— Мы все приходили навестить тебя, — запротестовала Шанна. — В любом случае, когда Жан-Люк и Хизер вернулись из Патмоса, они сказали Роману, что хотят иметь детей. Итак, он проделал свой маленький магический трюк, и он сработал! — Ох, это хорошо, — Робби был искренне рад за Жан-Люка. Роман нашел способ использовать живую человеческую сперму, но при этом стирал ДНК донора и заменял ее на вампирскую.

Благодаря процедуре Романа, ребенок Жан-Люка действительно будет его. Точно так же, как Константин и София действительно были детьми Романа. Но они были не совсем людьми.

Может быть, это и к лучшему, что Оливия не позвонила. Он сомневался, что она захочет выйти замуж за вампира и родить ему детей полу-вампиров.

— Ну, знаешь, что? — возбужденный голос Шанны прервал его размышления. — У них будут близнецы! Разве это не восхитительно! Робби кивнул.

— Да. Я едва сдерживаю себя.

Она искоса взглянула на него.

— Ты должна постараться порадоваться за своих друзей.

— Так и есть. Я рад, что все, кроме меня, счастливы в браке и размножаются, как чертовы кролики.

— Здесь не все женаты. Леди Памела и Кора Ли сидят вон там, за столиком с Шокобладом.

Наверное, им бы очень хотелось, чтобы кто-нибудь пригласил их на танец.

— Нет уж, спасибо, — они не были Оливией.

— А как насчет знаменитых моделей, Симоны и Инги? — Шанна махнула рукой в сторону стола с БладЛайт. — Ты ведь знаком с ними еще с тех времен, когда жил в Париже? — Да. В этом и проблема. Я их знаю. Если бы тщеславие и мелочность были добродетелями, их бы назвали святыми.

Шанна усмехнулась, оглядывая комнату.

— Тебе нужно играть сваху, — сказал ей Робби.

— Со мной все будет в порядке.

— Ты уверен? — она с сомнением посмотрела на него.

— Да. Ступай. Наслаждайся вечеринкой.

Шанна похлопала его по плечу.

— Счастливого Рождества, Робби, — она направилась к своим детям.

Судя по тому, что слышал Робби, Константин слушал лекцию Ангуса о пользе ношения килта, а Роман слушал с веселым выражением лица. Шанна отвела Эмму в сторону и зашептала ей на ухо.

Дерьмо. Может быть, Блиски все-таки не такая уж и хорошая идея. Он слишком сильно развязал ему язык. Теперь все будут знать о его печальной личной жизни.

Он повернулся и посмотрел на танцпол.

Оркестр играл медленную мелодию, а парочки покачивались, обнимая друг друга. Черт возьми! Неужели эта ночь никогда не кончится? Он сделал большой глоток Блиски.

— Робби, мой мальчик, — Ангус подошел к нему и хлопнул по спине.

Он споткнулся и ухватился за край стола. Он посмотрел налево и увидел, что Эмма хмуро смотрит на него. Он посмотрел направо и увидел, что и Ангус хмуро смотрит на него. Он снова посмотрел налево, но комната закружилась, и он расставил ноги по-шире, чтобы не раскачиваться.

Эмма нахмурилась еще сильнее.

Он тяжело вздохнул.

— Ох, чем же я обязан удовольствию вашего веселого общества? Эмма выдернула бутылку Блиски из его руки.

— Шанна сказала мне, что ты напиваешься.

— Она ошибается, — сказал Робби. — Я и так уже пьян. Я чувствую приятное наслаждение прямо здесь, — он попытался постучать пальцем по виску, но промахнулся и попал себе в нос. — Я сегодня не на дежурстве, поэтому тебе не о чем волноваться.

Хмурый взгляд Ангуса смягчился.

— Я вовсе не сержусь на тебя. Я беспокоюсь за тебя.

Эмма коснулась его плеча.

Тебе нужно поговорить об этом? Нет.

— А как ее зовут? — настаивала Эмма.

— Какие последние новости о Казимире? — спросил Робби, пытаясь сменить тему разговора.

Ангус проглотил наживку.

— У нас есть зацепка, что он скрывается в Болгарии. Золтан и Михаил проверяют ее.

— А почему это так долго тянется? — спросил Робби. — Казимир и его последователи любят убивать после кормежки. Вы должны были выследить их, идя по следу мертвых тел.

— Да, обычно это срабатывало, — согласился Ангус. — Но, судя по всему, сейчас он прячется один. Он никому не доверяет. И мы считаем, что он сократил количество убийств, чтобы оставаться скрытым.

— Должно быть, это тяжело для ублюдка, — пробормотал Робби.

— Сейчас мы больше беспокоимся о тебе, парень, — сказал Ангус.

— Мы можем что-нибудь сделать? — спросила Эмма.

— Ты можешь вернуть мне бутылку, — Робби потянулся к ней.

Эмма бросила ее на стол.

— Как ее зовут? — Оливия, — Робби схватил бутылку. Он начал пить, но тут же поставил бутылку на стол. Острых ощущений не было, а боль все еще оставалась. — Со мной все будет в порядке. Идите, танцуйте, веселитесь.

— Мы будем в Нью-Йорке до Рождества, если вдруг понадобимся, — сказал Ангус.

Эмма похлопала его по плечу.

— Счастливого Рождества, Робби. Пусть все твои мечты сбудутся.

— Счастливого Рождества, — он смотрел, как они уходят на танцпол.

Пусть все твои мечты сбудутся. Его мечта — чтобы Оливия позвонила на его телефон. Нет, чтобы Оливия лежала в его постели. С таким же успехом он мог бы мечтать о большем. Ее волосы будут распущены, а черные локоны рассыплются веером по его подушке. Ее руки потянутся к нему, ноги обхватят его, и он погрузится внутрь… — Что смешного, братан? Робби вернулся в реальность.

— Смешного? — он сердито посмотрел на Финеаса.

— Да, ты стоял с широкой улыбкой на лице, — Финеас вытащил из ведерка бутылку Блиски. — Стоп, не говори мне. Ты думал о женщине.

Робби застонал.

— Неужели это так очевидно? — Только для меня, братан. Я сверхчувствителен ко всем вопросам, связанным с любовью и прекрасным полом, — Финеас сунул бутылку в микроволновку. — И Карлос мимоходом упомянул, что ты влюблен в горячую красотку.

— Этот проклятый кот.

— Остынь, братан. Это твоя счастливая ночь.

Доктор Любовь находится в доме и к вашим услугам. Не стесняйтесь воспользоваться моим опытом, задавая все своим романтические вопросы мне.

Робби фыркнул, а потом подумал: а почему бы и нет? — Она не звонит.

— Ты просил ее позвонить тебе? — когда Робби кивнул, Финеас продолжил: — Сколько раз? — Один раз. Я написал ей записку.

Финеас усмехнулся.

— Один раз? Чувак, ты едва начал. После того, как ты спросишь примерно двадцать раз, можешь начать беспокоиться.

— Двадцать раз? Это не будет немного похоже на преследование? Финеас пожал плечами.