– Я и вас могу кофе облить, мистер Питерсен.

– Да как вы смеете!..

– Заткнитесь уже, Дэвид, – оборвал его Фил. – Я знаю ваши расценки, новый костюм себе позволить можете.

– Каких музеев? – спросила Эбби у Ипполито, взглядом давая понять, чтобы тот не вздумал хитрить.

– Музей города Нью-Йорка, музей Кортландтов и библиотека Уайткомба-Сирса.

– Так, и что дальше? – Выражение лица Эбби сохраняла каменное, тогда как внутренне чуть не прыгала.

– В смысле – еще? Я уже наговорил! – Ипполито чуть не вскочил со стула.

– Ты просто назвал три музея и упомянул неизвестного типа. Не сильно-то помогает мне в работе.

– Лан-лан-лан, – затряс руками Ипполито. – Имя тебе? Будет имя.

– Которое имя?

– В смысле – которое? – нахмурился Ипполито.

– Имя, – с трудом удерживая себя в руках, произнесла Эбби, – твоего кореша или типа, который кореша нанял. Кстати, имя того, второго, пригодилось бы куда больше.

Не успел Ипполито ответить, как вмешался Питерсен:

– Насколько больше?

Эбби мельком глянула на Фила – тот пожал плечами. Он умыл руки, предоставив ей полную свободу действий.

– Ты называешь имя того, кто нанял твоего кореша, и мистер Черневски, думаю, откажется от первоначальных требований, когда судья Олсен наконец придет.

– Отлично. Говорите, – сказал Питерсен Ипполито.

Ипполито скорчил такую рожу, будто съел что-то не то и его вот-вот вырвет.

– Это, типа, проблемка.

Эбби так и вытаращилась на него.

– Че ты глаза пузыришь?! – Ипполито отвернулся и уставился в потолок. – Я того типа не знаю. Могу слить моего кореша – тут ваще без проблем, а нанимателя не знаю.

Эбби посмотрела на Фила:

– Маловато для того, чтобы снять обвинения, не находишь?

Фил покачал головой.

– Да, но я буду рад обсудить тюремный срок в обмен на это имя – если оно и правда поможет лейтенанту Миллс. – Он сделал примирительный жест в сторону Эбби.

На самом деле имя кореша Ипполито и правда пригодилось бы, ведь он предоставил схемы музейных систем безопасности грабителям, и само по себе это имя – первая настоящая зацепка, ведь просто «члены ковена Зерильды» ничего не дает, да и в базу данных такие сведения не вобьешь.

С реальным именем можно работать. За такую ниточку можно потянуть.

– Давайте сразу договоримся, – произнес Питерсен, одной рукой как бы придерживая Ипполито, – если мой клиент предоставит вам действительно полезную информацию, вы попросите у судьи Олсена засчитать срок, который мой клиент уже отбыл за решеткой.

Фил кивнул.

– Можем записать все на бумаге, пока судья Олсен не вернулся.

– Тогда, – Питерсен откинулся на спинку стула, – наберитесь терпения. Мы ничего вам не скажем, пока я не увижу этого документа.

Фил выпрямился и достал из кармана сотовый. – Сейчас позвоню кому надо.

Эбби некоторое время молча смотрела на Ипполито, который разве что из комбинезона не выпрыгивал.

– Можно я спрошу кое-что? – сказала она наконец.

– Да говори уже.

– Ты просидел за решеткой полтора года. Мы с Корбином предлагали сделку, уже давно: признался бы тогда в нарушении границ частной собственности и вышел бы сегодня на свободу.

– Не. Не-не-не. – Он так часто замотал головой, что Эбби испугалась: не отвалилась бы. – Не пойдет. Я просто в дом влез. Если уж обвиняете, то обвиняйте в том, что я в натуре сделал. Не надо мне про переход границы. Я по понятиям живу.

Эбби закатила глаза.

– Ипполито, ты даже слово «понятия» написать не сумеешь.

– Чего это?! П-А-Н… – У меня все.

– Погодь, – нахмурился Ипполито. – Тогда П-О-Н-Н-Я…

– Ладно, не хочешь – не признавайся, но почему ты раньше не выдал инфу, которой хочешь поделиться сейчас?

Ипполито пожал плечами.

– Сливать нечего было, короч. Говорю же: народ за забором слил мне новости, и у меня это… совесть…

* * *

Не прошло и часа, как Ипполито подписал соглашение с прокурором, а Эбби получила-таки имя – Карл Полчински – и три адреса, все ненадежные.

– Короч, – сказал Ипполито. – Полчински – халявщик. Живет то с мамкой, то с телкой, то с сеструхой. Кто меньше злится на него, к той и идет.

Первым делом Эбби позвонила Крейну.

– Доброе утро, лейтенант. Вы уже закончили выступать в суде?

– Не совсем. Ипполито сообщил имя того, кто занимался охранными системами везде, откуда были украдены Кресты Независимости.

– Но, лейтенант, – возразил Крейн, – ограблений было совершено четыре. Кроме музея в Тарритауне и библиотеки в Сонной Лощине, ограбили два музея в городе Нью-Йорке.

Эбби нахмурилась. И правда, она совсем забыла про Метрополитен-музей, с которого все и началось.

– Что ж, ладно, я снова прижму этого типа и посмотрю, что он скажет.

– Превосходно. Я бы предложил помощь, однако в настоящий момент сражаюсь с гримуаром, который мне оставил покойный мистер Уайткомб-Сирс.

– Сражаешься? – настороженно переспросила Эбби.

– Перед тем как отойти в мир иной, Эл сообщил, что в гримуаре имеется одно заклинание, способное предотвратить сегодняшнее воскрешение Зерильды. К несчастью, бедный мистер Уайткомб-Сирс забыл уточнить, на которой из двухсот страниц поблекшего текста на латыни это самое заклинание записано. – Счастливчик. Ладно, успехов тебе, если что – перезвоню.

Затем она позвонила в участок. Трубку снял детектив Джонс; Эбби назвала имя того, кто предположительно связан с ограблениями и убийствами в музее Кортландтов и библиотеке Уайткомба-Сирса, а заодно – все три адреса, которые дал Ипполито.

– Э-э, – протянул Джонс, – по двум адресам здесь в Сонной Лощине могу выслать патрульных, а вот третий адрес – он в Тарритауне.

Эбби поморщилась. Юридически ограбление музея Кортландтов – дело детектива Косты.

– Ладно, займись двумя адресами. По поводу третьего созвонюсь с Костой.

– Ну, ты сама вызвалась, – фыркнул Джонс.

Эбби позвонила по основному номеру в департамент полиции Тарритауна. Косты на месте не оказалось, зато дежурный сообщил Эбби номер ее сотового. Сказал, что детектив сейчас дома.

Ответила Коста после первого же гудка.

– Чего надо, Миллс?

– Приятно слышать твой голос, Коста. У меня прорыв в нашем совместном деле.

– С каких это пор у нас дела совместные?