Уверенно улыбнулась.

— Если и заметит, уже будет поздно.

— Я все понимаю, но, как по мне, это твое желание сделать из себя артефакт — блажь.

— Блажь? — повторила я. — Может быть. Но кто знает, а вдруг когда-нибудь эти чары спасут мне жизнь? Или моим близким.

Артефакты можно отобрать, охрану обмануть. Но вот скрытые внутри моего тела чары найти будет не так легко.

Мартин приехал на день раньше, чем обещал, и тут же спросил о Петере. Мой муж был отлично осведомлен, сколь часто я виделась с его племянником, но, судя по спокойствию, был не в курсе о цели наших встреч.

— У Петера все хорошо. И у его невесты тоже, — опередила вопрос Мартина.

— Я встречался с отцом фрейлейн Марты. Он весьма обеспокоен репутацией своей дочери, хоть и пытается делать вид, что все в порядке.

Еще бы! Главе СБ особо не пожалуешься на его беспутного племянника, будь ты хоть мэром города.

— Не дергай Петера. Он сам разберется.

— Защищаешь его, — вздохнул Мартин.

С любопытством посмотрел на быстро мелькавшие спицы в моих руках.

— Ты почти закончила. Что за узор у тебя получился? — Он перегнулся через спинку моего кресла, скользнув при этом щетиной по нежной коже щеки. — О, это… змея?

На черном фоне извивался кольцами сине-зеленый змей с самой что ни на есть паскудной мордой.

— А ты что, не любишь змей? Чувствуешь конкуренцию?

— Люблю. На одной из них даже женился.

Отложила спицы и пряжу в сторону и дернула мужа за прядку волос.

— Эй-эй, не надо соревноваться со мной в сарказме, — попеняла ему с преувеличенной строгостью. — Результат тебе не понравится.

Мартин обвил мои плечи руками и поцеловал в шею, вызвав у меня непроизвольную дрожь.

— Соскучился по тебе, — прошептал он, щекоча ухо горячим дыханием. — Заканчивай свое рукоделие и поднимайся наверх, иначе нам опять придется шокировать слуг.

Я немного расслабилась лишь после ухода мужа. Тонкие шрамы уже зажили благодаря помощи Марты, и красных линий на коже не было видно, но все же Мартин мог почувствовать увеличение моего магического резерва. К счастью, этого не произошло. Я призвала чары, и ладонь тут же расчертили причудливые спирали и завитки. Кончики пальцев светились зловеще-красным светом. Нет, это точно не стоит демонстрировать Мартину, да и вообще хвастаться новыми возможностями, чьи границы для меня оставались пока неизведанными.

— Софи! — позвал меня муж с лестницы. — Что у тебя там за звуки из мастерской?!

— Я завела декоративных кроликов! — ответила ему, поспешно выйдя в холл. — Но они пока болеют, так что я позже тебе их покажу.

— Кроликов? — недоуменно повторил муж.

— Да. Пушистик и Пушок.

— Довольно… мило. Но, пожалуй, нашим детям я буду сам давать имена.

Прошмыгнув мимо Мартина в мастерскую, я заперла за собой дверь и спустилась вниз. Клетка была разломана, а Пушистик, уже немного обросший мехом, со зверским видом грыз ножку стола. Пушок с печальным видом сидел на столе в луже разлитых реактивов. Кажется, я опять забыла их покормить и налить свежей воды. Ну какие дети, если мне даже кроликов доверить нельзя?!

— Кис-кис-кис, — позвала я Пушка самым ласковым голосом.

Кролик нервно дернул ухом и поспешно отскочил на другую сторону стола. Подальше от меня.

Корбин Рихтер

Меньше всего Корбин ожидал увидеть в своем кабинете одного из университетских профессоров, бледного и взъерошенного.

— Профессор Муниг, вас что, ограбили? Так у нас отделение по работе с магами. Или вас маги и грабанули?

Что можно было взять у престарелого историка, Рихтер представлял с трудом. Разве что Ларс Муниг коллекционировал древние свитки с магическими секретами.

— Нет-нет. Я по другому вопросу. Помните, вы спрашивали меня по поводу магического договора…

— А, вы наконец-то раздобыли информацию. Хорошо.

Муниг вспыхнул.

— Ну, знаете! Я вам абсолютно ничего не должен.

— Конечно, не должны, — примиряюще ответил алхимик. — А вы садитесь, в ногах правды нет. Сейчас я попрошу принести вам чая.

— Нет-нет! — вновь повторил Муниг, отчего-то встревоженно оглядываясь и плотно закрывая за собой дверь. — Нас ведь не могут здесь подслушать?

Рихтер подпер подбородок ладонью, с возрастающим изумлением глядя на испуганно выглядывавшего из окна профессора, прижимающего к груди потертый портфель.

— Кто, например?

— Например, служба… служба…

— …доставки? О нет, мы ничего не заказывали.

— Вы знаете, о ком я говорю!

— Я не только алхимик, но и элементалист, — напомнил Рихтер. — Даже СБ не сможет проникнуть через защиту в моем кабинете. Но причем тут она? Или вы наткнулись на какой-то ужасающий государственный секрет?

— Ах, если бы! Все гораздо хуже. Если сами знаете кто узнает то, что знаю я, он убьет и меня, и вас. Лучше бы я ничего не знал!

Корбин достал из нижнего ящика немного запылившийся стакан и бутылку бренди и щедро налил профессору выпить.

— Знаю, не знаю… Вы меня запутали. Что вы там принесли?

— Копии записей о заключении магических договоров. Маги и сейчас, и тогда пренебрегали формальностями, но один из моих коллег, некто Ульрих Крегер, живший лет семьдесят назад, составил реестр тех, кто был связан магическим договором. Их уже тогда было немного, чуть больше дюжины. Взгляните.

На стол перед Рихтером лег лист бумаги со списком имен.

— «Мастер — менталист Эрика Морр, ученица — менталист Зара Янель. Мастер — боевой маг Изенгрим Брихт, ученик — целитель Анхельм Хидросс. Мастер — боевой маг Агнесса Шеллар, ученица — повелительница стихий Гелла Цвейг. Мастер — алхимик Гидеон Дигро, ученик — артефактор Гердан Соло», — вслух прочел несколько имен Корбин и поднял голову. — Хм. Во всяком случае, про Дигро и Соло я слышал, когда еще учился. Они были гениями в своем роде.

— Как и многие, кто заключал договор. Говорят, подобная связь усиливает способности обеих сторон. Да слабые маги просто не способны на этот ритуал! Но дело не в этом. Вы заметили некоторую закономерность в том, как выстраиваются пары?

Алхимик пожал плечами.

— Среди них столько же смешанных, сколько и однородных. Боевых магов и менталистов чуть больше, чем магов других направлений. А еще тут есть моя сестра по несчастью. Интересно, почему я никогда не слышал про эту Геллу Цвейг?

— Посмотрите внимательнее, господин Рихтер. Это очень важно.

— Двенадцать пар — выборка небольшая, но, как я вижу, все пары «мастер — ученик» строго разделены по принципу пола. Мастера-мужчины не брали себе учениц, и наоборот, — неохотно добавил алхимик. — Ну так и что? Тогда и нравы были более строгие. Маги тех времен могли счесть подобную магическую связь между мужчиной и женщиной просто неприличной.