Кора вздохнула. Наверное, она думала о том же самом.

– Я уезжаю, – призналась она.

– Отличная идея.

– Сегодня вечером Дамон посадит меня на пароход до Америки. Придешь меня проводить?

– Конечно.

Скорее всего, мы больше никогда не увидим друг друга. Это необходимо для Коры, для ее безопасности и здоровья – если смертный водится с вампиром, ничего хорошего из этого не получается. Мы живем на одной планете, но в разных мирах.

Я вытащил из кармана часы миссис Сазерленд, которые таскал там двадцать лет, с тех пор как уехал из Нью-Йорка. Они потускнели, на крышке темнело ржавое пятнышко, но шли они как новые. Я понял вдруг, что в жизни, вампирской или человеческой, существует только «сейчас».

Я вложил тяжелые часы в ладонь Коре:

– Возьми себе.

– Почему ты мне их даришь? – Кора недоверчиво изучала часы.

– Ты этого заслуживаешь. Как напоминание о том, что мы делили нашу жизнь, и это изменило нас обоих. Как напоминание о том, что я буду думать о тебе и помнить тебя вечно, – это была правда.

– Я буду скучать…

– Все будет хорошо. Ты самая умная и сильная девушка, которую я знаю. Не забывай об этом, – торопливо сказал я.

Кора кивнула:

– Спасибо. Я никогда этого не забуду.

Несколько минут мы шли молча, погруженные в собственные мысли.

– Я думаю, что в Америке возьму себе другое имя. Новая жизнь… у меня не будет сестры. Я никогда не бывала в Лондоне. Я приеду из Ирландии в поисках лучшей доли…

– Не надо врать, – возразил я, – ты думаешь, что так будет проще, но ошибаешься. Ложь всегда возвращается. Я могу внести предложение?

– Конечно.

– Отправляйся в Мистик-Фоллз. Это городок, где выросли мы с Дамоном. Отец всегда называл его райским местечком.

Кора улыбнулась и выпалила:

– А мой отец говорил то же самое об Ирландии!

Я улыбнулся:

– В Мистик-Фоллз есть семья, которая о тебе позаботится. Беннеты. Эмили Беннет была моим другом, помогала мне, и она ведьма. Расскажи ее семье, что случилось. Они тебя защитят. А еще ты сможешь хоть с кем-нибудь поговорить обо всем этом. С кем-нибудь, кто поймет.

– Здорово, – тихо сказала Кора.

Я взглянул на свое кольцо, сверкающее на солнце. Мой пропуск в свободу, украшение, позволяющее мне разгуливать на солнце, среди людей. Эмили подарила мне его сразу после смерти Катерины.

Биг-Бен начал отбивать время. Десять часов. Кора посмотрела на меня огромными глазами:

– Мне пора. Пароход отходит в девять из Саутгемптона. Мы едем туда на поезде.

Я обещал проводить ее, но снова столкнуться с Дамоном… вряд ли это понравится кому-то из нас. Не сразу после того как я пытался его убить. Но даже с учетом прошедшей ночи мне нужно было попрощаться с братом.

Рядом с нами остановился кэб.

– Куда пожелаете? – поинтересовался кэбмен, приподнимая шляпу.

– Бедфорд-сквер, – я распахнул дверцу перед Корой и сам забрался внутрь.

Какое облегчение я испытывал от того, что просто ехал в кэбе по солнечной улице, не применяя чары и не разглядывая толпу в поисках Сэмюэля! В окно светило солнце, пятнающее золотистым узором черную кожу сиденья. Я смотрел, как мимо катится Лондон. С городом все будет в порядке. С Корой тоже. В конце концов, и со мной все будет хорошо. Я перееду куда-нибудь и, надеюсь, хотя бы там смогу не вляпаться в неприятности. Кэб остановился перед домом, и я вздохнул, тоскуя о несбывшемся. Может быть, в другом мире мы с Корой и Дамоном могли бы счастливо жить здесь все вместе? А мы с Дамоном прекратили бы ссориться? «Нет», – я отчаянно пытался выбросить эти мысли из головы. Не нужно гадать. Мы в этом мире, а не в другом, и здесь я вынужден жить вампиром.

– Сэр? – спросил кэбмен, и я заметил, что он стоит у открытой дверцы и ждет, пока я выйду.

Я выскочил наружу и подал руку Коре. Вдвоем мы вошли в дом.

Небо над океаном было розовым, как цветущие магнолии в Мистик-Фоллз. Идеальный контраст с глубоким синим цветом Атлантики.

Мы с Дамоном смотрели друг на друга. Я все еще не сказал ничего о той ночи, когда чуть было не убил его. Я знал, что находился под воздействием чар, но было и еще что-то где-то в глубине души, за что мне было стыдно. Тогда я хотел смерти Дамона. И какая-то крошечная часть меня хотела ее и сейчас. Конечно, я никогда не выпущу эту часть наружу, но постоянное напоминание об этом было неуютным. Именно поэтому я не хотел больше общаться с братом.

– Думаю, вон тот, – Кора махнула в сторону огромного корабля, темнеющего на фоне заходящего солнца. На ней было голубое платье и норковая накидка, найденная в доме на Бедфорд-сквер. Дамон толкал тележку, нагруженную всем, что только могло пригодиться, включая ларец с золотыми монетами. Теперь Кора была богатой женщиной, и я не сомневался, что она отлично устроится в Америке. Она сжимала в руке билет: первый класс, в один конец, пароходство «Уайт стар».

– Вы точно не хотите поехать?

Я грустно покачал головой. Я не хотел ехать с Корой: находясь возле меня, она рисковала рано или поздно оказаться втянутой в какой-нибудь кошмар.

– Маленькие городки не для меня, – отказался Дамон, – я должен как следует прочувствовать Европу. – Он сгреб Кору в объятия. – Будь хорошей девочкой. Я не хочу ничего слышать о разных веселых штучках вроде убийства вампиров, проникновения в благотворительные общества в переодетом виде, дружбы с созданиями тьмы… ясно?

Кора приподняла бровь:

– Как будто ты вообще станешь ждать от меня новостей. Ты будешь слишком занят завоеванием сердец европейских леди. Надеюсь, когда-нибудь ты все-таки остепенишься.

Потом она повернулась ко мне:

– Стефан, спасибо тебе за все. И прекрати извиняться.

– Попробую. – Само собой, она имела в виду, чтобы я прекратил делать то, о чем буду сожалеть. Может быть, у меня и получится.

– И заботьтесь друг о друге, – строго сказала она.

– Обязательно, – согласился я. Сейчас лучшим способом заботиться друг о друге казалось разъехаться как можно дальше в разные стороны.

– Заботиться обо мне? – запротестовал Дамон. – Да мне нужен охранник, который будет следить, чтобы Стефан не съехал с катушек. Он был ужасен! Я тебе еще кое-что скажу, братец. – Он взял меня под руку. Кажется, он не так уж и злился на меня. Неужели мы правда справились с разногласиями? – Ты сильнее, чем я думал. Почему бы этим не воспользоваться? Подумай, двое Сальваторе могут создать настоящее шоу, о котором Галлахеру со своим цирком остается только мечтать.

– Боюсь, я способен раскачаться на драку только раз в двадцать пять лет, – отшутился я.