в гимназию. Художником он быть не собирался. Когда мать поинтересовалась, кем Гоген хочет стать, сын, не задумываясь, ответил: «Моряком!» Этот спонтанный выбор характеризует свойства его характера: неуемность, тягу к перемене мест, что и обусловило впоследствии стремление Поля переехать в экзотические страны. Мать в мечтах уже видела сына флотским офицером, но они опоздали с поступлением. Полю исполнилось 17, в этом возрасте в военное училище уже не принимали. Да и вообще он не отличался строгостью поведения: был неусидчивым и непоследовательным, что оказалось несовместимым с карьерой военного. Будущий гений нанялся на коммерческий корабль помощником лоцмана и ушел в плавание.

Где Гоген только не был — в Индии, в других экзотических странах, вырос до звания лейтенанта, на одном из кораблей обогнул весь земной шар. В 1871 г. вернулся в Париж к матери, но уже не застал ее в живых. К счастью, она оставила его на попечение хорошим друзьям. Опекуном стал старый друг семьи Гюстав Ароза. Он был биржевым маклером, а его брат — банкиром, и они устроили Поля помощником брокера на парижскую биржу.

Гоген, обладая природной сообразительностью, сметливостью, аккуратностью, сразу добился на новом поприще определенных успехов. Стал вполне преуспевающим и богатым буржуа. Жизнь его к тому времени начала налаживаться. Но окружение, в котором Поль очутился в доме Ароза, изменило его мировоззрение. Дело в том, что Ароза были меценатами. Они коллекционировали картины не только модных уже тогда импрессионистов, но и художников классического направления. Так, часто бывая в их доме, Поль соприкоснулся с искусством, и оно неудержимо потянуло его к себе. Более того, благодаря младшей дочери Гюстава Ароза Маргарите они вместе начали заниматься живописью. Выезжали на пленэр, ставили мольберты и писали. Но живопись для него в тот период была лишь хобби.

В 1873 г. он встретил Мэтте-Софи Гад, датчанку, приехавшую в Париж в качестве компаньонки дочери богатого фабриканта. Они поженились. Поначалу семейная жизнь текла, что называется, по вполне благополучному руслу. У супругов родилось пятеро детей. Наладился и быт, все шло к тому, что будущее предопределено, а Гогена ожидает судьба вполне благополучного буржуа. Однако увлечение живописью все больше захватывало Поля. Тут и проявилась сила его характера: он пришел к выводу, что то, чем он занимается, ему неинтересно. Гоген все больше и больше уделял сил и времени живописи и рисунку. И понимал: того, что он делает, явно недостаточно, чтобы стать тем, кем он хочет быть.

Гоген стал брать уроки у Камиля Писсарро, с которым познакомился благодаря Ароза. Писсарро был уже одним из известных импрессионистов. Художник обладал прекрасным педагогическим даром, и Гоген под его началом стал делать успехи. Он выставил в Салоне одну свою картину, однако не сообщил об этом даже жене, поскольку считал этот факт случайным и не придал ему значения. Так какое-то время Поль колебался в выборе жизненного пути. Однако Писсарро ему втолковывал, что живописью нельзя заниматься вполсилы, не годится делить свое время между искусством и другой профессией. И учитель был прав: любимым делом надо заниматься с полной отдачей, погружаться в него без остатка, как в сильную страсть или большое увлечение.

Однако мечту стать художником Гогену на некоторое время пришлось отложить, потому что в 1882 г. случился биржевой кризис, доходы стали падать. Спасая сбережения семьи, он проявил себя как прекрасный брокер. Кстати, для этой профессии требуются определенные качества характера: молчаливость, самоуверенность, чрезвычайный апломб, которые были присущи Гогену в значительной степени. Скорее всего, такой характер он унаследовал от своих испанских предков. Люди, окружавшие его, удивлялись: откуда в этом, на первый взгляд достаточно грубом, человеке столько аристократизма? Пожалуй, морское прошлое тоже наложило определенный отпечаток на его характер. Поль Гоген говорил рублеными фразами, использовал жаргонные словечки и, конечно, не отличался высоким уровнем образования. Эти «мужицкие» манеры бросались в глаза и входили в противоречие с той аристократичностью и надменностью, с которой он себя вел. Его апломб, молчаливость, некая скрытность помогали ему и в брокерских делах, и в налаживании контактов с заказчиками, в проворачивании финансовых дел. Дела шли достаточно успешно, Гоген стал зажиточным буржуа. Купил большой дом, жил на широкую ногу, жене ни в чем не отказывал, шел навстречу всем ее капризам.

Как выяснилось впоследствии, Мэтте вышла замуж по расчету. В то время как Гоген отличался откровенным, открытым характером, она, в противоположность супругу, относилась к нему с некоторой холодностью, расчетливостью, взвешенностью, не особо проявляя свои чувства. В дальнейшем отчужденность в отношениях оказала влияние на их последующее общение, приведшее в конце концов к полному разрыву. Этому способствовало и желание Гогена оставить работу брокера. Биржевой кризис 1882 г. стал для него удобным поводом, чтобы расстаться с этой профессией и полностью отдаться живописи. Он наивно полагал, что, просто продавая картины, сумеет прокормить себя и семью. Поскольку Гоген был уверен, что он гений, то считал, что, как только вплотную займется творчеством, отбросив все остальные дела, его работы сразу станут покупать, что позволит поддерживать привычный образ жизни. И когда он в один прекрасный январский вечер пришел к жене и объявил, что ушел с биржи, то буквально застал ее врасплох. Вы можете себе представить состояние женщины, считающей, что ей посчастливилось поймать журавля в небе, и привыкшей к размеренному существованию, а затем получившей такое неприятное известие? Естественно, его решение потрясло Мэтте. Кроме того, Поль не сумел убедить ее, что все будет, как прежде.

В тот период Гоген под влиянием Писсарро работал в импрессионистской манере и уже был вхож в круг так называемой «банды Эдуара Мане», которая собиралась в кафе «Гербуа» и вела ожесточенные споры о направлениях в искусстве. Членство в этой «банде» считалось позорным клеймом для всех художников. Это не способствовало активным продажам их картин, да и мода на импрессионистов в какой-то мере начала спадать.

И Гоген, обладавший чутьем, независимым характером и своеобразным видением мира, со своей системой ценностей и предпочтений, понял раньше своих товарищей, что этот стиль в искусстве — не его путь и не его выбор. Сказалось и его происхождение и то, что он рос в Перу, окруженный не только пышной растительностью, но и незатейливыми предметами быта, выполненными индейцами.

К тому времени, как известно, японское искусство активнейшим образом стало влиять на европейское, все артефакты, которые собирались в то время в Париже, так или иначе также оказывали влияние на творчество многих художников. А Гоген, как видно по его работам, был сторонником простых вещей. Он часто говорил о том, что «надо прийти к