверенно.

Не понимаю, что задумал Адам… Лев и так выглядит насупленным и недовольным. Боюсь, наша игра принесет противоположный результат, а не… Мне даже думать об этом страшно… Ревнующий Самойлов, влюбленный Самойлов… В душе робко поднимают голову побеги надежды. Что, если у Адама все получится?

– Здравствуйте, Лев Борисович. Извините за незапланированный визит.

Я разливаю чай, слушая Адама. Новые факты заставляют поверить в страшную догадку – моей малышки нет в живых… Не понимаю, почему я так уверена в этом. Боюсь произнести мысли вслух, но и молчать считаю глупым и неправильным.

– Я думаю, моя дочь мертва, – выдавливаю глухо, переводя взгляд с Адама на Льва.

– Тери, с чего ты взяла? – хмурится Лев, откладывая чашку. Спускает с рук Дарину и прищуривается, очевидно, пытаясь разглядеть мои мысли.

– Мне кажется, преступник выкрал мою девочку, но малышка умерла. Тогда он взял чужого ребенка и… И…

– Нет, Тери. Этого совершенно точно не могло быть. Не могло, и точка! – решительно отрезает Адам. – Если бы так случилось, преступник все оставил как есть. Он хотел причинить боль тебе или твоему отцу – с ним мне еще предстоит разобраться. А что может быть хуже смерти младенца? Ты бы страдала, плакала… Девочка жива, а ты сходишь с ума от неизвестности. Вот, чего он добивался. Но зачем было менять детей? Он мог бы положить мертвого ребенка тебе, а не супруге Льва Борисовича. Выходит, к нему пришло запоздалое сочувствие?

– Ничего не понимаю, Адам. Я очень надеюсь на тебя. Ты умный, проницательный, аккуратный и…

– И ты от меня без ума, знаю, – произносит Аверин, поглядывая на Льва.

Тот делает вид, что ничего не слышит. Пьет чай и ест королевскую ватрушку. Кормит Дарину кексом и поит чаем из блюдечка. Ему все равно! А я-то наивно полагала, что план Аверина сработает.

– Пойду умою дочку и уложу спать. Буду минут через двадцать, хорошо? – равнодушно бросает Лев.

Дарина целует меня в щеку и трет глазки, словно демонстрируя готовность спать. Говорит Льву, какие сказки хочет услышать перед сном и устало кладет голову ему на плечо.

– Мда… – протягивает Адам, когда