Не удержавшись, месье Дэсплен, человек, несомненно, хорошо воспитанный, но весьма язвительный, добавил:

— Как бы хотелось надеяться, что и проблема, связанная с месье Гийомом, разрешится... ну если не подобным, так пусть хоть каким другим образом!

Потом полиция перешла к опросу свидетелей. И тут выяснилось, что главным свидетелем является... пес Альберта: он наверняка не врет, ничего не придумывает и не скрывает, и его нельзя подкупить. Мне казалось, люди тоже говорили правду, и мне очень хотелось послушать, что именно, но это оказалось невозможно, потому что с каждым свидетелем беседовали с глазу на глаз, вызывая его в особую комнату и плотно прикрывая дверь, и в ту комнату больше людей не пускали.

Правда, каждый из таких свидетелей, как его только из той комнаты выпускали, начинал громко и с энтузиазмом рассказывать всем желающим, о чем его спрашивали, что он ответил и что он вообще думает об этом деле. Можно было не жалеть, что не присутствовала при допросе каждого.

Подошел Роман и сообщил нам новейшие сведения.

— Тут все уверены — у мадемуазель Лера были свои ключи от дома. Дополнительная связка, о которой юристы не знали, опечатывая дом. Эту связку нашли рядом с ее трупом. После того, как дом опечатали и все ушли, она с помощью своих ключей проникла в дом через кухонную дверь. Об этом свидетельствуют следы на кухонном крыльце. Все говорит о том, что пришла она вместе с убийцей. Тот убил экономку и ушел через ту же дверь, заперев ее. Не хватает в связке как раз двух ключей от замков в комнате, где произошло убийство. Дверь черного хода убийца просто захлопнул. А ключи от замков буфетной, видимо, унес с собой.

— А это произошло ночью или днем? — спросил Гастон.

— В том-то и дело, что днем. Ночью сторожа получили приказ особо тщательно стеречь запертый дом, а днем они не обращали на него внимания. К тому же на ночь выпускают собак, их тут много, не только этот коронный свидетель Альберта. Уже выяснено, когда произошло убийство, установили также, что, убив женщину, преступник не мог сразу же покинуть дом, в тот день вокруг дома крутилось много людей, и все местные, постороннего сразу бы заметили, к тому же у полиции есть основания полагать, что преступник что-то искал по всему дому. Пришлось ему дождаться темноты, он попытался уйти, да наткнулся на сторожей. И в результате покинул место преступления на следующий день. Тут как раз начали свозить лошадей, появилось много чужих, собаки уже не знали, кого облаивать, так что он наверняка смешался с толпой пришлых и, никем не замеченный, ушел из парка.

— Просидел целые сутки в одном доме со своей жертвой! — в ужасе вскричала я.

— Да, нервы у него крепкие. Впрочем, дворец большой...

Нет, все-таки это ужасно! Напрасно настаивала я на знакомстве с расследованием полиции. Меня опять стало трясти. Заметив мое состояние, Гастон предложил уехать. Он прав, с меня достаточно, любопытство свое я удовлетворила, теперь могла и удалиться.

На свежем воздухе с удивлением почувствовала, что голодна. Как же так, тут такое преступление, а я, такая бесчувственная, проголодалась. Неудобно признаться, помолчу пока. Опять сказалось впитанное с молоком матери воспитание, когда в подобных обстоятельствах было бы просто неприлично заговорить о своем аппетите.

Подошел Роман. Я велела ему принести отобранную мною в библиотеке книгу для чтения. Ограниченная временем, я не успела просмотреть все книги библиотеки, обводя взглядом лишь переплеты уставленных рядами книжек. Уже библиотека Трувиля порадовала меня, ведь я собралась много читать, чтобы скорее освоиться с новой для меня эпохой. Эта же библиотека была намного больше, здесь придется провести полжизни, ну да ничего не поделаешь.

Так вот, просматривала я переплеты книг, и бросился мне в глаза толстый фолиант, о чем-то напомнивший. Вытащив его с полки, я увидела на обложке изображение того самого аутомобиля, на котором смелый изобретатель проехал триумфально по улицам Вены. Только видела я тогда этот снимок не в этой толстой книге, а в журнале, который выписывал мой любознательный покойный батюшка. Вместе с ним рассматривали мы диковинный экипаж. Мне он показался нескладным каким-то и вообще некрасивым, а батюшка восхищался им и напророчил успехи науки и техники. Поняв, что, прочтя эту книгу, я многое узнаю об автомобилях и многое пойму, отложила ее для чтения. И вот теперь, вспомнив о ней, послала Романа принести ее из библиотеки, только предварительно во что-нибудь завернуть, чтобы люди не удивлялись тематике моего чтения.

На обед мы остановились в первом придорожном ресторане. И похоже, все же пропитались отвратительным запахом, потому что официантка как-то подозрительно к нам присматривалась и принюхивалась. Значит, запах чувствуется, это только мы к нему уже привыкли.

Приехав в Париж, мы ненадолго с Гастоном расстались. И ему, и мне первым делом требовалось выкупаться и переодеться. Но прежде чем приступить к гигиеническим процедурам и отпустить слугу, я набросилась на Романа с расспросами. Не обо всем можно было расспрашивать в обществе Гастона.

Роман начал с того, что похвалил меня.

— Правильно пани графиня поступила, больше слушая, чем расспрашивая. Отпечатки пальцев действительно уже больше сотни лет всем известны, все знают, что не найдется в мире двух человек с идентичными отпечатками пальцев. Долго не хотели этому верить, миллионы людей проверяли, но факт остается фактом. И теперь самый темный преступник, самый необразованный непременно работает в перчатках. Хотя опять же очень редко случается, чтобы преступник ненароком где-нибудь да не оставил своих пальчиков, потому полиция так тщательно всегда рассматривает место преступления. А тут преступник по всему дому расхаживал, не завидую я полицейским, столько работы! Ага, насчет отпечатков. Теперь не только пальцы преступника могут определить, но и его перчатки. Микроследы ткани с помощью хитрой аппаратуры выявят, определят, в какой одежде человек сидел в кресле, отгадают, кто слюной заклеил конверт. Я бы советовал пани почитать книги на эту тему, очень интересно, уверяю пани.

А я и без него самостоятельно пришла к такому выводу, о чем с гордостью доложила, и Роман вызвался найти мне подходящую книжку. Для начала следовало бы поискать в собственных библиотеках, оказывается, вон сколько там полезных книг, взять хотя бы эту последнюю историю автомобиля.

К сожалению, не было времени подольше поговорить с Романом: и ему, и мне надо было поскорее принять ванну, и мы расстались.

Лежа в ароматной ванне, я думала, что делать с волосами. Мыть их не имела возможности, долгое это дело, а по опыту знала, всякий запах дольше всего держится именно в волосах. Что ж, пришлось воспользоваться духами, причем употребить их больше, чем я обычно себе это позволяю, отлично зная, что злоупотреблять духами — значит, уподобиться проститутке. И вообще дурной тон душиться так, что от тебя за версту несет, это любой маленькой девочке нашего круга известно. Но в данном случае выбора у меня не было. Лучше смердеть духами, чем трупом.

Оставшуюся часть дня и весь вечер мы с Гастоном провели восхитительно.