однажды ночью мне приснилась Алия. Сон был таким ярким, что я запомнила всё до мельчайших деталей: и её объятия, и запах её волос, и её сердитые слова. Она устроила мне разнос за плохие мысли и объяснила, что шень приходит из Великого Потока. Мы не появляемся из ниоткуда. Наши шень уже жили в нашем или в других мирах. После смерти мы уходим в поток между мирами порой навсегда, а порой нет. Скажем так, шень обычных людей чаще всего рассеивается, а шень магов ищет возможность снова воплотиться. Только первые месяцы будущий ребёнок пуст, но, чем мощнее стихии родителей, тем быстрее он становится видим в Потоке, и там начинается битва ушедших за то, чтобы снова вернуться в мир и прожить ещё одну жизнь. И Алия сказала, что этим можно управлять.

— Но как?

— Этого я не знаю. Но Алия сказала, что она о нас позаботится. И что дети являются в большей мере продолжением тех шень, которые в них поселяются, а от родителей они берут силу стихии. Разумеется, воспитание тоже важно. Но шень — это, прежде всего, душа.

— Ты веришь в то, что это был не просто сон?

— Да, я как наяву видела воронку среди разноцветных струй Потока, осознавая, что это открылся мой ребёнок. Я видела искорку, напоминающую лепесток даури, которую принесло к воронке белое завихрение. И никто меня не разубедит, что это было сделано Алией. Проснулась я с ощущением безумной нежности, меня просто захлёстывали потоки любви к той жизни, которая зародилась во мне. Но это не всё. Едва я направила этот поток внутрь себя, появилось ощущение ответа. Мой малыш ответил мне такой любовью, что я проплакала потом до утра, коря себя за чёрствость. Именно тогда я поняла, что это девочка.

— Но сейчас-то ты чего плачешь? — впрочем, у меня самой защипало в носу.

— От любви, — смеётся Мира. — Глупо, да?

— Нет, Мира, — возражаю я, вытирая выбравшуюся наружу слезинку. — Нисколько не глупо. И я тебя более, чем понимаю, — я это знаю. Мой сын не дал мне сорваться в пропасть, когда пришло известие о Роу. Пинал меня до тех пор, пока я не сообразила прислушаться к печати истинности.

Я заглядываю через плечо Миры и вижу лицо спящей малышки. Очень знакомое лицо. Нам было около трёх лет, когда родилась Алекса, многие события стёрлись из памяти, но момент, когда я впервые увидела нашу младшенькую, остался.

— Правда, похожа? — спрашивает Мира.

Я киваю, потому что комок в горле мешает говорить.

— Мне всё равно, какое имя ей даст Вихо. Я буду звать её Алексой и никак иначе.

— Но ко мне Алия не приходила, — вздыхаю я. — Похоже, её забота только о тебе.

— Твой ребёнок изначально появился от любви. Слушай, а ты уверена, что это мальчик? А вдруг тоже девочка?

— Сын, — убеждённо говорю я. — Мне дракон сказал.

— Кто? — глаза Миры округляются от изумления.

Ой, я же ей так и не рассказала. Но у нас и разговоров почти не было.

Алите хватает одного моего взгляда, чтобы скрыться в смежной комнате. Как бы я не доверяла ей, но кое-какие секреты не всем стоит знать, разве что жизнь распорядится иначе.

Оглянувшись на дверь, я шёпотом начинаю рассказывать с самого начала, с того сна, который увидела по дороге сюда в первую же ночь после пересечения границы Чампии.

Говорю торопливо, путая последовательность событий, поправляя сама себя. Мира слушает меня, не перебивая.

— Всё хорошо, Лисса, — говорит она, едва я замолкаю. — Он, — взгляд её направлен в сторону центра крепости, туда, где храм, — не даст тебя в обиду.

— Он защищает не меня, — с горечью перебиваю я. — Пока реальная опасность не угрожает малышу, он не вмешается. Мы с Роу ему неинтересны, иначе он не допустил бы, чтобы с моим мужем случилась неизвестная беда. Да, он жив, но раз его нет до сих пор…

И тут я вспоминаю слова Вихо и чувствую, как кровь отливает от щёк.

— Что с тобой? — с тревогой спрашивает Мира. — Ты побледнела.

— Вихо не допустит его возвращения. Он сам сказал, что его сын должен быть старше сына Роу. Видимо, это как-то связано с наследованием власти.

Мира напряжённо думает, затем, оглядываясь на дверь, шепчет:

— Сегодня вечером Вихо собирается в храм, вознести хвалу дракону. Основной обряд с жертвоприношением завтра, но то будет большой праздник. А сегодня он пойдёт один. Нужно будет только придумать, как отвлечь стражу на выходе из его покоев. Тебе нужно пробраться к себе, а там найдёшь, кого отправить навстречу Токеле и Роу.

То, что Мира даже не допускает мысли, что Токела может вернуться, не найдя брата, — бальзам на мою израненную душу.

— А ещё, судя по твоим словам, — добавляет Мира. — Дракон привык, что ты навещаешь его два раза в неделю. Вряд ли для него проблема найти тебя здесь.

— Но мне нужно вернуться к себе до утра. Иначе завтра Вихо объявит всем, что я попросила у него покровительства. И он не допустит, чтобы кто-то начал сомневаться в его словах. После этого он скорее убьёт меня, чем признает проигрыш.

Если бы я не оглядывалась постоянно на дверь, ни за что бы не услышала. Створка открывается совершенно бесшумно, и на пороге появляется Вихо. В очередной раз поражаюсь, как быстро и незаметно двигается эта громадина. В принципе, это свойственно всем магам, но все остальные, кого я знавала, были чуточку поменьше.

Глава 13. Роу. В горах Хорнии

Боль… Она захлёстывала сознание, когда он выныривал из забытья: вгрызалась в похрустывающие при каждом движении рёбра, пронзала голову, выламывала кости рук и ног, разрывала спину. И он снова, и снова проваливался в спасительную темноту.

Темнота никогда не была полной, в ней мелькали картинки, знакомые места, лица. Сознание скользило по ним, ни на ком и ни на чём не останавливаясь, словно из опасения вспомнить. Он должен был найти в этом цветастом ворохе самое важное, значимое. А иначе не стоило и вспоминать, кто он такой.

И ещё в темноте, в полумраке была притаившаяся тьма. Она звала, обещала избавление от боли, покой и наслаждение. Порой её зев разрастался, оттесняя сменяющие друг друга образы; мужчина почти решался шагнуть за зыбкий полог, обещающий полное забвение, но именно в такие моменты мелькнувший на краю сознания образ стройной светловолосой девушки снова и снова заставлял недовольно ворчащую тьму сжаться и отступить.

Он поворачивался к девушке, пытаясь вглядеться, чувствуя, что ещё мгновение,