направил на имя Сталина телеграмму: «Я Наркомторгом не гожусь и не могу взять на себя обязанности сверх своих сил и возможностей». Для закрепления эффекта он по почте выслал письмо в ЦК, с теми же формулировками.

Но ничего у него не вышло. В ответ на его телеграмму Сталин выслал свою, с одним только словом: «Приезжай». В переписку включились Бухарин и Рыков, совместно со Сталиным 9 августа приславшие Микояну ещё одно письмо с требованием выехать в Москву и приступить к работе на новом месте.

В августе Микоян, получив очередной свежий номер газеты «Правда», прочитал официальную публикацию о своём назначении на пост народного комиссара внешней и внутренней торговли СССР. Но даже и тогда Микоян надеялся, что сумеет убедить Политбюро в ошибке и добьётся отмены решения о своём назначении.

Всё же в середине августа он приехал в Москву и вступил в новую должность, став самым молодым (30 лет) народным комиссаром Союза по нынешней терминологии — министром. При этом он ещё и был самым молодым членом ЦК.

В своей книге он детально описал, как пришёл в здание наркомата, в Москве на улице Варварка, в кабинет Каменева, и лично принял от него дела.

С тех пор Каменев неуклонно катился только вниз. С поста Наркомторга он был переведён на дипломатическую работу, уехал полпредом в Италию. Был исключён из партии, потом восстановлен, вновь исключён, в 1935-м по делу «Московского центра» получил 5 лет лагерей, а по делу «Кремлевской библиотеки и комендатуры Кремля» — еще 10. В 1936 году на 1-м Московском процессе — по делу «Антисоветского троцкистско-зиновьевского центра» — осуждён к высшей мере наказания и на следующий день расстрелян.

Никаких личных отношений у Микояна с Каменевым не было и быть не могло. Во второй половине 1926 года Микоян был новичком в Москве и только осваивался.

На место Микояна в Северокавказский крайком был назначен Орджоникидзе. Он, как и Микоян, был страшно недоволен переводом, посчитав его понижением, писал Сталину резкие письма, но в конце концов и он так же оказался в Москве, осенью того же года стал председателем Центральной контрольной комиссии ВКП(б), наркомом рабоче-крестьянской инспекции СССР и заместителем председателя СНК СССР и СТО СССР.

Глава 6

1926 год: Народный комиссар внешней и внутренней торговли

1

Нужна валюта

Вторая половина 1920-х — чрезвычайно важные для страны годы. Они подробно описаны и в исторической литературе, и в художественной. Преодолены последствия страшного голода. Ещё нет никаких репрессий, нет ГУЛАГа, нет культа личности. Взят лишь общий курс на индустриализацию, но пока никто не понимал, что эта самая индустриализация будет проведена за счёт населения. То было относительно мирное время. НЭП оживил страну. Быстро сформировался новый класс «совслужащих», чиновников всех рангов и уровней, работавших на новую власть.

Индустриализация требовала закупок иностранного промышленного оборудования, надо было оплачивать труд иностранных специалистов. Государству была нужна валюта. Конечно, Микоян не сам её добывал. Все важнейшие вопросы внешней торговли согласовывались и лично со Сталиным, и с членами Политбюро, и на заседаниях СНК.

Есть множество самых разных свидетельств очевидцев и участников событий, и выводов, сделанных историками, все они одинаковы: основные проблемы торговли, особенно внешней, и снабжения продовольствием, в те годы решались самим Сталиным и узким кругом членов Политбюро, прежде всего Томским и Рыковым. Позже оба они будут объявлены «правыми уклонистами», то есть сторонниками элементов частной инициативы в экономике.

Советская Россия могла экспортировать только товары сырьевого сегмента. В 1927–1928 годах главной статьёй экспорта была пушнина — более 17 процентов, на втором месте — нефть (более 15 процентов), на третьем — древесина (более 12 процентов). Зерно даже не вошло в тройку — всего 5,5 процента от общего объёма. А Сталин очень хотел зарабатывать на продаже зерна.

Вместе с тем его ставка на Микояна оказалась правильной. Микоян, например, сумел резко нарастить второстепенный экспорт. Россия стала продавать больше лаврового листа, табака, орехов, минеральной воды.

Но экспорт сельскохозяйственной продукции нельзя было планировать, поскольку он прямо зависит от климата: в урожайный год продукции больше, в неурожайный — меньше. Правительство могло сколько угодно расчерчивать пятилетние планы, предполагать рост, наращивание темпов, но приказать солнцу светить чаще и ярче было невозможно.

Уже следующий, 1927 год выдался неурожайным, план по хлебозаготовкам не был выполнен. Зимой 1928 года недовольный Сталин отправил всех членов Политбюро по стране, исправлять ситуацию. Микоян поехал туда, где раньше работал — на Северный Кавказ. Сам Сталин отправился в Сибирь.

В качестве меры по исправлению положения предлагали в том числе повысить закупочные цены на зерно. Сталин высказался решительно против. Святослав Рыбас в своей биографии Сталина цитирует его письмо Микояну от 26 сентября 1928 года: «Многие думали, что снятие чрезвычайных мер и поднятие цен на хлеб — есть основа устранения затруднений. Пустые надежды пустых либералов из большевиков!»

Эту позицию Сталина объяснить логикой невозможно. Закупочные цены на хлеб в Советской России не менялись с 1926 по 1953 год, вплоть до смерти Сталина. Тех, кто активно выступал за материальную заинтересованность крестьянина обвиняли в правом уклоне, резко критиковали, а затем и уничтожали.

Продажа зерна за валюту превратилась для Сталина в идею фикс. Вероятно, он полагал, что это наиболее простой способ увеличить доходы казны, а чтобы получить больше зерна, надо просто хорошенько потрясти крестьянина.

К лету 1928 года в стране повсеместно появились хлебные карточки разных видов, причём они водились по инициативе снизу.

Люди стояли в очередях за хлебом по пять часов.

Однако Сталина это не останавливало. В ноябре 1928 года на очередном Пленуме ЦК ВКП(б) он поставил задачу догнать и перегнать передовые капиталистические страны в промышленном развитии. Пленум одобрил увеличение капиталовложений в промышленность сразу на 25 процентов.

Именно в эти годы начинает формироваться сталинская модель управления экономикой. Её основы: 1) составление планов, плохо или совсем не учитывающих реальной ситуации; 2) обязательное соблюдение принципа непрерывного роста, ускорения, интенсификации; 3) полное пренебрежение к последствиям, возникающим в результате выполнения предыдущих двух пунктов. Наконец, 4) безжалостная расправа со всеми, кто выступает против.

А последствия — обнищание народа, падение производительности труда, рост преступности, недоверие к власти. Чтобы держать людей в повиновении, требовалось непрерывно укреплять карательные органы. А каждый сотрудник ОГПУ тоже должен что-то есть.

В феврале 1929 года карточная система была официально введена на всей территории страны.

2

1928 год: продажа коллекций Эрмитажа

Здесь на сцене вновь появляется уже известный нам Георгий Пятаков, троцкист, бывший заместитель Дзержинского, косвенно виновный в его смерти. Пятаков был отправлен торговым представителем в Париж и там свёл знакомство с бизнесменом армянского происхождения, нефтяным магнатом Галустом Гульбенкяном. Пятаков предложил ему покупать у СССР нефть и создать для этой цели совместное предприятие. Дело выгорело: Гульбенкян получил монополию на покупку советской нефти. Затем Пятаков