- Как зовут-то тебя? - подал я руку.

- Анисим я, - смущенно отирая узкую, прямо дворянскую ладонь о клок ветоши и торопливо протягивая добавил: - Шомников.

Так я получил своё распоряжение первого радиоспециалиста.

Немного поразмыслив я решил на катушки первых трех кристадинов пустить золотую проволоку. Аппарат получался нарядным, даже по виду дорогим и можно будет дарить такие важным людям.

Начать решил с телефонных капсулей, самых важных частей приёмника. Наушник получился неказистым, второй лучше. Потом Анисим, который мучался глядя на такое дело, несмело подсказал как улучшить и я всё передоверил ему - в итоге переделок наушники получились замечательными.

У Лангсдорфа набрал цинка. Из перемежающихся медных и цинковых, с прослойками из бумаги квадратиков, залитых в деревянном корытце морской водой сделать вольтов столб ничего не стоило.

Наблюдательный помощник схватывал всё "на лету". На столе, превращенном на время в верстак как по мановению волшебной палочки появились аккуратные конденсаторы из станиоля, катушки на трубах из картона от табака, дощечки на шасси для сборки, короба для корпусов с гнездами под антену, заземление, питание и головные телефоны. Я даже по-хорошему позавидовал Анисиму, у того всё словно горело в руках.

А к утру мы уже испытали первый кристадин. Сначала как детекторный приёмник, уловив далёкие грозовые разряды. А затем количеством медных и цинковых шайб подбирая напряжение нашли в детекторе усиливающую точку и далее превращали в генератор. Второйй кристадин прекрасно принимал сигналы.

для прозвонки электрических цепей простейшего пробника из батарейки и телефона оказалось маловато, потребовался зуммер. Как он устроен я не знал. Но помнил, что он похож на сигнал автомобиля, на Клаксон. А Из чего тот состоит прекрасно помнил: уж очень дотошный был преподаватель по автоделу.

Все его кострошили за занудство. Зато и когда обмывали права все хвалили, потому что в их группе сдали все, А вот в соседних Хорошо если половина.

Зуммер в моем исполнении не сильно отличался от телефонного капсуля: Мембрана со звуковой частотой разрывает контакт и с капсуле слышится тон.

Зуммер позже отлично пригодился и для обучения Азбуке Морзе. Которую здесь я решил назвать радиоазбукой. Но Народная молва окрестила "резанкой". Вроде как будто бы Резанов её придумал. Ну что же, в мое время то была "морзянка", сейчас "резанка" - всё как всегда.

Неожиданно у зуммера обнаружилась ещё одна полезная особенность. В кристадине слышался тон при его работе.

Резанов, окрыленный свиданиями с Кончитой, носился шустрее чем тинейджер 21 века на электросамокате и дела горели в наших руках. Девушка на правах невесты хвостиком таскалась с нами. Подвижная словно ртуть она живо совала свой прелестный носик во всё. Подаренный ей "золотой" кристадин, один из трёх, привёл её в восторг, она захлопала в ладошки и тут же потребовала обучить им пользоваться.

Пришлось мне вспомнить и пропищать зуммером азбуку Морзе и набросать Анисиму для изготовления чертеж простейшего телеграфного ключа. А затем ещё разработать алгоритм нахождения рабочей точки на кристалле рации и составить подробнейшую памятку на испанском для суженой моего "партнёра".

Но нет худа без добра, эта памятка сослужила в последствии добрую службу, принятая за основу при обучении новых радистов.

К моему изумлению и радости камергера барышня перестала отрывать нас от дел и досаждать миллионами милых вопросов, а засела у себя в комнате и часы напролет крутила ручки аппарата. Дошло до того, что она потребовала провести сеанс связи прямо ночью 27 апреля и старательно, но сбивчиво как первоклассница отстучала первое в эфире признание в любви командору.

И это тоже сыграло нам на руку, так как выкроить минутку для проверки работоспособности радиосвязи на больших нежели каюта расстояниях у нас с командором никак не получалось. Выручили, как и в мое время радиолюбители. А честнее сказать - первая в мире радиолюбительница.

Глава 9: Вооружаемся

в которой Савелий как может модернизирует наличное оружие

Оставшиеся до отплытия считанные дни пролетели насыщено и в основном успешно. Если бы не омрачившие финал экспедиции события. Впрочем обо всём по-порядку.

В этот день, 27 апреля, я уболтал-таки хозяина тела на утреннюю пробежку. А что,на "Юноне" всё-равно аврал, боцман с Еремой ставят паровой двигатель, мы с командором ничего в этом не смыслим, так хоть под ногами мешаться не будем.

Ворча, Резанов спустился в шлюпку - сначала же надо добраться до берега. И принялся было моститься на привычном, пассажирском сиденьи-банке. Но я, как чёртик из табакерки тут как тут: "Эээ нет вашбродь! Сиди-ка смирно, тут я покомандую", - и уже от имени командора обратился к гребцу: - Братец, а дай-ка я сам на весла сяду. Зарядка так уж зарядка, - подмигнул ошарашеному матросу.

Когда-то в юности камергер, как он успел поведать мне пока ерзал, плавал на веслах. Но одно дело грести саженей сто в спокойном барском прудике на прогулочной лодочке, и совсем иное тут. А я и вовсе из сухопутных краёв, лодку только по телевизору видел, но надо же когда-то начинать!

До берега казалось бы рукой подать, да для ловких гребцов-матросов так оно и есть, а тело Резанова уже спустя пяток минут взмокло от напряжения. А тут ещё волна, пусть и невеликая в штиль, толкала почти в борт, сбивая и без оной ненадежный ритм. Спина тотчас занемела, руки отсохли, а пальцы едва удерживали скользкие рукоятки весел.

Согнанный матрос поглядывал с сочуствием. А под конец не утерпел: - Ваша Светлость, дозвольте слово молвить.

Я не сразу понял, что обращаются ко мне. Отвык, да и слишком сосредоточился на новом для себя процессе. Наконец сообразил: - А? Чего?

- Ты, Вашсветлость, спиной да ногами боле наддавай. Упирайся вооон в тот брус на дне. Ага, так-так. А на себя весла таперича тяни не руками, а спиной, как бы отваливаешься. Руками же весла только держи покрепче.

Через десяток нестройных, суматошных гребков дело пошло на лад.

Вскоре шлюпка уткнулась в прибрежные камни. Разогретый греблей веселый я, пеняя на запущенное тело выскочил как мог на откос. Я чувствовал глухое недовольство Резанова справа, но в душе посмеивался над нежеланием физической бодрости этого увальня.

На берегу нетерпеливо переминался Фернандо, одетый по индейской моде. Мне требовался проводник, а новый секретарь жаждал обучаться боевому искусству. И разглядывал наставника с