Только предположила, что люди Бестужева, но у Эмиля много врагов. Мы с Аленой – как птички в клетке.

Если они от Бестужева, у меня есть шанс. Они должны знать, кто такой Андрей Ремисов и должны догадаться, что с ними станет, если я пострадаю. Но если это чужаки или они не знают Андрея лично, лучше не нарываться. Они могут оказаться и его врагами.

Лучше вести себя тихо.

Через полчаса на лестнице раздались шаги. Алена села ко мне на кровать, и мы прижались друг к другу. Когда дверь распахнулась, на пороге стоял один из парней снизу. Угрюмо на нас глянув, словно ему не нравилось иметь дело с бабами и он на другую работу рассчитывал, он бросил на пол пакет из супермаркета. Тот рассыпался: мыло, сложенный текстиль, какие-то мелочи… Алена, осмелев, встала с кровати и заглянула в пакет: полотенце, зубная щетка в упаковке… все в одном экземпляре.

Парень презрительно наблюдал, как она подбирает вещи. Их Алена сложила на стол, а он все буравил и буравил взглядом ее спину. За Антоном следили, знают ли, что это его девушка? Антон известен, как правая рука Эмиля, его заместитель. Ненавидят его так же. И в тюрьму наших мужчин упекли на пару. Алену беречь, как меня, не станут. Судя по набору из пакета, похитить планировали только меня и какое-то время держать здесь. Если они не знают, признаваться в отношениях с Антоном ей точно не стоит.

– Ей нужен врач, – тихо сказала Алена. – У Дины болит живот…

– Больше тебе ничего не надо? – буркнул мужик.

– Не разговаривай с ними, – прошептала я, когда он вышел. – Это опасно. Старайся не смотреть им в глаза. Чем меньше контакта, тем безопаснее.

Я еще помнила, как ведут себя звери.

– Ты как? Там в пакете вещи, если что-то надо…

Я покачала головой и безжизненно уткнулась в подушку.

Я верила в Эмиля… Не верила ему, но в него – никогда не переставала верить. Он попытается меня вытащить… Город будет стонать, когда мой муж узнает, что меня похитили. С ума сойдет, всех из-под земли достанет. Все сделает, чтобы выяснить, где меня держат… Успеет ли он до родов?

Алену я успокоила, но меня пугала надоедливая боль, которая грызла и грызла поясницу, как ни крутись – не удавалось ее успокоить. Я лежала тихо и прислушивалась к себе, надеясь, что обойдется. Даже если тревога ложная, инстинкт подсказывал, что в течение следующих недель я рожу… Я боялась, стресс ускорит процесс и я разрожусь среди врагов на окраине леса. Может, в том и расчет: Эмиль тоже понимает, что роды скоро. Он согласится на что угодно, лишь бы меня вытащить.

До вечера о нас забыли – это хороший знак. Несколько раз я засыпала, но быстро просыпалась – сон был поверхностным, сны снились хаотичные и оборванные. Мутные кошмары состояли из кричащих лиц и злого леса.

Алена разложила вещи, она старалась храбриться, но бледное лицо выдавало чувства, когда она смотрела на меня. Я почти читала ее мысли: что будет, если начнутся роды… воды отойдут – и что делать? Не думаю, что эти люди вызовут врача. Бросят нас, добьют? Подождут, и если исход будет благополучным, я так и останусь в заложниках, но уже с младенцем? Я старалась об этом не думать, страх усиливал боль, а мне нужно протянуть как можно дольше.

Когда за окном стемнело, нам принесли ужин. Тот же мужик, что был утром, бросил на стол две тарелки с тушеным мясом.

– На, – он неприязненно взглянул на меня. Как собаке бросил – сожрет или нет, словно так определял самочувствие. Не было ни аппетита, ни желания вставать, я поморщилась и закрыла глаза, делая вид, что одна в комнате. – Сожрешь, дадим поговорить с мужем.

– Ей нельзя… – вмешалась Алена, но мужик так на нее глянул, что она заткнулась.

Пересилив себя, я села и спустила ноги на теплый пол.

– Не вставай! – она засуетилась, передала мне тарелку, постелив полотенце на колени.

Мужик внимательно смотрел, как я ковыряюсь в ужине. Тушеная капуста и картошка с крупными кусками мяса. Однородное месиво пахло черным перцем и луком. Поборов омерзение, я попробовала кусочек. Съедобно. Меня хватило на несколько ложек – в горло кусок не лез, но надсмотрщик удовлетворенно хмыкнул.

– Потом доешь.

Тарелку убрали и вскоре комнату наполнили люди. Алена тихо съежилась в уголке, а они окружили меня, как цирковую обезьянку. Мало им видео, его отослали и оно уже достигло цели. Теперь вторая часть представления. Меня заставят звонить мужу.

Этот звонок больше им нужен, чем мне. Я хотела услышать его голос, но эмоциями, а не разумом – чтобы он успокоил меня, обогрел. Сказал, что все закончится хорошо… Но я знала, что услышу не это, а сырую боль, дикий страх за меня. Это не облегчение, а настоящая пытка слышать в голосе любимых раздирающий безмолвный крик от страха за тебя.

Эмиль прошел через ад, как и я. Он знает, чем заканчиваются такие истории. Некоторым заложникам везет и их отпускают живыми… Другие не такие везучие.

Они сами набрали номер и протянули мне телефон. Протяжные гудки оборвались почти сразу – Эмиль моментально снял трубку. Из-под закрытых век выкатились слезы, когда я представила его… Энергичного, взбешенного, рыскающего по ночному городу со своим отрядом, в поисках похищенной жены.

Я ждала мощный голос, агрессивный окрик, что угодно... Но звонок шел с неизвестного номера, и муж молча ждал вступления.

– Эмиль, – дрожащим голосом выдавила я. – Это я…

Глава 28

Тишина. Долгая, тягучая и мучительная.

Пульс бился в ушах и я только его слышала – звук собственного сердца, и от волнения почти теряла сознание.

– Маленькая моя... Девочка любимая, Дина… Как ты себя чувствуешь? – Эмиль изо всех сил держал голос ровным.

Для кого ты стараешься, я все слышу. Я читаю тебя, как открытую книгу – по голосу, в глазах – мне достаточно представить их мысленно, чтобы тебя понять. Читаю прямо в душе.

Раскаяние, усталость, боль.

Он устал, измучен долгими поисками и вспышками ярости. Слышу, что психовал, орал – голос сорван… И рвет меня на части: своим надрывом, ласковыми словами, которые идут из глубины сердца.

Мне стало все равно, реальны те фото или нет, изменял ли и в скольких постелях побывал. Это теряет значение