– Лично? Нет. Мама с ней снималась. И еще Митя хорошоее знает.

– И что они говорят?

– Да ничего плохого… Но это же еще ничего не значит!

– Согласен. Так что я-то должен сделать?

– Олег, надо бы последить за этой дамой, а без машиныэто невозможно!

– Понял! Значит, завтра с утра мы с тобой займемсяслежкой?

– Ну, еще Валерка собирался…

– Нет, пусть идет в школу!

– Он обидится!

– Не беда. Я сам с ним поговорю. Вот сейчас позвоню ивсе скажу. Он рад прогулять, а потом простудится, сляжет… Он же так частопростужается. Не беспокойся, я ему тактично все объясню.

– Ну, если тактично…

– Во сколько завтра за тобой заехать? В половине девятогоне рано? А то можем упустить объект!

– Отлично. В полдевятого я спущусь!

– Договорились!

И тут я вспомнила, что не знаю адреса Додоновой.

Вот корова! Организовала слежку, а где живет объект, незнаю. Как же быть? Позвонить Мите? Ему это не понравится. И тут я вспомнила,что мама снималась вместе с Додоновой, значит, вполне возможно, у нее записанхотя бы телефон. Я взяла старую толстую записную книжку, которая всегда лежит утелефона, и принялась ее листать. На букву Д ничего не было.

А вот на букву М было записано: Мария Додонова.

И два номера. Один был зачеркнут. Очевидно, это был старыйномер. Новый начинался на 242. Можно, конечно, позвонить и спросить почтовыйадрес, якобы из какой-то газеты или учреждения, но сегодня – воскресный день. Аутром на это уже не будет времени.

Однако ничего не поделаешь. У Олега есть сотовый телефон, вкрайнем случае позвоним из машины.

И вдруг я отчетливо припомнила обрывок разговора, которыйслышала в театре, когда Додонова сидела впереди нас с Матильдой. Она говориласвоему соседу:

"Да, сейчас каких только идиотских названий нет! Вот унас в доме внизу продуктовый магазин, который называется «Барон Мюнхгаузен».Вот это да! Значит, судя по номеру, это где-то недалеко от Олега… Я немедленноему позвонила.

– Олег, скажи, у вас там неподалеку есть магазин «БаронМюнхгаузен»?

– Есть, бабушка там обычно отоваривается, –засмеялся он. – А что?

– А то, что она живет именно в этом доме!

– Отлично!

– Понимаешь, я сообразила, что не знаю ее адреса, апотом вспомнила…

– Я с Валеркой договорился.

– Он расстроился?

– По-моему, нисколько.

– Ну и хорошо!

– Ты чего вскочила ни свет ни заря? – спросилпапа, столкнувшись со мной возле ванной.

– А меня Олег просил помочь ему выбрать подарок длябабушки! – брякнула я первое, что пришло в голову.

– Но почему в такую рань? – удивился папа.

– Потому что потом у него лекции!

– Но разве магазины так рано открываются?

– Он за мной заедет в полдевятого, пока мы доберемся,то да се, будет девять, а в девять уже многое открыто, – терпеливообъяснила я папе. Эта врака была вполне правдоподобной. В самом деле, кто лучшепарижанки, пусть даже такой, как я, посоветует молодому парню, что купить вподарок любимой бабушке?

Когда я спустилась, Олег уже ждал меня.

– Ну, едем к барону Мюнхгаузену?

– Да!

– Насколько я понимаю, более точного адреса у тебя нет?А ведь это большой дом, там несколько подъездов…

– Неважно! Главное – машина. Красная «Мицубиси».

– Номер ты, хотя бы, знаешь?

– Номер знаю!

– Уже кое-что, – проворчал Олег. – А вообще,если мы знаем дом, нетрудно будет узнать и все остальное.

– Как?

– Тоже мне проблема! Куплю цветов и спрошу первоговстречного, где живет артистка, как ее фамилия?

– Додонова. Только вряд ли первый встречный это знает.Она не такая уж знаменитая…

– Ладно, на месте разберемся.

Мы въехали во двор дома, где помещался магазин «БаронМюнхгаузен», и первой, кого я увидела, была Мария Додонова. Она гуляла ссобакой – чудесным толстолапым щенком немецкой овчарки, черной как смоль.

– Ух, какой симпатяга! – умилился Олег.

– Олежек, это она!

– Додонова?

– Да!

– Ты уверена?

– Еще бы!

– Слушай, а может, мне сейчас подойти, познакомиться сней, случай уж больно удобный! Поговорю с ней о собаках…

– Ни в коем случае!

– Почему?

– Если она обратит на тебя внимание, нам будет оченьсложно за ней следить.

– А ты считаешь, слежка даст нам больше, чемнепосредственное знакомство?

– Олег, ты придуриваешься, да? – обиделась я.

– Ладно тебе, чудачка, я же так… А она хорошенькая, ноей уже лет двадцать восемь – тридцать, как она могла бы играть роль, которуюиграет Матильда? Абсурд!

– Почему абсурд? Она на сцене могла бы сойти задевчонку…

– Вот именно – сойти! Нет, с Матильдой ей тягатьсянельзя. И если она это понимает, ей должно быть очень противно. Да, пожалуй,последить за нею не мешает. Ага, а вот и ее машина, да?

– Да.

Но тут Додонова повела щенка к подъезду и скрылась с ним.

– Придется ждать, – констатировал Олег.

Ждать в его джипе – одно удовольствие, тепло, уютно, удобно.

– Ася, я хотел тебя спросить… – немного смущенно началОлег, – я вот видел Матильдины парижские кассеты…

– И что?

– Там были какие-то два парня…

– Ну да, Ален и Поль!

– Кто они такие?

– Ален – Ниночкин племянник, а Поль его Друг.

Русский, из последних эмигрантов.

– И что он собой представляет?

– Да ничего особенного, парень как парень, вполнеславный, но не более того. Можешь быть спокоен на этот счет!

Олег взглянул на меня и покраснел. Хороший он все-такичеловек, скромный, не задается, хоть и ездит по Москве на джипе «Чероки» и ссотовым телефоном. А с Мотькой у них такие сложные отношения… И мне хочется егоутешить.

– Знаешь, что Мотька сказала во второй вечер в Париже?