Лео Карлоу помог мне с документами практически мгновенно. Уже утром у меня были два британских паспорта и набор документов. Мистер Джон Голдблат и миссис Лили Голдблат, граждане Соединенного Королевства, возвращались домой, в Лондон. За документы я отдал почти двести тысяч рублей, и они того стоили — проблем в аэропорту не было. Хотя я переживал.

Лиля открыла счет в банке, и мы положили все мои деньги ей на счет, но карту от счета Лиля отдала мне. В сейфе осталось немного наличности, дневники мамы и жесткий диск с копией файлов с компьютера дяди Вовы. Ноутбук был у меня с собой, как и двести тысяч евро наличными.

Мы летели в Лондон, где нас встретит Лео Карлоу, отвезет в отель и будет всячески помогать. Я очень смутно представлял себе, что мы будем делать в Лондоне, но знал, что я должен увидеть картину, которую оставил мне дядя. Да, оказывается, дядя Вова оставил мне какую-то картину, которая хранилась у Лео Карлоу, и немного денег, они также были у Лео. Я попросил его покрыть все свои издержки, связанные с помощью мне, из этих денег.

— Я помогу вам раздобыть любые сведения и организую встречу с любыми людьми, которые вам нужны, пусть это будет даже сама королева, — сказал мне по телефону Лео, прочитав письмо дяди Вовы. — Только я не знаю, где спрятана рукопись.

Но ему и не нужно было это знать, потому что я сам знаю, где все начиналось и где искать рукопись. Мне нужно было добраться до Лондона и увидеть ее. Остальное я планировал выяснить из текста.

— Знаешь, что я никак не могу понять? — спросила Лиля после того, как самолет выровнялся, включился свет и стюардесса приняла наш заказ на обед.

— И что же?

— Я верю, что люди могут управлять событиями, это действительно так. Это хотя бы можно представить. Да, это стоит дорого и весьма трудоемко, но это выполнимо. Но вот что мне не поддается — как они могут управлять отношениями?

— Что ты имеешь в виду? — растерялся я.

— Ну смотри, любое событие — это составляющая нескольких элементов. Субъективных и объективных. Управлять объективными можно: например, завести уголовное дело, написать именем Центробанка письмо, подать иск, заключить договор… Это все — можно. Сколько это стоит и как это сделать — отдельный разговор, нам это не столь важно. А вот субъективные элементы как себе подчинить? Как сделать так, чтобы твой дядя собрался и выехал по твоему звонку? Ведь он мог вызвать такси, мог поговорить с тобой по телефону. Да элементарно мог быть занят. Или твой агент Алекс… Неужели он не знал, что тебе не хочется обязательств? Почему он пошел поперек твоей воли? Почему изменил отношение Алекс, но не изменил его дядя Вова? И почему именно в тот момент, который стал фатальным для тебя?

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Я хочу сказать, что в этом плане слишком многое построено на уверенности в контроле отношений. Контролировать отношения — это невероятно сложно. Как заставить человека сделать то, что он сделает при обычных обстоятельствах?

— И как же?

Лиля внимательно посмотрела на меня.

— Очень хорошо его изучить, — ответила она. — Все люди, руками которых тебя подводили к определенной точке, были хорошо изучены. Их поведение спрогнозировано в точности, и они сделали все, чтобы ты пришел в ту точку, в которую тебя направили. Об этом тебе писал дядя.

— Ничего подобного он не писал.

— Дорогой мой, ты плохой читатель. Ты не забыл, что твой дядя — писатель? А что делают писатели?

— Пишут.

— Не просто пишут, а пишут между строк. И хороший читатель, внимательный и уважающий автора, всегда читает между строк. Не всегда получается понять, что хотел сказать писатель, но постараться понять — означает уважить труд автора.

— Ты можешь сказать еще проще.

— Я хочу сказать, что вероятнее всего те люди, которые изучили дядю Вову, Алекса и людей из «Бурлеска», изучили не только их, но и тебя.

— Ты хочешь сказать, что я делаю ровно то, на что они рассчитывают?

— Вроде того. Тут двояко. Либо они в тебе ошиблись и ты идешь своим путем, или они не ошиблись и ты вскоре придешь туда, где тебя ждут.

— А как узнать?

— Никак. Понять ход мыслей другого человека невозможно… Но кому-то удалось это и с Алексом, и с дядей Вовой. Как?

— Постой, если они изучили всех нас, но тебя они изучить никак не могут… Верно? Стало быть, если мы будем делать, как велишь ты, нас не смогут проконтролировать!

— Возможно. Но кто знает, какая цепочка нас с тобой познакомила? Случайная или нет?

В словах Лилии была логика. Конечно, все могло быть так, а могло быть вовсе и эдак. Например, у этих людей, на которых намекал дядя Вова, могли быть запасные планы действия. Предположим, если они собирались его убить, то могли сделать это в любой другой день, что бы это изменило? Ровно ничего. А Алекс мог не подписывать тот контракт, и им удалось бы иным способом загнать меня в угол… Да, страшно подумать, что подконтрольно все, немного успокаивает лишь то, что управление собственной жизнью все-таки пока в моих руках. Просто надо быть осторожнее и непредсказуемее, чтобы не угодить в ловушку. Хотя кто знает, сколько этих ловушек расставлено?..

Мимо нас пролетало солнце, вялое, как будто пьяное. Хотелось смотреть на него, и глазам было совсем не больно. Облака аккуратным ковром лежали над Европой, не позволяя полюбоваться с высоты результатами их жизни. Мне было интересно посмотреть на жизнь людей, у которых не было столько проблем, сколько у меня. Хотя кто знает, сколько там у этих людей, под облачным ковром, своих проблем? Наверняка у кого-то положение труднее, чем мое. Меня всегда это почему-то воодушевляло. Если у кого-то положение еще хуже, это значит, что у меня еще не так плохо. Эгоистично, согласен. Впрочем, слово «эгоистично» слишком часто звучит по отношению ко мне, как будто это стало нормой. Или так и было, а я не замечал? Не делал выводов?

Ночь перед вылетом была бессонная. Мы бронировали отели, сразу несколько и в разных городах, чтобы можно было свободно передвигаться и не бояться быть застигнутыми врасплох. Букировали автомобили, рестораны… В общем, занимались организацией поездки. Теперь Лиля заснула, не выпуская бокала из рук. Я осторожно забрал у нее бокал, отдал стюардессе и как мог выпрямился в кресле. Хоть это и был бизнес-класс, нормально выспаться в кресле можно только свернувшись калачиком, как Лиля. Но для этого надо быть либо миниатюрной Лилей, либо котейкой, но уж явно не Иваном Даниловым ростом под метр девяносто.

Мужчина с соседнего ряда закрыл шторку, отгородившись от нас, и я последовал его примеру, образовав маленькую комнатку. Подергал подлокотник, он поддался, я поднял его, лег к Лиле, обнял ее, накрыл пледом и задремал.

* * *

— Добро пожаловать в Лондон! — приветствовал нас Лео Карлоу.

Это был мужчина солидного вида, с лысиной и хипстерской бородой. Темный костюм, начищенные ботинки — все как полагается. Я со слегка помятым лицом после сна улыбнулся Лео, пожал его руку и подумал: «А не изучен ли ты, друг мой?» Лиля, которой удалось за несколько минут посадки привести себя в порядок и согнать все следы сна, приветствовала Лео на прекрасном английском. Она мило щебетала с ним, пока я пытался сообразить, что делать с двумя чемоданами. Увидев мой растерянный взгляд, Лео остановил человека в форме носильщика и велел нести багаж в его машину.