Лиза хотела попросить ее быть поосторожнее. Как известно, соболь такой впечатлительный зверек, что даже при слишком громком шуме сразу умирает от разрыва сердца. Впрочем, это, кажется, о живых хищниках…

— Ой, — вскрикнула Мария. — А машина? На машину-то не хватит! Можно попросить еще немного, сверх лимита?

— Можно, можно, — засмеялась «ведьма». — Браво, Мария!

— Ладно, девчонки, хорошо с вами, но мне пора на не самую приятную в жизни встречу — в банк, — вздохнула г-жа Крафт. — Пробуем что-то решить с кредитами. Пока туго… Но ничего, если год переживем, то миллион на шубу с бриллиантами станет реальным. Лиза, передавай привет Бирюзову. Он молодец — несмотря на кризис, держит хвост пистолетом.

— Она сумасшедшая, — произнесла отчетливо Лиза, когда Мария уже отошла довольно далеко и не могла слышать их разговор. — Ей надо бизнес спасать, а она безделушки покупает. У нее и так одна из лучших коллекций в городе.

— Лиза, — неожиданно мягким голосом произнесла «ведьма». — Вот за нее я спокойна. С такой жаждой жизни у нее все получится. И бизнес спасет, и новую шубу купит, если по-настоящему захочет, конечно. А вот вы меня волнуете больше. Неужели вам ничего не хочется? Совсем-совсем?

— Хочется вернуть прошлое. Один месяц. Январь. И все. Больше ничего не надо.

— А что было в январе?

— В январе было все, — просто ответила Лиза. — А сейчас…

Лиза небрежно махнула рукой, задела рукой чашку с чаем и отпрянула от стола, чтобы не ошпариться. К ним тут же подбежал официант, все убрал и принес другую чашку.

— Спасибо, — кивнула Лиза. — Вот такие дела… Все банально. Даже рассказывать не о чем. Я думала, мы встретимся с вами, поговорим… Я даже готовила план своей речи. А встретились — даже не знаю, что и рассказывать. Вот и занимаемся ерундой — тратим миллион, которого у нас нет. Хотя это, наверное, лучше, чем обсуждать, почему меня бросил молодой любовник.

— Вы так думаете? То есть вы думаете, что он вас бросил? — серьезно спросила «ведьма». — Насколько я знаю, извините, об этом все журналы пишут, у вас роман с каким-то бизнесменом. Вы, кстати, отлично вместе смотритесь. Он бывший военный?

— Да, полковник, только не настоящий, — улыбнулась Лиза с плохо скрываемой злостью. — Он, скорее, звездочет.

И тут ей стало стыдно. Потому что Дмитрий Бирюзов не сделал ей ничего плохого. Его вина была только в том, что она, Лиза Соболевская, поддавшись минутной слабости, приняла его приглашение и поехала к нему домой ужинать. А потом ей не оставалось ничего другого, как вместе с ним позавтракать. И во время утреннего кофе Дмитрий сообщил ей, что они отлично подходят друг другу по гороскопу. Просто идеальная пара. В этот момент Лизе ужасно захотелось вскочить со стула, схватить кофемашину и грохнуть ее на пол, выложенный плитками превосходного итальянского мрамора. Лиза аж кулаки сжала, чтобы продержаться несколько минут и не потерять над собой контроль.

— А что насчет секса? — абсолютно без всякого смущения спросила «ведьма». — В этом отношении он вас устраивает?

— Кто? Ваня? — растерялась Лиза.

— А военного разве Ваней зовут? — удивилась «ведьма».

— О Боже! — Лиза от невозможности вести дальнейший разговор закрыла покрасневшее лицо руками. — Все так глупо. Военного зовут Дмитрием. И любовник он отличный. Такой, знаете ли, как в рекламе «Виагры». Все работает, все поет, все на пять с плюсом.

— Кто поет? — засмеялась «ведьма». — Фальшивый военный? Лиза, зачем вы стали с ним спать, если он, как вы говорите, поет и глотает «Виагру»? Хотя ничего ужасного, откровенно говоря, в этом нет.

— Нет, ничего он не глотает, — начала оправдываться Лиза. — Я так думаю, что не глотает. А спать стала просто потому, что так все сложилось. И он неплохой человек. Заботливый. Каждый день звонит, пишет письма. Гороскопы присылает.

— А вы их уже видеть не можете, ведь так? — спросила «ведьма», пристально глядя на Лизу.

— Не в этом дело, я знаю, что в журнале гороскоп — это самая читаемая рубрика. Без гороскопа нет глянцевого журнала.

— Но мы сейчас говорим не о журнале… — оборвала «ведьма» Лизу. — Мы говорим о вас. Лиза, зачем вы все рушите? Строите-строите, а потом — ап! — и одним движением все уничтожаете.

— Что ж, по-вашему, я не женщина, а экскаватор?

— Да, что-то типа того. У вас, видимо, была какая-то история. Не хотите говорить — не надо. А потом что-то пошло не так, как вы запланировали, и вы одним движением все уничтожили. Своими руками, что характерно. А потом вам стало страшно. Ведь так?

— Да, наверное…

— Но вы не заметили, что рушите не только свою личную жизнь, но и работу. Впрочем, у вас нет разделения на личную жизнь и не личную. Поэтому и Бирюзов этот появился. Как вы говорите, случайно. На самом деле ничего просто так не бывает. Вам ведь казалось, что он вам поможет. И в работе, и вообще. А стало только хуже. Ведь так? Но дело в вас, Лиза. Вы сами все рушите. Своими руками. Остановитесь. Подождите. Попробуйте ничего не делать. Хотя для вас это самое сложное…

Март 2009 года

Дверь в квартиру почему-то оказалась открытой. В первую минуту Лиза не почувствовала страха — не успела, но когда вошла в прихожую, в ту же секунду ощутила, как у нее от ужаса закружилась голова. От того, что все это происходит не во сне, не в ее воображении, а в реальной жизни.

Посреди прихожей валялись грязноватые белые кеды. А на широкой деревянной раме, обрамлявшей зеркало, висела гирлянда бус. Грубо нанизанные на нитку раковины едва заметно поблескивали мутным перламутровым блеском.

Лизе нужно было всего пять минут, чтобы избежать катастрофы. Тогда она успела бы быстро сбросить с себя всю одежду, встать под душ и смыть с себя все следы предательства — невидимые следы чужих рук, чужой запах, чужие интонации. Она не сомневалась, что она успела бы предотвратить беду даже в две минуты.

— Лиза, ты где была? Уже пять утра — я волновался. А телефон твой не отвечает.

Иван Бекетов бросился навстречу, но, наткнувшись на взгляд Лизы, остановился. Потом нахмурился и сел на пол.

— Лиза, где ты была? — тихо спросил он, уже наверняка зная ответ. — Я жду тебя с девяти часов вечера.

— Когда ты приехал? — прошептала Лиза и приложила руки к щекам, которые были слишком красными — то ли от волнения, то ли от прикосновения чужих губ.

— Сегодня, — улыбнулся Бекетов. — Лиза, я победил. Впрочем, месяца через три ты сама увидишь это по телевизору. Ерунда, конечно, но приятно.

— Поздравляю, — кивнула Лиза. — Я и не сомневалась.

Она сбросила туфли, прошла в гостиную и включила торшер — чтобы свет был не слишком ярким.

— Так где ты была? — громко спросил Бекетов из прихожей. — Ты не хочешь со мной разговаривать?