Между тем, глядя на девушку как на сказочное фантастическое существо в ночном мраке, в основном видя только ее очертания, а не лицо, я почему-то представил себе, что это моя Мнемозина… Тьма скрывала собой все, и стыд, и всякое ненужное упоминание о смысле бытия…

В кустах ракитника, куда мы зашли, девушка, съежившись, встала передо мной и застыла как статуя…

В лунном серебре она действительно была красива как античная статуя… Я молча стянул с нее юбку…

Она стояла передо мной, покорно опустив свою коротко остриженную головку, отчего казалась совсем еще ребенком…

Ее хрупкое телосложение, узкие бедра словно подчеркивали ее неразвившееся до конца совершенство…

Потом я легко, словно сдувая с нее пушинку, снял необычайно тонкие трусики, украшенные сзади на поясе какими-то невидимыми камушками с мелкой цепочкой…

Я дотронулся до курчавого лобка, ощущая проникающим в нее пальцем нежную и теплую влагу… Влагу ожидания меня…

– Ни-ни, ни-ни, – зашептала испуганно она.

– Но-но, но-но, – страстно зашептал я, и, обняв ее, с удивительной легкостью лег вместе с ней во влажную траву… Влажность внутри нее и влажность снаружи…

– На-на, на-на, – уже вся, обмякнув, прошептала она, когда я коснулся губами ее шеи, после чего ее ноги сладостно раскинулись, как крылья у птицы перед полетом…

– Ну-ну, ну-ну же, – страстно прошептала она, когда я замешкался, стаскивая с себя брюки с трусами, и в ее решительном голосе было столько зовущего нетерпения, и столько возбужденного ожидания, что я даже лежа на ней, очень быстро стащил с себя все и сразу, и стал проникать в нее, направив свое древо в ее русло, русло нежной и страстной реки, но сразу же натолкнулся на какое-то странное препятствие, будто передо мной возникла какая-то невидимая стена, об которую бился мой отвердевший фаллос, словно разум о смятенную душу, потом она вскрикнула… И все…

Вместе с ручьями крови, омывавшими вход в ее лоно, я почувствовал, что секунду назад лишил ее девственности…

– Какая же ты прекрасная, – прошептал я, целуя ее влажные от слез щеки.

– Только не в меня, – шепнула девушка сквозь слезы, но я продолжал свою волшебную игру, я входил и выходил из нее тысячи раз, пока не излил в нее все свое семя…

Желание обессмертить себя, да еще с помощью такого прекрасного создания, как эта девушка, было выше любой существующей морали, выражаясь иначе, мораль в нашем соитии вообще отсутствовала, ибо наше соитие было столь метафизично и столь необъяснимо, что всякое определение его не могло выразить ничего кроме самой нашей телесной и духовной связи…

От отчаяния она укусила меня за плечо, но я почти не почувствовал укуса… Через час мы лежали с ней как два трупа, два числа незнакомой неожиданной Любви…

И только одно быстрое жадное дыхание выдавало в нас истомленную желанием жизнь, жизнь, уже набравшуюся земного опыта и готовую переступить последнюю роковую черту…

– Зачем ты это сделал?! Зачем?! – всхлипнула она.

– А зачем ты?! – спросил в ответ я, хотя все мое лицо горело от стыда…

Мое замешательство слишком явно обозначило мой грех… Связанные этим грехом мы с ней стали неожиданно близки, как два зверя на одной поляне, мы любовались собственным грехом, и ему же ужасались…

– У меня же завтра свадьба, а я своему жениху соврала, что я уже не девушка, – грустно вздыхая и, всхлипывая, прошептала она.

– А я излил в тебя семя, потому что не смог выйти из тебя в такую волшебную минуту, и еще, потому что неосознанно хочу обрести свою жизнь во всем, и больше всего в тебе.

Понимаешь, я не мог поступить иначе, я был весь во власти тебя, это ты породила желанье, за мгновение сделав безумным!

Она чуть-чуть пошевелилась подо мной, и я опять с мучительным стоном вошел в нее…

Она попыталась воспротивиться этому, но было уже поздно, я снова жадно проник в нее, целуя ее в губы… На этот раз поток моего семени был похож на бурный кипящий восторг горной реки, реки разбивающей камни и входящей в лоно земли…

Она уже не плакала, а вздыхала, с тайным страхом прислушиваясь и к себе, и к невидимому полету моего семени, входящего в ее яйцеклетку…

Это было так очевидно, что вскоре она разревелась: Я думала, что вы старый, опытный, и вовремя остановитесь! А вы…, – она даже не могла договорить свою мысль, ее мысль обрывалась как время, в котором мы еще существовали, и вроде нас в нем уже не было, как и звезд над нашими головами, наших рук все еще соединенных вместе…

Ее плач еще сильнее возбудил меня, и я снова проник в нее…

Неожиданно она стала откликаться на мои телодвижения, и в какой-то миг нас связал единственный ритм, одно приятное ощущение, и мы почти одновременно закричали…

Наш крик, объединенный нашими телами венчал собою колдовство… далеких звезд… далеких поселений… далекого пейзажа естесство… и времени далекое теченье… еще моей утраченной любви… любви погибшей в автокатастрофе… когда мне было лишь 17 лет…

Так к холодному камню мордой прижавшись…

Будто проникнуть в Тебя я пытаюсь…

Слезою спустившись вниз по щеке…

Ею одною всю боль выделяя…

Я видел Тебя живою… красивою… нежной… прекрасной…

Почти что волшебной… Такою… Какою Ты прежде была…

В юности светлой… Глупышка… Дитя…

Ты радость собой воплощала…

Как бегущая к морю река…

Твой взгляд… преострое жало…

Он резал сердце мое и сердце отчаянно билось…

Кровь бурлила во мне…

И тело к телу стремилось…

И я распускался в Тебе

Как цветок распустивший желанье…

Как родник насыщающий землю

Своею бесценною влагой…

Я питал Тебя чувством сгоранья…

Мы горели с Тобою как души в аду…

И как звезды на сумрачном небе…

Воплощая себя… Мы других воплощали…

Создавая из праха… из воздуха

И невидимой пыли…

Мы как и все здесь просто любили…

Мы были… Шепчу я один…

У Твоей безнадежной могилы…

Твой призрак холодный молчит…

Дрожат неба темного своды…

И дождь словно брат подпевает

Свою заунывную песню…

И я опять вспоминаю Тебя

В том дне… Свет в волшебном оконце…

Звезда в полутьме… Мое солнце…

О как сияли лучи… Они нас с Тобой ослепляли…

И птицы парили… добрые ангелы в небе…

И что-то еще… что едва я заметил…

Почуяв в безумной ложбинке Твоей…

Сокрывшись в тени откровенья…

Струилось будто… ручьями вода…

Мое песнопенье…

Твоя же улыбка меня обожгла…