Нет удушающего состояния умертвляющей атмосферы и бледных светильников, которые изображены у Ван Гога. Поль Гоген просто фиксирует для себя некое мимолетное состояние. Он все время говорит об этом: я выхватываю лишь одно мгновение.

П. Гоген. Кафе в Арле. 1888. Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, Москва

Принцип работы Гогена заключался в том, что он не любил работать с натурой. Он делал карандашные наброски, а потом по воображению писал то, что видел. Беседуя со своим приятелем Шуффенекером, объяснял: «Шуф, нельзя пытаться копировать действительность, надо опираться на свое воображение, на свою внутреннюю память». И все, что мы видим на полотне «Когда свадьба?», в большей степени основано на воображении. Тем удивительнее, сильнее впечатление. Поразительно, как он схватил мгновение? Кстати, когда Гоген продал свой первый дом на Таити, он оставил там много рисунков, которые, к сожалению, новый владелец сжег, посчитав «рухлядью». Пропажа такого количества работ не может не вызывать сожаления. Кстати, картина «Когда свадьба?» была продана в феврале 2015 г. за 30 млн долларов. Гримаса судьбы заключается в том, что художник постоянно нуждался в деньгах в конце жизни. И, если бы хоть одно полотно было продано, пусть и за десятую часть этой суммы, он не нуждался бы до конца своих дней.

П. Гоген. Когда свадьба? 1892. Частная коллекция

Гоген очень интересовался японским и египетским искусством. А на той Всемирной выставке в Париже было представлено искусство Полинезии со всей атрибутикой, с масками и даже с индонезийскими девушками, которые там танцевали, создавая ощущение непринужденности, беззаботности. Это окончательно утвердило Гогена в мысли, что он расстается с Парижем навсегда.

Что касается инцидента с Ван Гогом, то он имел известное продолжение. Гоген рассказывал, что в тот злополучный день не вернулся к Ван Гогу, а пошел ночевать в гостиницу. А наутро к нему пришли жандармы и повели его, как преступника, к «Желтому дому». Оказалось, что Ван Гог в ту ночь отрезал себе мочку уха (а не все ухо, как считают обыватели) и был в крови. Но перед этим завернул мочку в газету и отнес ее своей приятельнице Рошель в качестве «сюрприза». Вернулся домой, закрылся, а уже утром его нашли всего в крови. Первое подозрение, конечно, пало на Гогена, в связи с чем его и вызвали. Но в итоге все выяснилось. Гоген оказался ни при чем. Впрочем, он тут же собрал свои вещи и уехал.

И Гоген, и Ван Гог были близки в своих эстетических воззрениях, и оба были ярчайшими представителями постимпрессионизма. Это был уже не импрессионизм, они сделали следующий шаг, реализовав свои представления в восприятии живописи. Но сила Гогена заключается в том, что он вообще положил начало новому направлению в искусстве, возвратившись не столько к примитивизму, сколько в какой-то степени к простейшим формам творчества, отличавшимся некоей безыскусностью и большей искренностью. Созерцая окружающий мир, он не возводит его к специальной конструкции. Художник просто любуется тем, с чем сталкивается, и каким-то образом интерпретирует.

На семейном портрете «Семья Шуффенекеров» художник изображает близкого друга, с которым познакомился на бирже, когда работал брокером. Шуффенекер был простым конторским служащим, получал всего 200 франков в месяц и тоже мечтал рисовать. Обоих мужчин интересовало искусство. В то время Гоген вел достаточно замкнутый образ жизни, ни с кем не входил в контакт, держался особняком. Единственный человек, с которым общался, был «скромненький Шуф», как он его называл. Друг интересовался искусством. Они часто уединялись, находили общие темы для разговоров, говорили о возвышенном. Шуффенекер всегда предоставлял свой дом Гогену, когда художнику негде было жить. А самоуверенный Гоген, не стесняясь, по-хозяйски вел себя на территории друга. Развешивал свои картины, переставлял мебель как хотел… Мало того, он даже однажды покусился на его супругу, весьма кокетливую и симпатичную женщину. Уж такой наглости Шуф не мог выдержать и выставил донжуана за дверь. С тех пор отношения между ними стали натянутыми, хотя Шуффенекер и понимал, что имеет дело с гением. Если с самого начала Шуффенекер основывал свои пристрастия на классической живописи — Курбе, Коро, Делакруа, то позже изменил свое отношение к Гогену и понял, что имеет дело с выдающейся личностью. Тем не менее это не помешало Шуфу выставить за дверь человека, который вел себя неподобающим образом в чужом доме.

П. Гоген. Семья Шуффенекер. 1889. Музей Орсе, Париж

Семейный портрет тоже создан по воображению. Как хорошо художник передал фигуру этого человечка, который даже не мечтал о том, чтобы стать учителем рисования, получать в год 10 000 франков и быть счастливым от достигнутого! Гоген передал не столько состояние радости и предвкушения им еще больших успехов, но вторичность положения, некое уничижение героя, блеклую атмосферу дома и знак — мольберт в комнате.

У Гогена были и другие друзья, постоянно поддерживающие художника. Когда он устраивал большую выставку, о которой уже упоминалось, в результате которой Поль выручил 10 000 франков, они обеспечивали ее бесплатной рекламой. Среди друзей Поля Гогена были Шарль Моррас, Октав Мирбо, написавшие великолепные эссе о его творчестве. И уже тогда художник был признан некоторыми импрессионистами. Например, его картины стали покупать Эдгар Дега и Эдуар Мане. Однажды Мане, будучи у него дома и увидев картины, похвалил Гогена, на что тот скромно заметил: «Да что вы, я — любитель». И тогда Мане произнес интересную фразу, которую стоит запомнить: «Любитель — это плохой художник, а вы — хороший художник».

Интересная трактовка. Когда речь идет о людях, получивших специальное образование, дающее им право называть себя профессионалами, — с апломбом, с самоуверенностью, с гордостью, — тут стоит задуматься, а действительно ли они те специалисты, за которых себя выдают? Получение систематического образования — важный, но совершенно недостаточный факт для того, чтобы называть себя тем, кем себя считаешь. Это касается и художников, и артистов, и людей многих других сфер деятельности. В этом смысле слова Мане о том, что «любитель — это плохой художник», указывали на то, что многие импрессионисты, будучи любителями, несмотря на то что получили случайное образование, достигли больших высот в будущем.

На рубеже конца XIX — начала XX века произошел бурный рост в области науки и техники. Тогда Гоген говорил, что нет смысла пытаться копировать действительность, когда уже появилась фотография, которая сделает это гораздо точнее любого художника. И он верил, что вскоре фотография станет цветной и практически позволит достигнуть всего