на платной основе, мне пояснили: обсуждать данную тему в регионе слишком опасно. Вежливый отказ был получен от нескольких ученых и журналистов. Наконец, коллега, опытный социолог-полевик из Бурятии, согласившийся сделать совместное исследование на условиях соавторства, тоже столкнулся с непреодолимыми препятствиями. В письме он сообщал: «Тема АУЕ идет очень плохо в Бурятии. Большинство друзей и знакомых, которые работают учителями в школах и преподавателями в училищах и техникумах, просто отказались помогать, ссылаясь на то, что это экстремистское движение. Моя одногруппница рассказала, как к ним в школу приходили люди в штатском и собирали информацию о ячейке АУЕ». Похожие проблемы ожидали и другую коллегу в одном из уральских городов, она не смогла провести там исследование.

В качестве основной социальной ячейки, которую предлагалось оценить респондентам, был класс школы (колледжа, техникума, училища), в котором учится (или учился ранее) респондент. Как известно, в школьные классы ученики распределяются по месту жительства, поэтому, даже с поправкой на формирование классов по успеваемости, здесь могут оказаться дети самого разного социального происхождения; класс — это в первом приближении социальный срез общества.

Проведенное исследование охватило молодежь в возрасте от 11 до 22 лет, наиболее представлена возрастная когорта 16–20-летних (Приложение, вопр. 1). Юноши составляли 37,4 % ответивших, девушки — 61,9 % (вопр. 2). Большей частью это были жители крупных городов (Москвы, Санкт-Петербурга, Томска) (вопр. 11), среди которых, по-видимому, преобладали представители «благополучной» молодежи.

Ответы на вопрос 3 показали, что подавляющее большинство респондентов в курсе, что такое АУЕ. Уверенно ответили, что это «не только слово», но и криминальное движение, — 71 % (реально процент компетентных респондентов больше, в него частично входят те, кто выбрал другие варианты ответа), что это «всего лишь слово, и не более того», ответили 15 %, и только 4 % взялись заполнять анкету, не зная ничего про АУЕ. Интересно, что полученные результаты дают значительно более высокие показатели осведомленности, чем показатели ВЦИОМ, представленные в начале этой главы.

Неожиданно оказалось, что много респондентов — 26,5 % — узнали про АУЕ еще до 2017 года, то есть до волны интереса, фиксируемого инструментами Google Trends (график 1) (вопр. 4). Самый большой прирост осведомленных — 42,2 % — вполне предсказуемо пришелся на 2017–2018 годы, когда тема была в моде, поддерживалась музыкой, видеоклипами, высказываниями блогеров, появлением «креатива». В 2019 году и позже об АУЕ узнали еще 26,5 %.

Как показали ответы на вопрос 5 («Откуда Вы впервые узнали про АУЕ?»), основным каналом получения информации по теме является Интернет: публикации в интернет-СМИ и блогах — 66 % и общение со знакомыми онлайн — 23,8 %. С другой стороны, знакомство с темой чаще является следствием межличностного общения: от ровесников офлайн (в реальном общении) ее получает 59,2 % респондентов, от знакомых онлайн — 23,8 %. Малозначимыми каналами распространения информации оказались телевидение (4,8 %) и сообщения педагогов (3,4 %) — для подростков они были не важны. Таким образом, можно сказать, что источником информации о «движении АУЕ» является межличностное общение, в значительной степени включающее онлайн-коммуникацию — чтение френдленты в социальных сетях, обмен ссылками на интересные публикации по теме, обсуждение выступлений блогеров, совместную игровую деятельность.

Около 37 % сообщили, что их одноклассники, друзья, знакомые совершали какие-либо действия, связанные с АУЕ (вопр. 6): выкрикивали лозунги соответствующего содержания — 30,6 %, рисовали граффити на стенах и мебели — 10,9 %, размещали в социальных сетях картинки, делали надписи и рисунки в школьной тетради, на листках контрольных работ и проч. — 23,1 %. Иначе говоря, игровая активность, связанная с темой, действительно была довольно заметной. Большинство оставивших комментарии подчеркнули, что эта активность имеет шуточный характер, и только один респондент отметил, что одноклассники-ауешники «совершали правонарушения».

Результаты опроса показали, что, вопреки алармистским ожиданиям, респонденты были довольно равнодушны к специализированным сайтам и сообществам, посвященным АУЕ (вопр. 7). Ни разу их не посещали 73,4 % ответивших, «один-два раза, чисто из любопытства» заходили 25,2 % и только один человек бывал там много раз. Это несколько противоречит ответам на вопрос 5, согласно которому многие узнавали об АУЕ из Интернета. Но противоречие легко снимается: по-видимому, информация об АУЕ разбросана не только по специализированным сайтам, но и на многих других ресурсах (мемы, «пацанские» цитаты, музыкальные клипы). Таким образом, чтобы быть в курсе этой модной темы, совершенно необязательно углубляться в ее изучение. Кроме того, нужно помнить, что представляют собой те самые «посвященные АУЕ-сообщества в социальных сетях и сайты», о которых говорилось в параграфе IV.1. Это мужские паблики — хранилища информации, не имеющей отношения к криминалу; здесь нет ни призывов к противоправной деятельности, ни щекочущего нервы асоциального контента. Подростки — опытные потребители информации — с первого взгляда понимают, что подобный контент они легко найдут во многих других местах, сайты со словом АУЕ в названии не имеют какой-либо особой значимости.

Ответы на вопрос 8 показали, что у подавляющего числа респондентов — 93,9 % — нет одноклассников, которые сознательно относили бы себя к последователям «движения АУЕ», и только восемь человек (5,4 %) сообщили, что такой человек есть; пятеро вкратце описали знакомых ауешников. Много это или мало? Во многих школьных классах, даже в благополучных столичных школах, можно найти ученика, который проявляет преступные наклонности, ворует, занимается рукоприкладством, вымогает деньги у других учеников, вращается в криминальной среде, увлекается алкоголем, промышляет незаконным бизнесом. Наличие таких подростков не связано с модой на АУЕ, они появляются как порождение социальных проблем, к тому же при ориентации на деликвентные формы поведения важны личностные особенности. Думается, если только 5,4 % респондентов говорят об одноклассниках-ауешниках, это немного: речь идет о тех самых малолетних потенциальных преступниках, которые существовали всегда, а теперь воспринимаются как члены модного «движения АУЕ».

Обращает на себя внимание несоответствие показателей по вопросам 3–6, с одной стороны, и вопросу 8 — с другой. Респонденты довольно хорошо осведомлены о существовании АУЕ (вопр. 3–4), обсуждали его с одноклассниками (вопр. 5), в их кругу принято производить различные действия, связанные с АУЕ (вопр. 6), но в то же время они мало знакомы с «настоящими ауешниками», сознательно относящими себя к последователям «движения АУЕ». Иначе говоря, есть осведомленность, есть тема для разговоров, есть игровая деятельность, но очень мало при этом реальное соприкосновение с криминалом. Все сводится к беседам и играм, а не к реальной преступной деятельности.

Ответы на вопрос 9 («Как Вы думаете, интерес к тематике АУЕ постоянен или это кратковременная мода?») показывают, что