— Есть, товарищ генерал!

— Возможно, неуместный вопрос, Петр Григорьевич, но меня интересует, сколько времени займут ваши исследования? — обратился к Алексею генерал.

— Первое заключение сделаю сразу после вскрытия, а исследование? Оно может занять и несколько часов, и несколько дней.

— Я понял. Первое заключение, пожалуйста, сразу ко мне.

— Конечно. Теперь у меня вопрос, разрешите?

— Сколько угодно, — улыбнулся Володарский.

— Вы позволите здесь же провести исследование и материала, что будет доставлен из Таджикистана?

— Скажу больше, Петр Григорьевич, исследование придется проводить только у нас. И поймите правильно, вам при необходимости предстоит дать подписку о неразглашении той информации, что вы получите, а также самого факта ваших работ у нас.

— Понимаю. Не вижу в этом никаких проблем.

Помощник, капитан Васильев, переведенный в приемную из подразделения обеспечения в связи с тем, что штатный помощник Володарского капитан Власов находился в загородной командировке, пригласил академика на выход.

Как только закрылись двери, Володарский по сотовому телефону набрал номер генерал-лейтенанта Каманина.

Тот ответил после третьего вызова:

— Извини, Александр Михайлович, что не сразу ответил, вызывал директор.

— Ничего. Служба есть служба.

— Да, что у тебя?

— Это у тебя что по агенту?

— Ты имеешь в виду офицера из Бадахшана?

— Именно.

— Он недавно выходил на связь, через два часа вылет из Душанбе. Прибытие в Домодедово в 18.40. Опережая дополнительные вопросы, отвечаю, материал у него в целости и сохранности, в Душанбе офицера прикрывают, в Москве встретят. Материал и записка таджикского профессора будут немедленно переданы в твое управление.

— Понял. Значит, все по плану?

— По плану, Александр Михайлович. Как у тебя дела с Алексеенко?

— Академик согласился провести вскрытие и все необходимые исследования. Он сейчас в лаборатории. Жду предварительного результата.

— Это значит, застрянем, как всегда, на службе.

— Я дождусь подвоза материала.

— Ну что ж, остается посочувствовать твоей жене.

— Как будто ты раньше десяти уезжаешь со своей службы.

— Я? Раньше. В 21.40.

Генералы рассмеялись.

— Ну, давай, до связи!

— До связи!

Отключив сотовый телефон, Володарский воспользовался внутренней связью и вызвал помощника:

— Юра! Соедини меня с лабораторией!

— Есть, товарищ генерал!

— Слушаю! — ответил подполковник Городко.

— Это я вас, подполковник, слушаю!

— Извините, товарищ генерал-полковник. Что вы хотели узнать?

— А ты, Виктор Васильевич, не догадываешься? Разве я каждый день звоню в лабораторию?

— Еще раз извините, вы об академике. Докладываю, он приступает к вскрытию. Тело готово, ассистент занимается химическими препаратами и оборудованием. Думаю, минут через десять господин Алексеенко начнет работу.

— Он обеспечен всем необходимым?

— Так точно!

— Хорошо. Занимайтесь.

— Есть!

Володарский позвонил жене, предупредил, что задержится, на что супруга ответила:

— Было бы странно, Саша, если бы ты позвонил и сказал, что едешь домой раньше обычного.

— Надеюсь, когда-нибудь придет и это время.

— Я тоже надеюсь, но, видимо, напрасно.

Переговорив с супругой, Володарский попросил помощника сделать крепкий чай.

Спустя полтора часа, в 17.50, Городко доложил, что академик закончил работу, а в 18.00 тот вошел в кабинет Володарского и положил перед ним печатный лист бумаги:

— Это предварительное заключение.

Володарский взглянул на документ, отложил в сторону.

— А своими словами, Петр Григорьевич?

— Вы были правы, молодой человек находился в состоянии сильного наркотического опьянения.

— Что он принимал — героин, марихуану, кокаин? Хотя последнее маловероятно, судя по его одежде и внешнему виду на момент совершения преступления.

— Да, кокаин для людей его круга — непозволительная роскошь, — кивнул академик, — но не в этом дело, я не нашел в организме следов известных медицине наркотических препаратов, включая синтетику.

Володарский не без удивления посмотрел на академика:

— Вы хотите сказать, что убийца принимал неизвестное вам вещество?

— Да. И это вещество больше подходит к разряду испытательных препаратов, нежели к стандартному набору наркотиков.

— Где же он мог их взять?

— Я думаю, его специально травили этой гадостью.

— Специально? То есть убийца полицейских являлся оружием в чьих-то руках?

— Можно сказать и так.

— Ну, а исследование препарата, определение его компонентов вы провести в наших условиях можете?

— Да. У вас прекрасная лаборатория, оснащенная гораздо лучше, чем подобная лаборатория в большинстве исследовательских институтов. Впрочем, это и понятно, вы же спецслужба антитеррора и наверняка не испытываете дефицита бюджетных средств.

— Мы обеспечены всем, что требуется для эффективного противодействия международному террору, — кивнул Володарский.

Алексеенко взглянул на стакан в подстаканнике, стоящий перед Володарским. Генерал понял его взгляд и предложил:

— Хотите чаю, Петр Григорьевич?

— Не откажусь.

Прихлебывая тонизирующий напиток, Алексеенко проговорил:

— Обнаруженные мной следы неизвестного вещества указывают на то, что новый препарат не рассчитан на долгое применение.

— В смысле?

— Человек, который, как говорится, подсядет на этот препарат, просто долго не проживет. От силы полгода. Я не могу сказать, сколько времени кормили этими препаратами нашего «клиента», но у него уже сильно повреждена печень, наблюдается патология почек, но самое главное — это мозг, он заметно видоизменен. Считаю, что убийца не понимал, что творит, либо им руководила подсознательная агрессия. Возможно, он находился на гране ломки, что предопределяло его агрессивные действия. Хотя не исключено, что убийца был в сознании, однако не воспринимал реальность. Навязчивая мысль заполучить дозу в поврежденном мозгу затмевала остаток разума. Я, наверное, сложно объясняю?

— Да нет, — задумчиво произнес Володарский, — как бы вы ни объясняли, ясно одно, мы заполучили серьезную проблему.