— Да, я умываюсь. И тебе советую.

— Тупые столовые ножи! зачем они?! Я без ножа любой бутылке горло откушу!

— Нож тоже может понадобиться. Например, чтоб отскоблить с лица стикерсы. Ты облепился, как кухонный шкаф.

— Нет, они останутся на мне! так я выражаю свою личную неповторимость!

— Тогда хоть койку пожалей. Ведь пятый раз менять придётся.

— У военных гигантский бюджет. Каждая сломанная койка — это деньги, которые не пойдут на патроны!

— Где ты выкачал данные о Яримицу, хакер? — Албан постарался сменить тему, желая хоть так спасти невинную койку. — Влез в сервер его проекта? опасно, заметят.

— Ничего подобного! Секретность — от и до; я искал вне этих пределов.

— И что оно значит? какой это язык? Новояз, что ли?..

— ЛАТЫНЬ, неуч! Перечни загрузки боксов. Тс-с-с... Поставщик — фирма-производитель стандартизованных организмов. До ввоза в Баканар идёт маркировка по каталогу фирмы, а военная тайна начинается за турникетом КПП. В прошлый раз ты возил... вот, смотри.

— Muscadomestica. Это с какой планеты зверь?

— Муха Комнатная! — От хохота Альф хрястнулся на койку почти нежно; она выдержала. — Со Старой Земли!

— Не бывает — вес семнадцать килограммов.

— Тысячи! тысячи мух! Наверное, клоны — все одинаковые. А неразбериха при чтении — молекулы их клеточных ядер, срез в режиме атомарного сканирования. Рибосомы, хромосомы, ДНК и прочее — ты помнишь, как они кишели? Мы следим, как они дохнут посекундно.

— А я-то думал — с чего мне так поплохело? значит, от отвращения.

— Вот груз, который возила Карен, — за него Яримицу нет прощения ни на том, ни на этом свете!

— Человеческий зародыш? — Албан опасливо прочёл непонятное: «Escherichiacoli».

— Кишечная палочка! — Альф извивался от смеха. — Бактерия! живёт в кишках, обеспечивает дерьму его неповторимый вкус и запах! Эту эшерихию как только не истязали! Её геном известен с незапамятных времён, издан в восьми томах. Бедняжка трудится на род людской не покладая ресничек — инсулин, белок, ферменты — тоннами! Половина белковых заводов на ней основана.

— Зачем Яримицу гробит кишечных бактерий? — буркнул Албан, перебирая список заковыристых названий. — А это какой микроб — Musmusculus?

— Не микроб. — Альф угомонился, даже нахмурился. — Мышь домовая, белая лабораторная порода. Вот за что я Яримицу не терплю. Я мышей дома держал...

«…когда был жив», — дописалось в уме.

— Может, лет через сто создадут ноль-транспортировку, — задумчиво проговорил Альф, перевернувшись на живот. — Цифры и кадры, которые мы пишем с боксов, войдут в основы технологии, чтобы нолъ-Т доставляла живых, а не трупы. Алби, а ведь мы можем дожить до нолъ-Т! тогда... тогда я подпишусь в первый бросок до границы Вселенной. Всю жизнь мечтал увидеть, где кончается бездна.

— Граница? как бы тебе не обломиться. Прилетишь, а там надпись: «Здесь был Яхве. Предела нет».

— Шутки у тебя... как у кибера!

— Почему шутки? граница отделяет Что-то от Чего-то, а не явь от пустоты.

— Философ! — фыркнул Альф.

Албану представилась Вселенная наоборот — не от малого к огромному, а от звёзд к микробам и глубже, в те колеблющиеся структуры, которые виднелись в биобоксах при максимальном увеличении. Там, в глубине сцепленных молекул, пролегали тлеющие нити каких-то еле уловимых связей, возникали сложнейшие, с трудом читаемые комбинации, смутно напоминающие межзвёздные потоки энергии. Микрокосм. Да-а, картина... Хитроумнейшая штука — жизнь! Подвластна ли она оцифровке?

— Мистер Яримицу, я справлюсь с наблюдением процессов в биобоксе, но мне необходимы дополнительные сведения. Сможете ли вы их предоставить? вот перечень.

Профессор несколько раз молча перевёл взгляд со списка на лицо сэконд-лейтенанта Дагласа-II и обратно.

— Сомневаюсь, что вы усвоите университетский курс биологии. Это не ваш профиль.

— Я не ставлю такой задачи. Мне нужно понять главное. Наверное, в биологии есть какие-то основные закономерности, поддающиеся математическому анализу?

В лаборатории Яримицу тоже помалкивал — он был озадачен. Не сразу он обратился к старшему ассистенту:

— Я провёл инструктаж «образца II». Полагаю, работа с киберами Мошковица станет проще и плодотворней.

И добавил:

— Советую вам запомнить, коллега, — это не киборги.

— Это модули «сефард» — чего же больше?..

— Не стану гадать, что именно создал Мошковиц, но боюсь, к жизни это не имеет отношения. Не исключено, что истребители пилотирует искусственный интеллект, которого мы с ужасом ждём который век.

После похода на колонку Pax стал относиться к Форту несколько иначе.

Разведчики и оперативники приучаются скрывать своё изумление и остаются невозмутимыми при самых неожиданных переменах, но никто не может совершенно убить в себе чувства. Pax поглядывал на Эксперта выжидающе, с затаённым и настороженным вниманием.

Поначалу всё шло как ожидалось — Эксперт (имя, данное ему Тими, прижилось среди бойцов) принялся за дело тяжеловато, с опаской новичка в чужом доме, но затем стал быстро подчинять себе ход расследования. Pax и предположить не мог, какие навыки в нём скрываются.

— Где вы изучали молекулярную биологию?

— В космической академии Бланда и Клаузенга, — не моргнув глазом, ответствовал Эксперт. Похоже, все убедительные ответы он приготовил заранее.

— Её преподают пилотам?

— Это был факультативный курс. Я очень хотел стать разносторонним, широко образованным пилотом.

— Я вам верю. — Pax деликатно потупил глаза, чтобы Эксперт случайно не заметил в них отблеска подавленного смеха.

Но всплеск смеха прошёл, а жёсткая, колкая мысль не исчезала: «Не провёл ли я на строго охраняемый объект лазутчика эйджи?»

Посещение колонки происходило в режиме обычной ознакомительной экскурсии. Напарников обработали средствами от вирусов, бактерий и грибов, вызывающих болезни растений, провели на смотровую площадку, и зам начальника смены без вдохновения отчитал цифры — высота, диаметр, суточный выход биомассы, потребление воды, газов и удобрений. От скуки на Раха напала зевота, л он то прикрывал рот ладонью, то напряжением мышц сжимал челюсти, чтобы не зевнуть во всю пасть. Эксперт же был крайне заинтересован; он перегнулся через перила, насколько мог, стараясь осмотреть чудо биотехники, как только глаза позволяли.