— Нас в данный момент это не касается. Вы поняли задачу?

— Так точно. Я ей так сяду на хвост, что мало не покажется! — Надежда Ивановна выпрямилась, развернула плечи и с неожиданной силой хлопнула ладонью по столу.

— Что это вы так развоевались? Ладно, идите. Если вновь провалите задание, буду ходатайствовать о вашем увольнении.

— Не беспокойтесь, шеф. Это дело, если можно так сказать, женской чести.

— Ну, ну.

Через пять минут, после того как Надежда Ивановна пришла к себе в кабинет, после легкого стука в дверь вошла Светка Двустволка. Почему ей дали такое прозвище, догадаться не так уж и сложно. Светка была осведомителем. Работала в массажном салоне «Нежность», куда приходили расслабиться многие из тех, кем интересовался уголовный розыск, и Света помогала своим клиентам расслаблять не только тело, но и язык. Со старшим лейтенантом Гуляевой их связывали не только служебные отношения. Они с Надеждой Ивановной любили посудачить о мужиках, тряпках и всем прочем, до чего дотягивался длинный женский язык. Ну и, конечно, нужную информацию Двустволка в первую очередь выбалтывала старлею в юбке.

— Привет, подруга, — сказала Светка и упала на стул, — просто с ног валюсь, еле дотащилась. Забыла заправиться, и моя японская лошадка на все четыре колеса у Тучкова моста припаялась. А пешедралом мои ножки не любят. Представляешь, ни один урод не остановился, чтобы девушке бензинчику отсосать.

— А ты бы предложила бартер.

Светка расхохоталась:

— Это среди бела-то дня?

— Ладно, — уже серьезно спросила Надежда Ивановна, — с чем пожаловала?

— Представляешь, — затараторила Светка, — московский один хмырь, режиссером представился, меня в театр пригласил. Сюда вроде как в командировку приехал, кино, говорит, снимать здесь будет. Так вот пошли мы с ним в театр на Литейном, посмотрели какую-то ерунду, я, если честно, чуть не заснула. Потом предложил к нему пойти, а он там рядышком в гостинице обосновался. Ну, договорились, идем дворами в сторону Моховой, и тут парень высокий нарисовался. Представь себе, в шапочке вязаной. А мы как раз арку проходили, а там темно. Парень из карманов вытащил две цепки, а на них шарики железные. И давай ими крутить. Говорит, если не хотим по башке получить, выкладываем бабки, это ограбление, говорит. А мне приказал сережки (с брюликами, представляешь?) снять, ну и цепочку золотую. Москвич не струсил, да как врежет парню по морде, у того аж шапка свалилась. Поняла я тут, зачем он ее летом носит. Уши у него, представляешь, врастопырку и остренькие такие, как у собаки. Ну, грабитель, шапчонку схватил — и деру. Да так быстро, что когда мы на Моховую выскочили, его и след простыл. Вот такая история. Я к тебе пришла, потому что ты вроде говорила, что какого-то быстроногого ловишь.

Надежда Ивановна всплеснула руками и выдохнула:

— Значит, уже здесь, подлец!

— Что значит «здесь»?

— А то, что последний раз я его в Москве видела.

— Путешественник, значит?

Надежда Ивановна не ответила. Она схватилась за сердце, рванула к себе стоявший среди бумаг стеклянный кувшин и едва не расплескала воду по столу, наливая ее в стакан. Лицо ее полыхало красным цветом.

— Чего это ты, подруга?

— Все, Светка, вали, мне работать надо.

Наталья Сергеевна этим утром проснулась, против обыкновения, рано. Оранжевые в спальне занавески то озарялись светом, то темнели, — это курчавые светлые облака тянулись друг за другом и временами заслоняли солнце. В квартире было тихо, и было не понять, уехал ли муженек на службу или еще спит. У нее на сегодня было намечено много дел, и она была рада, что проснулась раньше обычного. Встала, подошла к окну, раздернула занавески и увидела внизу двух пацанов, сидевших на поребрике тротуара. Один из них показался ей смутно знакомым. Где она видела этого вихрастого и лупоглазого мальчика? Не вспомнила, да и незачем было. Не обнаружив на своем обычном месте мужниной машины, поняла, что уже уехал. Тем лучше.

Прежде всего, следовало привести себя в порядок, чем она и занялась, и на что ушло часа полтора. Завтракать не стала, лень было готовить, да и некогда.

Подойдя к своей машине, Наталья Сергеевна вновь обратила внимание на мальчиков, с азартом игравших в карты, хлопая ими прямо по асфальту. Из вереницы стоявших вдоль улицы машин одновременно с ней вырулила неопределенного цвета «девятка». Мальчиков между тем будто ветром сдуло.

Машина подъехала к почтовому отделению, где Наталья Сергеевна, нервничая, простояла в очереди четверть часа и получила письмо, которое тут же вскрыла, прочла, улыбнулась, спрятала его в сумку и быстрым шагом направилась к автомобилю. Рядом с ней была припаркована видавшая виды «Лада». Была она до того грязная и облупленная, что казалась взятой прямо со свалки. А за рулем сидел очень молодой, вихрастый и лупоглазый человек в темных очках и бейсболке. Если бы не усы, подумала Наталья Сергеевна, этот молодой человек — точная копия того, что сидел сегодня у меня под окнами. Странно, однако, что усы у него черные, а волосы — рыжеватые. Как много похожих людей, подумала она и тут же вспомнила, что лупоглазого пацана, игравшего сегодня в карты возле ее дома, видела раньше рядом с домом Кирилла на Тринадцатой линии. Тогда он околачивался возле парадной и наклеивал на дверь и стенку какие-то бумажки. Ну да, вспомнила: «продаются борзые щенки оптом». Тогда еще подумала: борзые собаки-то ведь охотничьи, так кто их тут купит? Можно подумать, на Тринадцатой линии одни охотники живут. И анекдот вспомнила. Охотник рассказывает ловеласу, как приятно выслеживать зверя или сидеть в засаде на болоте, а тот его перебивает, нет, говорит, разве это охота? Вот когда мне охота и ей охота — вот это охота!

И тут ее словно ударило: а не хвосты ли эти мальчики? Не муженек ли за ней вот таким образом приглядывает? Она еще раз внимательно осмотрела «Ладу», на заднем сидении которой дремал щупленький мужчинка, укрыв лицо синей бейсболкой. Ну что ж, подумала Наталья Сергеевна, проверим на практике. Она тронулась с места, завернула за угол и через квартал остановилась. В зеркало заднего вида она увидела отнюдь не раздолбанную «Ладу», а серую девятку, которая остановилась от нее в сотне метров. Минуту спустя вынырнула «Лада» и встала рядом с «девяткой». Ну что ж, охотников-то, похоже, двое. Ну, лиса, подумала она про себя, удирать надо, следы хвостом заметать. Рассудив, что на приметной машине в черте города от преследователей укрыться будет трудно, решила поступить иначе. На одном из перекрестков ей удалось проскочить на желтый свет перед красным, и преследователи остались перед светофором, в то время как она через квартал вышла из машины и смешалась с толпой. Метро оказалось неподалеку, куда она благополучно и нырнула.

Когда Надежда Ивановна увидела припаркованный у тротуара, и, увы, пустой, брусничный «форд», то с досады так трахнула по рулю, что машина взревела густым басом. И тут за ней резко остановилась рыжая «Лада», из которой выскочили двое одетых по-взрослому мальчиков, и у одного из них черный ус отстал от своего места справа и, словно птичка, порхал возле носа. Пацаны, расталкивая людей, бегом ринулись в сторону метро. Надежда Ивановна вышла из машины, подошла к «Ладе» и, никого там не увидев, подумала, что малолетки, наверное, угнали машину и теперь скрываются от погони. Решив, что автомобиль, хоть и такой раздолбанный, следует вернуть владельцу, Надежда Ивановна хотела переписать номера, но их не оказалось. Похоже, хозяина у старушки не было, и приехала она сюда со свалки. И тут увидела на тротуарном поребрике визитку. Она подняла ее и прочла: Павлодаев Максим Рустамович. Она подумала, было, что визитку выронила блудливая жена, но тут же себя мысленно одернула. Картонку она подняла напротив задней двери рыжей «Лады», а брусничный «форд» стоял метрах в пяти впереди. Ветра вроде как не было, поэтому… Поэтому, по всей вероятности, визитку обронили пацаны. Очень интересно! Стало быть, можно допустить, что эти мальчишки как-то связаны с Павлодаевым и, возможно, следят за его женой. Впрочем, осадила себя следователь, эту визитку мог потерять кто угодно, ведь Павлодаев крупный бизнесмен, строитель, так что таких карточек у разных людей может быть в городе не одна сотня.