– Клянусь Юпитером, да, конечно! Мы будем счастливы прийти на вашу вечеринку, дорогая мисс Эннис! А танцы будут?

Мисс Уичвуд быстро ревизовала свои планы. Она пригласила небольшой оркестр, дабы усладить слух гостей классической музыкой, но сейчас решила, что музыканты могут с таким же успехом сыграть несколько контрдансов или даже – сколь смелая мысль! – вальс. Это, разумеется, повергнет в шок нескольких самых чопорных дам престарелого возраста, потому что, несмотря на растущую популярность, коей вальс пользовался в Лондоне, на ассамблеях Бата его не танцевали еще никогда. Зато он, несомненно, поднимет вечеринку на недосягаемую высоту, выделив ее из ряда скучных и заурядных и переместив в разряд модных увеселений. Все эти мысли быстро пронеслись у нее в голове, и она сказала:

– Посмотрим. Это будет зависеть от обстоятельств. Я планировала дать неофициальный прием, а не бал, но все может закончиться импровизированными танцами.

Мистер Бекенхем выразил горячую поддержку этому предположению и между делом сообщил, что его неразговорчивый приятель – умелый танцор. Мистер Хоксбери запротестовал, но выразил надежду, что хозяйка окажет ему честь и позволит пригласить себя на танец. После этого мисс Уичвуд покинула компанию, намереваясь пополнить список своих гостей майором Беверли, который только что вошел в Питьевую галерею, сопровождая свою мать. Он не питал особой склонности к танцам, зато был почти ровесником Килбрайда, а благодаря тому, что в кровавой бойне при Ватерлоо имел несчастье потерять руку, наверняка станет объектом благоговейного интереса юных барышень на вечеринке. Благополучно заручившись его согласием, она двинулась в обход комнаты в поисках новой жертвы. Найдя еще двоих, она вдруг сообразила, что не столько стремится развлечь Лусиллу, сколько спрятать мистера Килбрайда от проницательного взора мистера Карлетона. Мысль эта показалась ей настолько нелепой, что она молча посмеялась над собой, ощутив, впрочем, и нешуточное раздражение: какое ему дело до того, кого она приглашает в свой дом? Его мнение ее никоим образом не интересовало, и она решила, что не станет более думать об этом.

Следующие два дня его не было видно, но вечером третьего он нанес визит на Кэмден-Плейс, дабы сообщить Лусилле, что приобрел для нее выдрессированную кобылу для верховых прогулок.

– Мой грум доставит ее сюда, и он же будет ухаживать за ней, – сказал мистер Карлетон. – Я скажу ему, чтобы он каждый день являлся за распоряжениями.

– Ой! – радостно завизжала Лусилла. – Благодарю вас, сэр! Я чрезвычайно вам признательна! А откуда ее привезут? Когда я смогу прокатиться на ней? Какой она породы? Она мне понравится?

– Надеюсь. Это чалая кобыла, послушная, но быстрая и очень прыгучая. Она из конюшен лорда Уоррингтона, привыкла к дамскому седлу, но купил я ее у «Таттерсоллз»[25], поскольку после смерти жены Уоррингтон от нее отказался. А прокатиться на ней ты сможешь уже послезавтра.

– Ой, как здорово! – воскликнула девушка, хлопая в ладоши. – Неужели вы уезжали из Бата только для этого? Вы специально ездили в Лондон, чтобы купить мне собственную лошадь? Я… я очень вам благодарна! Мисс Уичвуд одолжила мне свою кобылу, она очень славная и быстрая, но мне не хочется брать у нее лошадь, пусть даже она говорит, что сама не ездит верхом.

– И мне это тоже не нравится, – сказал мистер Карлетон. Он поднес к глазам лорнет, глядя на мистера Элмора, который встал при его появлении, но скромно держался позади. – Полагаю, вы и есть молодой Элмор, – сказал он. – В таком случае, как мне представляется, я должен поблагодарить вас за то, что вы позаботились о моей племяннице.

– Да, сэр… но не стоит благодарности, – запинаясь, пробормотал Ниниан. – Я имею в виду, единственное, что я мог сделать, – это отправиться вместе с ней, потому что… мне не удалось убедить ее вернуться обратно в Чартли, несмотря на все мои усилия. Хотя я и сейчас считаю, что именно так ей и следовало поступить.

– Неуправляемая и упрямая девчонка, верно? Примите мои соболезнования!

Ниниан неуверенно улыбнулся.

– Полностью согласен с вами, сэр! – сказал он. – Что ж, она всегда была несговорчивой и упрямой, чтоб вы знали.

– К счастью, у меня не было возможности убедиться в этом на собственном опыте, – язвительно заметил мистер Карлетон.

– Ничего подобного! – мгновенно ощетинилась Лусилла. – А что касается заботы, то я вполне могла позаботиться о себе сама.

– Нет, не могла! – возразил Ниниан. – Ты даже не знала, как добраться до Бата, и если бы я тебя не догнал…

– Если бы ты не влез не в свое дело, я бы наняла карету до Эймсбери, – с вызовом заявила она. – И у нее не отвалилось бы колесо, как у твоей злосчастной коляски.

– Да неужели? А добравшись до Бата, осталась бы без гроша в кармане! И в кого ты такая упрямая?

В эту минуту в комнату вошла мисс Уичвуд и положила конец дальнейшим препирательствам, заявив в свойственной ей невозмутимой манере:

– Сколько раз говорить вам, что я не потерплю ссор и скандалов в собственной гостиной? Здравствуйте, мистер Карлетон!

– Мисс Уичвуд, вы не поверите! – радостно вскричала Лусилла. – Дядя купил мне кобылу – чалую, именно такую, какую выбрала бы и я сама, потому что мне нравятся лошади серой масти, а вам? А еще он говорит, что ухаживать за ней будет его собственный грум, так что теперь и вы сможете ездить с нами верхом!

– Искупаете свою вину в глазах подопечной? – насмешливо сказала мисс Уичвуд, пожимая ему руку.

– Но не в ваших, надеюсь!

Озадаченная, она посмотрела ему в лицо, но тут же отвела взгляд и отвернулась. Ошибиться в выражении его глаз было невозможно. Мистер Карлетон, знаменитый бонвиван, проникся непонятной симпатией к одинокой девушке не первой молодости, которая отнюдь не отличалась легким поведением, а напротив, была аристократкой строгих правил и, несомненно, добродетельной. Первой ее мыслью было, что он намерен очаровать ее, дабы получить carte blanche[26]и развязать себе руки, но она тут же отогнала ее от себя: мистер Карлетон мог быть повесой, но дураком он не был. Быть может, он намеревался просто пофлиртовать с нею, дабы скрасить скуку пребывания в Бате. Вслед за этой мыслью пришел соблазн развеять собственное, все усиливающееся уныние. Ведь он разительно отличался ото всех ее кавалеров: откровенно говоря, она еще не встречала таких мужчин, как он.

Лусилла и Ниниан спорили о том, куда лучше поехать на прогулку. Они вернулись в гостиную, чтобы свериться с путеводителем, который, как уверяла Лусилла, она оставила там.

– А когда они найдут его, – сказала мисс Уичвуд, – то моментально начнут спорить о том, ехать к монументу жрецов или на поле боя[27]. Только полному кретину могла прийти в голову мысль, что они созданы друг для друга!