— Извивающаяся тварь была только одна, — произнесла я, решив не реагировать на последний вопрос. — Змеи совсем не скользкие. Их гладкая чешуйчатая кожа напоминает шелк.

Зачем я это сказала? Меньше всего мне хотелось бы обсуждать свойства шелка.

— Поверю тебе на слово. Но кто-то же проник в твой дом? Что, черт побери, случилось с этими птицами?

Я вкратце описала ей события минувшей ночи. Она подвинула ближе ко мне очередной бутерброд — я не стала отказываться — и пошла кормить совят.

— Значит, — заговорила она через пару минут, — в нашем поселке кто-то проникает в дома и оставляет после себя змей. Зачем?

— Мы не можем быть абсолютно уверены, что все происходит именно так, — заметила я, прекрасно понимая, что Салли права.

— Перестань, — сказала она. — Ты часто слышала, чтобы змеи заползали в дома? Крайне редко. И вдруг это стало обычным делом, как будто они — домашние мыши. Не говоря уже о том, что неизвестно откуда появляются экзотические виды.

Я наблюдала, как она сует дохлых грызунов в нетерпеливо открывающиеся клювики.

— Сейчас в поселке все встревожены, — задумчиво произнесла Салли. — За последние две недели я несколько раз обнаруживала, что в мою дверь бросали тухлые яйца. Раштоны и Паулсоны жаловались, что дети барабанят во входную дверь и убегают. Но, заметь, вломиться в дом — совсем другой коленкор.

Я знала о том, что в поселке бьют окна. Пару раз мой мусорный бак выворачивали прямо на подъездную аллею, но я не стала обращать на это внимание. Однако Салли права. Вломиться в дом — совершенно другое дело. И ночью меня хватал за ногу совсем не подросток.

А Салли тем временем продолжала кормить совят. Делала она это мастерски, учитывая, что ей явно нечасто доводилось кормить осиротевших птенцов. Интересно, а часто ли она кормит таких же одиноких соседей?

— Полиция мне не поверила, — наконец призналась я. — Они решили, что я все выдумала.

Она посмотрела на меня с недоверием.

— Зачем?

— Зачем люди придумывают всякие истории о преступлениях? Чтобы на них обратили внимание.

— Для человека, который в повседневной жизни старается не привлекать ничьего внимания, это несколько необычно, разве нет?

Я не смогла ей ответить, потрясенная тем, что она видит меня насквозь. Она закончила с птенцами, присела за стол и взяла обеими руками свою чашку с кофе.

— А Мэт тебе поверил?

Я на секунду задумалась.

— Не знаю, — призналась я, запнувшись.

— Вчера я беседовала с Гарри Ричардсом, — сообщила Салли. Я изумилась, так как забыла, что она знакома с доктором Ричардсом, ведь именно она посоветовала меня ему в качестве так называемого знатока рептилий. — Он рассказал мне — разумеется, под большим секретом — о вашем субботнем визите. О тебе и твоем змеином друге. Кстати, я видела его по телевизору. Чудаковатый парень.

— Чудаковатый, — согласилась я.

— Если вы оба правы, если Джона убили, а вчера вломились в твой дом, значит…

Она замолчала — вероятно, для большего драматического эффекта. Я тоже молчала. Но меня стала невольно колотить дрожь, и я не могла ее унять.

— Извини, не хотела тебя напугать.

— Я не боюсь, — солгала я. Было видно, что Салли мне не поверила. — Это Шон Норт выдвинул теорию о впрыскивании змеиного яда шприцом, а не я. С фактами не поспоришь, но его предположение, что кто-то использовал змею как орудие убийства, все же кажется мне притянутым за уши. Даже если Джона Эллингтона и убили, зачем пытались убить Паулсонов и малышку Хыостонов?

Салли было уже не до смеха.

— Не знаю, — призналась она. — Но у человека, готового убивать людей, не говоря уже о грудном младенце, явно значительный сдвиг по фазе, согласна?

Я уже думала над этим. Врываться в дома и оставлять там опасных змей — это, вне всяких сомнений, поступок человека с нездоровой психикой. От этой мысли мне стало не по себе. Но еще больше мне не нравилось то, что люди бегут за ответами ко мне. Я ветеринар, имею дело с дикими животными. Все, что происходит сейчас, — вне моей компетенции.

— Полиция разберется, — заверила я Салли. — Если будет зацепка, они раскрутят дело.

— Не уверена, — сказала Салли, вставая и ополаскивая чашки.

— То есть?

Она оглянулась через плечо.

— Гарри Ричардс был зол как черт, когда мы с ним разговаривали. В противном случае он не стал бы мне все выкладывать. Он сообщил полицейским о ваших с Шоном предположениях, но те, кажется, не приняли их всерьез. Как ни крути, а Шон Норт очень необычный тип, не думаю, что полиция ему доверяет. В прошлом у них случались стычки — кажется, из его дома исчезали змеи. Что-то в этом роде.

Бутерброды, которые я только что съела, стали комом у меня в желудке.

— А после вчерашнего меня тоже будут считать не заслуживающей доверия.

— Надо дождаться выводов коронера. Я слышала, он полагает, что ваша теория по поводу концентрации яда весьма субъективна. Он сам кое-что подсчитал. По-видимому, внезапная смерть от отравления — не такой уж неслыханный случай. К тому же Джону Эллингтону было почти семьдесят лет.

— Понятно, — растерянно произнесла я. Интересно, почему бутерброды с беконом стали внутри меня комом? Не хотела я в это вмешиваться. — Салли, а можно задать вопрос?

— Давай, спрашивай.

— Вы помните Уитчеров? Эделину и Уолтера?

— Разумеется. — Она нахмурилась из-за внезапной смены темы разговора, но продолжила: — Я пыталась несколько раз заглянуть к ним. Мне очень не нравилось, в каких условиях они жили, — я почему-то считала их неприемлемыми. Но меня никогда не пускали дальше входной двери.

— Я помню похороны Эделины в ноябре прошлого года, но не помню похорон Уолтера. Может быть, вы знаете, где его похоронили? Может быть, этим занималась больница?

— Он скончался минувшей осенью, так? Я кивнула.

— Кажется, в сентябре.

— Я не могу сразу… а он не завещал свое тело науке?

— Завещал. Но разве не было никакого отпевания, поминок?

Салли оперлась о раковину.

— Клара, а тебе это зачем? — спросила она.

Мне следовало предвидеть, что она задаст такой вопрос. Мне очень не хотелось упоминать об этом. Но от Салли так просто не отделаешься.

— Вчера ночью, — начала я, не сомневаясь, что моя репутация странной особы неимоверно упрочится, — полицейские спрашивали, узнала ли я мужчину, который проник в мой дом.