Вздохнув, я извлекла из кармана приготовленную фотографию:она была сложена пополам, на той половинке, которую я сейчас протягивала Саше,был запечатлен улыбчивый лысоватый тип.

— Ты его знаешь? — спросила я с надеждой хотьчто-то прояснить в этой истории.

Саша удивленно вскинул брови.

— Знаю, конечно. Откуда у тебя эта фотография? —Он попытался ее развернуть, но я взяла ее из Сашиных рук и спросила:

— Кто это?

— Логинов Валерий Семенович, начальник шестого отдела,мой шеф.

Я машинально отодвинулась, Саша взял меня за руку и легонькосжал ее.

— Почему ты спрашиваешь о Логинове? Откуда у тебя егофотография?

— Я думала, ты в милиции работаешь, — пролепеталая. — То есть… обыкновенным милиционером.

— Я и есть обыкновенный милиционер, — улыбнулсяон, — а на вопросы всегда отвечаю по возможности коротко. Вот моеслужебное удостоверение, там все обозначено. Шестой отдел, заместительначальника спецподразделения. Звучит немного таинственно, на самом деле работадовольно обыденная…

— А кто вот этот? — прервала я его, перевернувфотографию.

— Это? — Саша усмехнулся, но усмешка почтимгновенно исчезла с его губ, он развернул фотографию и, держа ее на коленях,разгладил шов посередине. Взглянул на меня, облизнул губы и спросил:

— Откуда? Откуда это у тебя?

— Пожалуйста, ответь на мой вопрос, — попросила я.

— Господи, не могу поверить… Это липа, это, конечно,чистая липа.

— Кто этот тип со шрамом на губе? — стараясьсдерживаться, вновь спросила я.

— Это Георгиевский Станислав Константинович, кличкаМеченый.

— Бандит? — спросила я, не нуждаясь вответе. — Как ты думаешь, это нормально, что они вот так, по-домашнему,сидят в обнимку?

— Не могу поверить, — покрутил он головой, точноотгоняя от себя муху. — Он честнейший мужик, может, бывает излишне суров,но… да его бандиты и те уважают…

— Это вполне возможно, — согласилась я. —Почему бы и нет?

— Откуда у тебя фотография? — впиваясь в менявзглядом, спросил Саша.

— Не одна. Двенадцать штук. На всех одно и то же: твойЛогинов и этот Меченый в обнимку, в компании ребят бандитского вида ипроституток…

— Вот это да! — брякнул Саша и дажеприсвистнул. — У тебя в руках бомба. Она не унесет десятки жизней, но коедля кого это конец.

— Для него?

— Само собой.

— Теперь главный вопрос: предположим, твой Логиновзнает, что у меня есть эти фотографии, как по-твоему, мне стоит в этом случаеидти в милицию? Даже если я лично оставлю все шнурки при входе?

— О господи, — с отчаянием проронил он. —Тебе надо исчезнуть, спрятаться на время.

— А ты притворишься, что никогда этих фотографий не видел? —спросила я и тут же пожалела об этом, лицо у Саши стало совершенно потерянным,он глубоко вздохнул, отвернулся, потом посмотрел на меня и, облизнув губы,сказал:

— Я попробую что-нибудь сделать.

Его чувства были мне понятны, они очень напоминали мои собственные:живет себе человек, решает каждодневные проблемы, большие и маленькие, иногдадоволен жизнью, иногда не очень, и вдруг случается что-то из ряда вонвыходящее, и все летит кувырком.

— Это очень серьезно, — сказал он, глядя куда-товдаль. — Надо выходить на людей, способных решить такую проблему. Это раз.Есть еще и два: фотографии все-таки могут быть подделкой, и мы нанесем человекуудар ниже пояса. Свою невиновность он будет доказывать очень долго, да и потом…У нас ведь как говорят: дыма без огня не бывает.

— Извини, Саша, в настоящий момент мне наплевать наЛогинова и его карьеру. Из-за этих фотографий уже погибли два человека, ивполне возможно, что на очереди мы: я и мальчишка.

— Ты считаешь, что твоего знакомого убили из-за этихфотографий?

— А ты как считаешь?

— Да… — протянул он. — Похоже на правду… Как этиснимки попали к тебе, ты так и не объяснила.

— Я их украла. Знакомый должен был мне деньги, и язадумала его шантажировать.

— Не зная, кто на фото?

— Я видела, что он заплатил за них деньги, большие…

— Ясно… Ты можешь дать мне фотографии?

— Конечно.

— У меня дружок в прокуратуре… посоветуюсь с ним, а вамлучше уехать из города… пока.

— И мы сможем вернуться?

— Надеюсь… по крайней мере все, что от меня зависит, ясделаю.

Голос его звучал неуверенно, и в целом перспективы ничего необещали. Оптимистического, я имею в виду.

— Как с тобой связаться? — спросил он черезминуту, за это время его лицо стало совершенно несчастным.

— Не знаю. Понятия не имею, где мы будем завтра. Япозвоню сама.

— Запиши рабочий телефон, — сказал Саша ипродиктовал номер.

Я отдала ему комплект фотографий и, простившись, направиласьк вышке. В душе не было и намека на оптимизм.

— Кто эти дядьки на фотографии? — спросил Денисуже в машине.

— Бандит по кличке Меченый и начальник шестого отделамилиции Логинов.

— Я ж говорил: у них все схвачено! — крикнул Дениси даже хлопнул себя кулаком по колену, потом испуганно посмотрел на меня испросил:

— Ты боишься?

— Скажем так, — вздохнула я, — подозреваю,что нам будет нелегко. Еще вопросы есть?

— Ты притворяешься? — понизил он голос.

— Что значит «притворяюсь»?

— Ну, тебе страшно, но ты думаешь, что я маленький и…

— Во-первых, не такой ты и маленький, вредности в тебеуже вполне достаточно. Во-вторых, я не притворяюсь, может, я просто не оченьумная и не понимаю всей опасности, такое, говорят, бывает С другой стороны,пословица гласит, что дуракам везет. В этом случае есть свои преимущества. Ивот еще что. Будь спокоен. Я сделаю, что обещала.

Он кивнул и нахмурился, разглядывая свои кроссовки, а язавела машину.