– Владимир, позвольте похитить вас буквально на минуту. Дамы, надеюсь, смогут поболтать и выпить холодной минеральной воды, – сказал князь и увлёк Назарова в сторону, к окну. Они начали о чём-то оживлённо беседовать.

Варвара уже слышала о некой Марии Шеффер, внучке Бонапарта, и видела её в здешнем обществе, но не имела удовольствия общаться с ней. Теперь же, когда такая возможность представилась она, молча, улыбаясь, продолжала рассматривать собеседницу. Наконец, набравшись смелости, она спросила:

– Сударыня, а ваш медальон действительно скрывает портрет Бонапарта? Говорят, он подарил его вашей бабушке.

– Смотрите сами, – сказала Мария и нажала маленький рычажок, который распахнул створки медальона. На Варвару смотрел черноволосый мужчина с крупным прямым носом, волевым подбородком и карими миндалевидными глазами. Неожиданно она поняла, что сие изображение необычайно похоже на Марию, особенно глаза.

– Поразительное сходство…

Бесспорно, сходство было феноменальным, ведь медальон писал сам Нестеров, некий московский художник, известный в определённых кругах, как виртуоз подделки.

…Почти месяц Владимир Назаров посещал салон Скобелевой, и каждый раз оставался в выигрыше за карточным столом. Суммы были для здешнего общества не значительными: тысяча, полторы – не более. Ни у кого не зародилось даже подозрения, что сей элегантный воспитанный господин и его немногословная дама – мошенники.

Ла Шарите с удовольствием пересчитывал куш: набралось почти десять тысяч рублей, вполне достаточно для начала задуманного предприятия.

Ла Шарите окунул перо в чернильницу из модного зелёного стекла и написал письмо барону Арману де Ангерран:

«Cher ami!

Puisque nous pour la dernière fois nous sommes réunis en Pologne presque trois ans. Je me suis souvent rappelé ma connaissance plaisante, les femmes avec qui nous avons eu le temps libre, l'entretien, polki astonishingly beau, pour rappeler un pani Vakulski. Je veux te dire que cet été, spécifiquement, en août, je reviendrai à Lodz à la compagnie plaisante. La campagne est si plaisant, et peut-être ne révélera pas à toi toutes cartes. Joindre moi, et nous temps vraiment merveilleux. Désolé pour la lettre courte.

Vicomte Nicolas La Charité»[18]

Виконт вложил письмо в конверт, стараясь представить себе реакцию барона: безусловно, он будет заинтригован. Ангерран, не смотря на свои сорок лет, любил общество молодых красивых женщин, но главное – был щедр с ними. Его состояние исчислялось примерно четвертью миллиона в золоте, ведь его отец был соратником Наполеона, и сумел во время польской компании сказочно обогатиться. Ла Шарите знал, что Ангерран-старший не пережил смерти своего кумира и вскоре умер, оставив сыну, в то время младенцу, огромное состояние, четыре великолепных родовых замка и собственную торговую марку вина «Ангерран».

Ла Шарите сидел за письменным столом, держа в руках конверт, и размышляя, насколько правильно он рассчитал успех будущего предприятия: ведь в случае удачи он может получить сотни тысяч франков, а если нет…то остаток жизни придётся провести в Сибири.

* * *

На вырученные подъёмные Ла Шарите отправил верного человека во Францию, а именно в Кале, где суждено было развернуться строительству тоннеля между двумя великими державами. Изучив карту, виконт пришёл к выводу, что сей участок Ла-Манша самый узкий и более всего подходит для расположения штаб-квартиры Транс Европейской строительной компании, а затем и для активной имитации земляных работ.

Затем он, как человек грамотный в организации всякого рода кампаний, сочинил устав будущего акционерного общества, заказал солидную печать у некоего умельца, промышлявшего подделкой всевозможных документов, где на французском, английском и немецком языках указывалось название общества, его герб и местонахождение штаб-квартиры.

Теперь предстояло главное – выпустить как можно больше акций достоинством в тысячу франков. Виконт и князь Рокотов, объединив свои усилия, размышляли, как лучше осуществить задуманный план.

– Александр, я терзаем сомнениями…

– Какими именно, дорогой друг? – поинтересовался князь.

– Ну, подумайте, печать акций, здесь в России небезопасно. Вряд ли мы договоримся с хозяином типографии держать всё в тайне. Рано или поздно он непременно проболтается, а сие обстоятельство, как вы понимаете – не в нашу пользу.

– Совершенно с вами согласен. И что же делать?

– Пожалуй, я отправлюсь в Польшу, у меня сохранилось там множество интересных и полезных связей. Да и вашей прелестной подруге, Мари, полезно будет развеяться, совершая вояж.

– Николя!!! – воскликнул возмущённый князь. – Что за вольности вы себе позволяете?!

– Остудите свой любовный пыл и уймите гордыню, мой друг. Мари нужна мне для дела, а не для удовольствий.

– Прошу вас, Николя, объясниться!

– Извольте. Я отправил письмо своему давнему знакомому барону де Ангеррану и назначил встречу в Лодзе, пообещав ему времяпрепровождение в приятной компании.

Рокотов изменился в лице и побагровел.

– Сударь! Вы забываетесь!

– Боже мой! Александр, если бы я не знал вас столько лет, что страшно сказать, сколько именно, я бы подумал, что вы меня сейчас задушите, – спокойно заметил виконт. – Этот барон – сын ярого бонапартиста, а, следовательно… Ну, Александр, закончите мою мысль!

– Николя! Вы недаром задумали огласку с происхождением Мари! – наконец прозрел князь.

– Конечно. Для всех Мария Шеффер – внучка Бонапарта. Вы представляете реакцию барона: да он с ума сойдёт от такого счастья! Он бросит всё своё состояние к её ногам! А мы им тут же воспользуемся для пользы дела.

– А вы хотите посвятить Ангеррана в наш дерзкий план? – поинтересовался князь.

– Возможно… Но ещё не знаю, как именно. Деньги его не прельстят, всё будет зависеть от Мари. Поэтому-то я и прошу вас, Александр, объясните ей всё перед отъездом в Лодзь. Ведь вы всегда умели убеждать женщин! Она должна быть обольстительна. Кстати как её французский?

– Вполне сносный…

– Прекрасно, этого вполне достаточно.

* * *

Виконт Ла Шарите и Мария вышли из скорого поезда, который благополучно прибыл на Московский вокзал Лодзи. Их багаж был достаточно увесистым и объёмным, перед путешествием виконт не поскупился на обновы для своей прелестной спутницы, потратив приличную сумму из подъёмных.

Мария с удовольствием вдохнула польский воздух свободы, ведь перед поездкой ей пришлось объясняться с мужем, разговор получился весьма неприятным: Сергей был раздражён и груб, что и говорить, пришлось выслушать много нелицеприятного. Но это было позади. Здесь же в Польше, Мария надеялась, что, наконец, её мечты осуществятся, и она встретит, как минимум принца крови. Почему бы ей не стать, например, второй пани Валевской? Бонапарт – не урождённый, скажем, Ульрих X[19], но всё же был императором. А она, в конце концов, тоже «не лыком шита» – не простушка из провинции, а – внучка самого Бонапарта!