Несмотря на то что Лондон пережил бомбардировки, новости с континента перестали быть обнадеживающими. Позднее Оруэлл писал: «К середине 1941-го англичане уже поняли, с кем им приходится бороться»30. Немецкие войска оккупировали Грецию и Югославию, а в северной Африке успешно действовал корпус Роммеля. Ранним утром 22 июня Германия нарушила положения советско-германского пакта, и три миллиона немецких солдат пересекли границу СССР, что вызвало резкий поворот в политике коммунистов СССР, до этого строго придерживавшихся антивоенных позиций. Оруэллу нравилось пересказывать анекдот31 об одном коммунисте, который вышел в нью-йоркском кафе в туалет, а вернувшись, узнал, что политика партии кардинально изменилась 32. Вполне возможно, что именно этот анекдот подтолкнул Оруэлла на упоминание в романе сцены, в которой оратору из внутренней партии во время выступления приносят бумажку с сообщением, после чего «ничто не изменилось ни в его голосе, ни в его повадках, ни в содержании речи, но имена вдруг стали иными».

События лета 1941 года вызвали чувство отчаяния: «Через пару лет нас завоюют или мы станем социалистической республикой с секретной полицией, и половина населения будет голодать»33.

Оруэлл два раза в неделю посещал встречи членов ополчения и отчаянно хотел вносить больший вклад в защиту Англии. Но каким образом? По состоянию здоровья его не брали в армию, он даже не мог стать военным корреспондентом. Оруэлл направил заявление с просьбой принять его на работу в штат PR-директора министерства обороны, но и в этой просьбе ему отказали. Прежде чем правительство стало готово нанять его в каком-либо качестве, положение дел должно было стать совершенно отчаянным. Во многом это объяснялось политическими взглядами самого писателя. В 1937 году в министерстве по делам Индии оценили его работу и пришли к выводу, что «он придерживается не просто левых, но, вполне возможно, и экстремистских взглядов»34.

К середине 1941-го в BBC поняли, что им нужен талант Оруэлла и государству не так важно, каких политических взглядов придерживается писатель. Позднее Оруэлл писал так: «Когда британское правительство начало эту вой ну, оно старалось вести более или менее открытую политику непривлечения к ней литературной интеллигенции, но спустя три года практически все писатели, вне зависимости от их политических взглядов, оказались на работе в различных отделах BBC»35. Риск того, что Оруэлл сделает что-то не то, был минимальным, так как содержание радио передач цензоры проверяли по двум параметрам: на соблюдение политических установок и на предмет того, чтобы в них не проходила информация, имеющая отношение к обороне и безопасности страны. Отдел радиовещания на Индию возглавлял Зульфикар Али Бухари, он проверил Оруэлла и заказал ему четыре программы о литературной критике. В программе под названием «Литература и тоталитаризм»36, вышедшей в эфир в мае, Оруэлл говорил, что литература появляется из эмоциональной правды и поэтому не может существовать в условиях системы, построенной на искажении этой самой правды.

Несмотря на то что тоталитарное государство стремится контролировать все, что люди думают, оно не в состоянии полностью заставить их думать так, как это необходимо. Государству нужны догмы, потому что оно требует от граждан полного подчинения, но при этом оно не в состоянии избежать изменений, обусловленных политическими соображениями. Тоталитаристы говорят о своей непогрешимости, но при этом все время лгут и выступают против самого представления о существовании объективной правды.

18 августа Оруэлл начал работать в отделе вещания на Индию в качестве помощника ведущего. Зарплату ему положили в £ 640 в год, что было значительно выше, чем он зарабатывал дистанционной журналистикой. Две недели он ходил в Бедфорд-колледж на подготовительные курсы для новых сотрудников. Среди слушателей этого курса оказался и Уильям Эмпсон, назвавший их «школой лжецов»37. Во время прослушивания курса Оруэлл решил временно отложить написание дневников – до тех пор, пока в ходе войны не произойдет серьезных изменений. «В настоящий момент победа далека. Нас ждет долгая, сложная и истощающая война, в которой все постепенно становятся беднее»38. 23 сентября он прибыл в лондонскую штаб-квартиру BBC в Портленд-Плейс и начал работать в отделе Бухари под общим руководством директора программ Гая Бёрджесса. Оруэлл всегда принципиально трудился удаленно, так что опыт погружения в большую бюрократическую компанию помог ему понять, как работает государственная машина.

Относительно недавно в BBC решили отметить факт сотрудничества с Оруэллом, причем сделали это так, что это рассмешило бы писателя, если бы он мог это видеть. К 100-летию со дня рождения (2003) сотрудники BBC ангажировали британского скульптора Рэйчел Уайтрид для создания гипсового макета комнаты 101, который разместили по адресу Портленд-Плейс, дом 55, что только подчеркнуло факт, что эта комната не играла большой роли в романе Оруэлла. В 2017 году около здания штаб-квартиры BBC установили бронзовую статую Оруэлла с надписью из неопубликованного предисловия к роману «Скотный двор»: «Если свобода означает что-либо, то это – право говорить людям то, что они не хотят слышать»39. Пожалуй, отличное описание того, чем Оруэлл не занимался на BBC.

Эмпсон считал, что первые главы романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» можно назвать «фарсом», написанным Оруэллом про своего работодателя. Такое утверждение является, без сомнения, преувеличением, хотя Оруэлл действительно использовал увиденное, услышанное и прочувствованное во время работы для того, чтобы придать больше убедительности. В июне 1942 года отдел вещания на Индию переехал из Портленд-Плейс в здание реквизированного государством универмага по адресу Оксфорд-стрит, дом 200, где сотрудники работали в разгороженном на кабинки открытом офисе, как в отделе документации Министерства правды. В подвале здания находилась столовая для персонала с характерным запахом вареной капусты (который был описан в романе), а полы в коридорах здания каждое утро подметали напевавшие про себя уборщики. Минправ представлял собой «исполинское пирамидальное здание, сияющее белым бетоном»40, его прототипом было головное здание министерства информации, располагавшееся в Сенат-хаусе Лондонского университета, в котором работала Эйлин. Несмотря на то что это здание было гораздо ниже вымышленного «трехсотметрового» здания минправа, в то время оно являлось вторым по высоте (шестьдесят четыре метра) зданием столицы, и Оруэллы видели его из окна своей квартиры в Лангфорд-Корт. Телеграфный адрес министерства информации звучал как MININFORM, отсюда в романе и появилось сокращение «минправ». Остальные совпадения с реальной жизнь являются менее очевидными. Например, в здании существовала комната 101, в которой проводили встречи сотрудников отделов Восточного отделения службы BBC, но нельзя сказать, что в этом помещении было что-то зловещее. Министр информации в кабинете Черчилля Брендан Брекен был горячим поклонником международного искусственного языка бейсик-инглиш, придуманного Чарлзом Кей Огденом. Это