Звезда находилась во втором звёздном рукаве галактики (люди называли её KELT-9b в созвездии Лебедя) и была окружена шестью планетами-великанами (больше земного Юпитера), одна из которых – самая ближняя к звезде – и приютила переселенцев.

Однако теперь это был экзотический объект с необычными свойствами, похожий на остывающую звезду.

Её атомарная атмосфера, разогретая почти до трёх тысяч градусов, представляла собой смесь паров железа, титана и кремния, а поверхность превратилась в океан жидкого металла с температурой больше четырёх тысяч градусов. Разумеется, таковой она стала после энергетического удара противника жителей планеты (Копун узнал об этом позже) и спустя сто пятьдесят миллионов земных лет после окончания войны лишь немного остыла.

Копуну снова повезло: он обнаружил базу своих создателей, прятавшуюся в недрах одного из спутников соседней планеты, а также смог прочитать записи её компьютера и восстановить картину происшедшего.

Удар был нанесён издалека – из другой галактики, с расстояния в сто тысяч световых лет. Кто его нанёс, так и осталось загадкой. Но отбить энергетический луч хозяева планеты не смогли. По всем параметрам это был не поток каких-то частиц класса антипротонов или квантовых полей, а канал изменения метрики пространства, от взаимодействия с которым ядро планеты пришло в резонанс и температура всех пород подскочила на три порядка. Планета не взорвалась, она расплавилась, погубив всё, что находилось на поверхности и уничтожив всех обитателей.

Подтверждение тому, что часть родичей создателей уцелела, Копун всё-таки отыскал, проанализировал полученные данные и прыгнул ближе к центру галактики, куда, по его расчётам, и сбежал уцелевший отряд.

Прыжок к звезде, приютившей отряд беглецов численностью более миллиона толкиновцев, не принёс ни тревог, ни каких-либо неожиданностей. В галактике появились новые очаги разумной жизни, но ни один из них не претендовал на второй уровень развития, предполагавший владение энергией всей звезды, и тем более не поднялся до уровня участников прошлой войны, обладавших энергией целых галактик. Перемещение по галактике теперь стало безопасным.

База толкиновцев оказалась пустой. Но слабенькая электрическая жизнь внутри неё не угасла совсем, подпитываемая генератором отсоса энергии вакуума, и Копун, используя системы периферийного обслуживания с эффекторами, которых люди назвали бы полевыми конфигурациями и киберами, быстро разобрался в ситуации.

Когда толкиновцы начали было договариваться с хозяевами планеты о деятельности, направленной ко взаимной выгоде, враг нанёс удар. Треть отряда, работавшая на поверхности планеты, погибла. Остальные успели организовать отступление и снова улетели в космос, перемещаясь вдоль цепочки маяков, оставленных разведкораблями. На этот раз они вошли в плотное кольцо звёзд, окружавшее балдж – центр галактики с его перемычкой и чёрной дырой, и стали лагерем на планете в форме куба, почему-то брошенной владельцами.

Делать было нечего, Копуна ничто не удерживало в системе расплавленной планеты, и он снова направился в поход, прыгнув к планете-кубу, надеясь увидеть хотя бы горсточку своих прародителей.

Но и планета-куб, творение расы существ, наделённых удивительным свойством чувствовать математику и жить по законам многомерной геометрии, не дала Копуну ничего, кроме разочарования. Конечно, его переживания нельзя было назвать чувствами, они были сложнее человеческих и отражали пересечения всех слоёв мышления, но всё же выразить их можно было одним человеческим словом – сожаление.

Он не давал себе отчёта в том, откуда у него всё больше проявляется неколичественная мера реагирования на происходящее вокруг, и лишь в одном из уровней сознания искрой проскакивала мысль: это результат общения с землянами, в первую очередь с человеком по имени Иван Ломакин, в характере которого неожиданным образом проявились черты главного конструктора «машины судного дня».

Покружив над планетой-кубом (по какой причине она осталась не разрушенной и куда подевались её обитатели, творцы сложнейших геометрических конструкций, так и осталось тайной), Копун обнаружил лагерь толкиновцев, реанимировал уцелевший компьютер, убедился в том, что часть отряда беглецов выжила и направилась в ядро галактики, и сам рванул туда, испытывая почти человеческое нетерпение.

Ядро галактики, или балдж, как называли его земляне, представляло собой плотный вихрь звёзд, вращавшийся вокруг центральной чёрной дыры массой в один миллион звёзд, равных земному Солнцу. Однако, как оказалось на самом деле, в этом небольшом[9] по космическим меркам пространственном колечке располагался целый кластер из чёрных дыр, хотя и с меньшей массой, чем центральная дыра. Копун насчитал их около сорока, и все они вращались вокруг центрального «провала в коллапс», образуя настоящий рой. Но самое главное, что большинство из этих чёрных дыр являлись могилами древних могучих цивилизаций, устроивших сто пятьдесят миллионов лет назад самоубийственное сражение и погибших в результате этого сражения. Не выжил никто!

Обозрев окрестности балджа, Копун увидел лишь мёртвые миры, хотя кое-где затеплились и ростки новых разумных систем, возникшие на обломках старых. Но им, как и землянам, было ещё далеко до уровня исчезнувших, и они, как и земляне, могли в любой момент истребить друг друга или сами себя.

Из рассказов Ломакина Копун знал, что жизнь на его планете не один раз висела на волоске, готовая исчезнуть в глобальной ядерной войне, и не ушла в небытие до сих пор лишь благодаря существованию на Земле государства Россия, ценой неимоверных усилий её народа удерживающего планету от войны.

Базу переселенцев с Толкина Копун всё-таки отыскал.

Они уцелели и в этом аду, не вмешиваясь в звёздные битвы, но не остались у обломка погибшей цивилизации, а направились, по косвенным данным, ещё глубже в балдж.

Озадаченный их решением Копун попытался проследить их путь, но не смог. Программа его действий в экстремальных случаях оказалась конечной, несмотря на применение технологий БОГ – «без ограничений». Его создатели не смотрели так далеко вперёд, разрабатывая функционально ограниченный механизм. И дойдя до конца этой программы, Вестник Апокалипсиса, как его называл в начале знакомства Иван Ломакин, вдруг обнаружил, что не знает, что делать дальше.

Это было что-то новое в жизни умной машины, и Копун вынужден был проанализировать своё новое состояние и сделать вывод, что, с одной стороны, он свободен, с другой – абсолютно никому не нужен. Этот факт ещё не являлся финалом существования, предусмотренным конструкторами, бывшими конечными существами в части познания мира, но уже говорил о приближении предела, за которым не просматривалось ничего, кроме пустоты. Люди назвали бы эту пустоту смертью. И, подумав об этом, Копун вспомнил о своём обещании связаться с Ломакиным. Он даже ощутил нечто вроде приступа радости от того, что может пообщаться с землянином и выслушать его совет. Этот человек обладал тем, чего не было у Вестника – интуицией. Именно она в данном случае играла более значимую роль, чем обладание огромным массивом информации.