В команде витало ощущение натянутости. Теперь все с подозрением смотрели на Франа и Крэйфа. Вернее, смотрела Сорин. Старшекурсницу явно подмывало сказать что-нибудь на тему «родственных связей». Пожалуй, со стороны девушки это выглядело очень нечестно, ведь наставник часто ее упрекал в деньгах родителей. Она несколько раз за наш путь пыталась завести разговор о Фране, но профессор обрывал любые попытки.

— Нам нужно к той пропасти, — заявил пепельноволосый, стараясь перевести разговор. Шестикурсница вновь пыталась поднять эту тему.

— Зачем? — недовольно осведомилась Сорин. — Там мост давно сломан.

— Когда мы туда упали, то в пещерах обнаружили место для камней, — объяснила я. Как только информатором стала я, шестикурсница расслабилась. После истории «с дядей», она перестала ненавидеть меня и переключилась на Франа. Теперь все злостные комментарии были адресованы ему и его «семейке».

Все сразу оживились, принялись обсуждать, как будет удобнее спуститься вниз. Конечно, решение проблемы лежало на магах воздуха. Ран предположил, что мог бы создать водяной кокон, как тогда, когда на академических экзаменах спасал меня от древесного дракона. Но учитывая, какая там глубина, не был уверен, или его шар столько выдержит.

Фран же самолюбиво произнес, что мог бы не только захватить с собой кого-то, но и помочь Рану с его коконом — укрепить его холодом, чтобы вода покрылась слоем льда. Тогда были бы все шансы спуститься.

Но вскоре воодушевленные разговоры сошлись на нет. Оказалось, что, хоть и с подсказкой камней и ветра, но до каменного леса еще далеко, а ночь вступила в свои права.

Поэтому, мы остановились около озерка. Я была несказанно рада — наконец, смогу нормально вымыть тело! Не желая попадаться на глаза мужчинам, отошла подальше, пока они собирали палатки. За причудливое дерево с тяжелыми ветвями, что роняло свои косы прямо на гладь озера. Подойдя поближе, с удовольствием заметила насколько здесь прекрасная кристально чистая вода, несмотря на то, что берег порос камышами. Земля вокруг озера была черной, плодородной — настолько, что сапоги оставляли глубокие следы.

Я приняла решение оставить сапожки прямо у воды, чтобы при выходе не запачкать ноги. После чернозема их бы пришлось отмывать долго.

Аккуратно, с некой опаской поглядывая по сторонам, разделась, вывесив одежду на гладкие ветки деревца. Вошла в воду, почувствовав, как вода приятно обволакивает уставшее тело.

Она была холодноватой для меня, но это казалось сущим пустяком. Главное, что, наконец, походные условия стали комфортными для меня. А скоро мы дойдем до леса камней — вот тогда я буду абсолютно счастлива. Мне казалось, что я смогу все!

Заплыв за камыши, я с восхищением обнаружила, что здесь есть водяные лилии: белые и прозрачные, как первый снег. Я подплыла к ним, вздрогнула, когда неожиданно спугнула небольшую зеленую лягушку.

Заулыбавшись, решилась рискнуть и нырнула. Вода приятно накрыла меня с головой. Повторив процедуру пару раз, осмелилась дотянуться до самого дна. Под водой, моя рука коснулась гладкого камушка. Как током, услышала его голос: камень сообщил мне, что я не одна здесь.

Осторожно выглянула из воды, вообразив из себя русалку. Я заметила, как, слегка прикрытый за камышами, стоит Фран, разглядывая что-то в воде. Он был оголен по пояс, а его темно-серые брюки закатаны так, чтобы невозможно было намочить. Я хитро усмехнулась про себя: пока кто-то не вмешается.

Это оказалось сложнее, чем я представляла себе, но все же мне удалось «зацепиться» руками в дно, чтобы попросить камушки о маленькой просьбы. Ощутив отдачу, я выплыла на поверхность, в тот самый момент, когда земля разверзлась под ногами Франа. Юноша стоял на крутом берегу, отчего, когда почва ушла с-под его ног, он оказался глубоко в воде.

О, я бы отдала многое, чтобы еще пару раз посмотреть тот момент, когда он понял, что падает. Эти глаза полные ужаса!

Пепельноволосый вынырнул из воды, отплевываясь и бултыхаясь так, словно собираясь утонуть. Похихикав, я заплыла за камыш, чтобы он меня не заметил. Сидя в густой растительности, я со всей силы прикрывала рот, так как громкий смех грозил вырваться наружу.

«Я тоже кое-что могу!» — довольно подумала я, аккуратно выглядывая из-за камыша.

— Ой! — я ахнула, отпрянув, когда заметила прямо перед собой Франа. Юноша нависал надо мной, насколько позволяла вода, а вся поза говорила о враждебности — судя по сложенным на груди рукам и злому взгляду.

— Я думал, что это кто-то из конкурентов постарался, а оказывается и среди своих хватает тех, от кого стоит держаться подальше! — изрек он свою высокопарную тираду.

— Вот бы и держался! А то ходишь и подглядываешь! — высказалась я, не зная, что делать, или от смущения убежать, или от злости брызнуть ему в лицо водой.

Фран поступил неожиданно — слегка подпрыгнув, он постарался захватить меня, и, скорее всего, утопить. Но я отбилась, отпрянув. Прикрывая грудь, которая и так была спрятана в темной воде, закричала:

— Что ты делаешь?! Я ведь совсем голая!

— Мне можно. Если мне не изменяет память, кто-то здесь моя невеста, — наглец изобразил на лице задумчивость.

— Я могу это и оспорить! — отвернулась от него, показывая ему спину, прикрытую длинными волосами. — Доказательств нет…

Договорить я не успела, перед моими глазами на цепочке заискрился свадебный кулон с облачком, тот самый который я разбила.

— Теперь никаких сомнений нет, кто моя невеста? — самодовольно произнес Фран. Он ловко обогнул меня, оказываясь впереди.

Я смущенно замерла, не зная, куда деть глаза, лишь бы на него не смотреть. Но стоило поднять взгляд, как он зацепился за капельки воды, спускавшиеся по его телу… по красивым рукам.

Великий эфир! Я зажмурилась, чувствуя, как горят щеки. Как же стыдно. Но еще сильнее смущал тот факт, что я совершенно голая, а Фран всего в пару сантиметров от меня.

Вздрогнула, когда к телу прикоснулось что-то холодное. Открыла глаза, с замиранием сердца замечая кулон невесты на себе.

— Видишь, я же говорил — ничего страшного, — он улыбнулся и неожиданно склонился. Близко-близко. Миг — и его губы накрыли мои. Поцелуй оказался быстрый и игривый. Фран тут же отплыл, словно зная, что я была вот-вот готова дать ему оплеуху за такую наглость.

— Ладно, оставлю тебя в покое, недотрога! — сквозь улыбку, весело проговорил пепельноволосый и скрылся за камышами.

— Вот же! — я опустилась под воду, желая остудить свой пыл. В груди появилась какая-то приятная истома. Мне очень хотелось прикоснуться к кулону, но отчего-то казалось, что меня ударит искрой, словно это был сам Фран…

Харкэ-ха! Отчего же мне так не по себе?

— Ага! Пока я тут мучаюсь в рабском труде, кто-то прохлаждается! — громогласная недовольная Сорин.