неподвижно стоявших за его спиной, с вежливым поклоном распахивает передо мной створку двери в смежные покои.

Прежде чем шагнуть внутрь, я не выдерживаю и оборачиваюсь:

— Ничего у тебя не выйдет.

Мой голос дрожит и, увы, не от ярости, а от слабости. И Вихо это чувствует, потому что улыбка его становится шире, превращаясь в хищный оскал.

— Завтра, — говорит он, чеканя слова и глядя мне в глаза, — во время праздника я объявлю, что беру вторую жену.

Я открываю рот, чтобы заявить: никто не поверит в моё согласие, если меня там не будет, но Вихо перебивает.

— Ты себя плохо чувствуешь, тебе рожать скоро, вряд ли ты сможешь присутствовать на празднике. Саму церемонию проведём в храме без гостей по той же причине.

— Но Керуга нет, — вырывается у меня.

— Он что, единственный шаман что ли в наших землях? Я пригласил мага из своей дальней крепости. Он проведёт обряд. Всё, хватит болтовни. Меня народ ждёт.

Тяжёлая дверь закрывается за мной, и через несколько мгновений я чувствую, как она запечатывается стихией Земли.

Вот и всё. Все наши планы ушли ящеру под хвост.

В сотый раз прощупываю защитный купол, от которого в прямом смысле несёт смертью. Это земляная стихия, враждебная. Я впервые ощущаю её так близко. У Роу тоже земля, но она ощущается иначе, наверное, потому что огня больше. И запах раскалённых в огне камней напоминает скорее домашний очаг.

А от стихии Вихо насыщенной, плотной и давящей веет могилой. Дышать становится трудно и я, оставив бессмысленные попытки найти лазейку, отхожу к окнам, то есть к трём узким бойницам. Исследую их более тщательно. Одно окно всё-таки открывается, хоть и не полностью: мешает каменный выступ на подоконнике, но сейчас меня радует даже такая малость.

Я впускаю через узкую щель в комнату свежий воздух. Жадно вдыхаю, пытаюсь напитаться его силой. И на воздушной волне в очередной раз пытаюсь пробить стену моей тюрьмы — меня отбрасывает.

Спасибо Алите: она больше не всхлипывает по поводу своей участи, думать не мешает.

Что ещё сейчас можно предпринять? Как выбраться из ловушки?

Мысленно пытаюсь представить Шера, потом дракона. Наверное, если бы в куполе, поставленном Вихо был бы хоть малейший просвет, я бы смогла позвать их. Но стена глухая. Приоткрытое окно только кажется выходом из этой ситуации. На расстоянии нескольких сантиметров там за окном я ощущаю всё тот же защитный купол. Он пропускает воздух для дыхания, но не более того. Мой зов, обращённый к Шеру, по-прежнему упирается в магическую преграду.

Какая же я глупая, думаю с досадой. Я потеряла столько времени, когда была в комнате у Миры. Там же охрана только на выходе стояла. Нужно было попытаться настроиться на Шера тогда, когда не было этого земляного щита.

Неожиданное воспоминание будит почти уснувшую надежду. Как я могла забыть? На воротной башне сегодня Вихо тоже заблокировал мой воздух, но про огонь он не подумал, и кое-кто очень маленький смог защитить маму.

Я тихо поглаживаю свой большой живот и чувствую, как маленькая ножка тихонько толкает меня под рёбра. Ну же, малыш. Представляю огонь, разгорающийся на моих ладонях, и подхожу к двери. Что если получится, как у императора Румера на состязаниях: превратить стихию Земли в стекло?

Чувствую тепло в ладонях, а огня нет. Не могу удержаться от разочарованного стона. Вот теперь действительно всё. Гаснет последняя надежда.

Отхожу от двери и без сил опускаюсь на кровать. С трудом удерживаю себя в сидячем положении. Если лягу, наверняка, усну. А это значит — сдаться. Мне нужно чуточку отдохнуть. А пока я сижу, мой ум мечется в попытках найти хоть что-нибудь полезное в том ворохе знаний, которые мы получили от наших учителей. Ни Мерон, ни Энгвид не воспринимали нас всерьёз. Девочкам магия не особо нужна, им главное замуж выйти. А то, что замужество может принести проблемы, разве это кого-то волновало? Самое ценное было в уроках Алии. Я замираю. Как же я могла забыть о ней. Ну да, она выделяла Алексу, но и к нам с Мирой была внимательной. Именно Алия когда-то рассказывала, что преодолеть блокировку стихий возможно, но нужно делать это правильно. Осталось только вспомнить, что она имела в виду. В голове ошмётки её фраз. Какая же я была невнимательная на занятиях.

Слабость — это сила. Уступать, чтобы побеждать.

О чём это всё? Как это понять, а главное, использовать?

Ветер разрушает скалы. Вода дробит камни. Любовь управляет стихиями.

Сын сильно пинается, мешая сосредоточиться.

— Погоди, малыш, я должна вспомнить.

Как соединить «слабость» и «разрушает», а ещё приплести сюда «любовь»? Я пытаюсь снова мысленно пробиться через земляную защиту — отбрасывает. И тогда я ослабляю нажим. Я не должна ненавидеть Землю. Это стихия моего мужа и моего сына. Я должна принять её.

Откуда только силы взялись — я встаю и снова подхожу к двери, направив на неё раскрытые ладони. Закрываю глаза. Мой воздух мягко стелется, приникая к преграде. Под ладонями тёплая живая чешуя дракона. Воздух тоненькими струйками проникает сквозь тонкий песчаный слой, сплетается с перетекающими крупинками. Никакие они не мёртвые, не душные. Они тянутся ко мне так же, как и я к ним.

В какой-то момент чувствую, что я не одна. В животе становится горячо, мой сын тянется к своей стихии, и она начинает ластиться к нему, наполняя силой… Меня? Ну да, за все последние месяцы я не ощущала такой бодрости.

Не веря самой себе, тянусь к защитному куполу и не обнаруживаю его.

Передо мной дверь, закрытая на замок. Обычная толстая дубовая дверь, ключа от которой у меня нет.

Стою, смотрю на замок, а в голове ни одной мысли. Произношу себе под нос что-то вроде «Ханг побери, и что с этим делать?».

Видимо, уловив перемену в моём настроении, Алита тихонько подходит ко мне:

— Может, я могу помочь?

— Чем? — с досадой говорю я. — Ты умеешь взламывать замки?

— Могу попробовать, если там нет магии.

Я поворачиваюсь к ней, она шутит что ли? Вот прямо-таки время для веселья.

Алита густо краснеет.

— Вы не подумайте чего плохого. Меня брат научи, — и тут же испуганно тараторит. — Мы к чужим не лазили. У деда в деревне пасека была, и он, когда мёд собирал, закрывал его от нас в кладовке. Жадничал. Мы с братом ему всегда помогали, постоянно ходили искусанные пчёлами, а он… Ну и мой брат…

— Давай, пробуй, — прервала я её. — Даже если бы