«В то время Белла Отеро жила в частном отеле на улице Фортуни, где организовывала роскошные вечера. После ужина мы все прошли в зимний сад, где была установлена рулетка. «Ни в коем случае не играйте, – вспоминает Жак Шарль слова Отеро, пожалевшей его молодость, – садитесь за мной, будете моим партнером».

За час, – заключает Шарль, – я выиграл больше, чем получал за целый год работы».

* * *

Пока любовники оплачивали расходы Каролины, у нее был неисчерпаемый источник средств для игры. Но она не жалела и собственных денег. Со временем в сточную канаву рулетки помимо целого состояния наличными попали все драгоценности, полученные от поклонников: колье Марии Антуанетты и другое, принадлежавшее Евгении де Монтихо; ожерелье Леониды ле Бланк; нить черного жемчуга весом два килограмма, подарок восточного принца; диадема с тридцатью бриллиантами в три ряда, чайный сервиз из чистого золота, подаренный царем Николаем; туда же ушли другие ценные вещи – четыре колье из двух бриллиантовых нитей, восемь рубиновых браслетов, несколько сапфиров и бриллиантов, десять рубиновых кабошонов по пятьдесят карат, несколько солитеров и прочие, менее значительные украшения, которые она продала за бесценок. К этому нужно прибавить еще некоторое движимое и недвижимое имущество: дом в Остенде, подарок короля Бельгии Леопольда; другой дом – на Черном море, знак внимания царя Николая II; третий – в Триэле на Сене; яхта, подаренная Вильямом Вандербильтом; маленький отель в Париже и два дома на Лазурном берегу; а еще остров, полученный в дар от японского императора. Та же участь ожидала и двести сорок бриллиантов знаменитого болеро, из которого Картье изготовил Белле колье и лиф: она продала его камень за камнем, оставив себе на память лишь крошечный бриллиантик.

Иногда, особенно в последние годы перед окончательным разорением, у Каролины порой даже не было времени продать свои драгоценности – когда ей сильно не везло в игре, она снимала с себя украшения и кидала их на стол, хотя и знала, что подобная практика запрещена. Об этих трагически-изящных эпизодах рассказывают всяческие истории. Одна из них – вульгарный анекдот о том, как Белла Отеро, уже в зрелом возрасте, будто бы залезла на стул, чтобы выставить на продажу все еще упругий зад. Крупье казино Монте-Карло рассказал, что однажды, проиграв очень большую сумму, Каролина за двадцать четыре часа вернула десять тысяч долларов, обслужив одиннадцать мужчин в «Отель де Пари», находившемся в нескольких минутах от казино. Нескромный крупье добавил с восхищением, что каждый раз Белла отсутствовала за игорным столом не более получаса.

О Каролине Отеро существует столько легенд, что с опаской отношусь к ним, не доверяю и двум последним. Зная, сколько гордости и дерзости в характере Беллы, можно, однако, предположить, что вторая история правдива.

Каролина Отеро, как известно, была способна на скандальные выходки: например, лежать обнаженной на серебряном подносе или взобраться на стол в самом благопристойном ресторане и исполнить вызывающий танец; но она всегда старалась представить это как очередную выходку дерзкой красавицы, потому что, возможна знала, что выглядит несколько вульгарно. Несмотря на пылкие восторги современников, даже недоброжелателей Беллы, описывавших ее как женщину необыкновенной красоты, достаточно взглянуть на фотографии, и становится очевидно, что ей не хватало утонченности, по крайней мере по современным канонам. И все же мне кажется неправдоподобным, что Каролина могла влезть на стул и показать свой зад: одно дело – дерзость и совсем другое – вульгарность. Каролина была гордой женщиной и никогда бы не разрешила себе ничего подобного. Именно гордость позволила разорившейся старухе сохранить достоинство – она предпочла умереть в нищете, но не просить униженно о помощи.

Однако вернемся к ее страсти к игре, потому что есть еще интересные сведения, помогающие понять, как Белла Отеро, одна из богатейших женщин мира, оказалась в убогой гостинице без сантима за душой. Ниже приведены данные, иллюстрирующие ее почти самоубийственную расточительность: Каролина ушла со сцены как раз перед войной 1914 года, в возрасте сорока шести лет, чтобы, по ее словам, finir en beauté – то есть остаться в памяти публики красивой… Тогда она удалилась в Ниццу, в роскошную виллу «Каролина», где у нее были несколько слуг, секретарь и компаньонка. Белла рассказывает, что этот дом принадлежал ей до 1948 года, когда, распродав с аукциона большую часть имущества, она переехала в гостиницу «Новелти» на рю Де Англетер, – как она уверяла, не из-за экономических затруднений, а потому что вилла «для нее была слишком велика». Это тоже неправда. Падение было постепенным и произошло вовсе не в один день. Это утверждают очевидцы, знавшие Беллу в период ее заката, – например, Поль Франк, писатель и журналист, живущий в Ницце. Мне удалось встретиться и поговорить с ним.

Поль Франк – сын драматурга и актера с тем же именем. Его отец был знаменитым (и очень красивым) актером, впоследствии ставшим художественным руководителем «Мулен Руж» и «Фоли-Бержер». Франк выступал вместе с Отеро и даже был ее любовником, что опровергает утверждение, будто Каролину интересовали только знатные и богатые мужчины. «В первую их ночь, – рассказывает с юмором Поль, – отец, по его словам, был так взволнован тем, что держит в объятиях одну из трех самых шикарных женщин Парижа, что оказался не на высоте. Но впоследствии они поддерживали дружеские отношения долгие годы». Поль Франк-младший вспоминает» что в сороковые годы его семья жила по соседству с Беллой в Ницце. Продав виллу «Каролину», Белла, все еще владевшая значительным состоянием, переехала в квартиру по соседству с семьей Франк, в «русском» квартале Ниццы, где после революции в России поселились многие русские. Некоторым из них удалось сохранить состояние, но были и совсем разорившиеся аристократы, вынужденные устраиваться на работу в те же гостиницы; где они прежде останавливались. Среди служащих отелей «Негреско» и «Ле Руль» были настоящие (и фальшивые) графы и графини, князья и даже великие князья, теперь полировавшие ручки дверей или чистившие туалеты.

Более удачливые поселились неподалеку от православного храма на авеню Царевич. В этом районе было немало красивых домов в славянском стиле, где эмигранты и их друзья собирались по вечерам вокруг самовара и играли в карты, вспоминая счастливые давние времена. Дома семьи Франк и Беллы Отеро располагались рядом. Поль Франк-младший, бывший в то время подростком, вспоминает любопытные истории, и передо мной предстает Отеро, лживая женщина с гордым характером. Например, он рассказывает, на какие ухищрения пускалась Белла, чтобы обеспечить себя средствами для игры. «В период бедности?» – спросила я. «Не только тогда, – сказал Франк, – но и в расцвете славы. Мой отец удивлялся тому, что Отеро, разыгрывая невероятную рассеянность, имела обыкновение уносить из гостиниц и ресторанов все серебряные приборы, помещавшиеся в сумочку». Изображая из себя клептоманку, добавляет Франк, она хватала ценные предметы, конечно, мелкие, чтобы их можно было незаметно унести. Сувениры, вазочки, маленькие подносы… Если вдруг ее заставали за этим занятием, Белла, всегда державшаяся с достоинством, с видом оскорбленной невинности отрицала очевидное, произнося ледяным тоном: «За кого вы меня принимаете?» – и возвращала ложечки и солонки на место.