Но ничего похожего увидеть, к счастью, не удалось. И эмир Гадисов, впервые за время перехода, подсветив себе фонариком-зажигалкой, посмотрел в карту, повернув ее по очертанию хребта. И показал направление рукой:

— Вперед!

Джамаат ждал команды. Никто не снял с плеч рюкзак, чтобы отдохнула спина. Все понимали: предстоит еще длинный путь, только после его завершения можно будет вздохнуть с облегчением. А сам Гадисов внимательно смотрел под ноги. Но почва была такая жесткая и высушенная летним кавказским солнцем, что следов на ней не оставалось. Вариантов определения направления поиска по следу не существовало.

Пошли сразу в том же привычном темпе, в котором передвигались раньше. Но, когда было пройдено около сотни метров, до слуха эмира Гадисова донесся звук тяжелых дизельных двигателей.

Он шел со стороны других ущелий и продвигался к тому, которое джамаат только что покинул. Преследователи опоздали. Они, видимо, передали в свой штаб о возможности передвижения джамаата и подтянули бронетехнику, чтобы перекрыть пути отхода. Однако было уже поздно. Джамаат эмира Гадисова и в этот раз успешно миновал опасную зону и вышел победителем.

Вполуха слушая двигатели, бойцы пошли дальше. Через час эмир во второй раз сверился с картой, снова подсвечивая себе фонариком-зажигалкой. Теперь он уже не опасался делать это, потому что не видел преследования. Даже если спецназ, пограничники или кто-то еще решился вести поиск в гротах и пошел в сторону выхода из ущелья, он отстал безнадежно. А выйдя из ущелья, просто не знал, в какую сторону вести преследование. Следов на земле не было. Джамаата тоже не видно.

Сверка с картой, теперь уже с помощью компаса, показывала, что идут они верно, хотя и петляют, предпочитая обходить по низинкам холмы и пригорки, а не взбираться на крутые склоны, хотя местами и на склоны взбираться приходилось.

Еще через час новая сверка с картой показала правильность выбранного пути, который вывел бы к перекату, где можно было на другой берег переправиться, не намочив штаны выше колен. А потом по второму перекату, расположенному на полтора километра ниже по течению, предстояло вернуться на нужный берег и проверить, нет ли преследования. А дальше уже можно было идти напрямую по течению берегом реки. К реке они выходили в любом случае, двигаясь на север. А ориентироваться помогали звезды. Потом от реки будет отходить прямой канал. По его берегу до окраины села всего-то два километра. А оттуда уже можно будет позвонить Баталу Габибову, и он подъедет, чтобы забрать джамаат.

Все так и шло. Без пятнадцати минут четыре, как показала трубка эмира Гадисова, заменяющая ему часы, он позвонил. Батал ответил сразу, но скорее собственному сну, чем эмиру:

— Все понял. Выезжаю…

— И куда поедешь? — усмехнулся Рамиз Омаханович. — Сразу в Махачкалу? Или прямиком в Москву рванешь?

Последовала недолгая пауза.

— Куда ехать, эмир? — Батал, кажется, только-только начал просыпаться.

Гадисов в двух словах объяснил.

— Понял. Еду.

Он подъехал вскоре. Машина была новенькая, вся блестела черным лаком. Батал открыл дверцу салона.

— Лучше ложиться между сиденьями, — предложил Габибов.

— Может, просто на сиденья сесть и наклониться, когда будем через село проезжать, — решил Рамиз Омаханович.

Хозяин машины только плечами пожал:

— Как хотите, эмир.

Джамаат поместился в микроавтобусе без проблем. Но только «Газель» тронулась, как раздалось что-то, похожее то ли на взрыв, то ли на выстрел. Эмир среагировал сразу, выскочил наружу, залег за ближайшим кустом и повел по сторонам стволом автомата. Его моджахеды тоже выскочили и заняли боевую позицию.

И только Батал Габибов ходил вокруг машины и бил себя то по коленям, то по голове длинными руками, беспрестанно взмахивая ими, как курица крыльями, не имея возможности взлететь.

Выстрелов слышно не было. Эмир успокоился так же быстро, как и среагировал на звук.

— Что случилось? — спросил он Батала, не вставая из-за куста.

— Колесо лопнуло! Новая же совсем резина. И диск новый, легкосплавный, поставил. Весь диск рассыпался… На камень наехал, диск — в осколки. А мне говорили, что диск — для внедорожника, я подумал, что крепким должен быть.

— Что делать?

— Запаску буду ставить. Но это недолго.

Непредвиденная задержка не понравилась эмиру Гадисову, но возразить ему было нечего. Никогда не имея собственного автомобиля, он не знал, как спускает колесо, если машина наезжает на гвоздь, и не предполагал, когда оно может лопнуть. Да еще так, что диск колеса развалится. Сам Батал тоже был водитель-новичок и тоже не знал многих автомобильных тонкостей…

Я сразу взял предельно допустимый темп преследования. Даже для бега на длинные дистанции по дорожке стадиона такой темп был, может быть, высоковатым и мог утомить бойцов раньше времени. Но я не собирался сразу, с разбега, посылать их в бой. Пока требовалось только догнать бандитов. Что и случилось после очередного поворота.

Два снайпера доложили, что все спокойно, а третий, младший сержант Сережа Арнаутов, которого все во взводе звали просто Сереня, промолчал. Я всегда не любил неполные доклады. И потому спросил:

— Арнаутов! Есть собственное мнение?

— Сомневаюсь я, товарищ старший лейтенант. Я первым залег, в прицел посмотрел на три секунды раньше других. Может, мне показалось…

— Что тебе показалось, Сереня?

— Показалось, что «светилось» что-то. И свечение за поворот ушло.

Я глянул на карту на мониторе планшетника. Следующий перегон от поворота до поворота был долгим. Можно было успеть увидеть точно.

— Снайперы! Все вперед! До поворота. Талалаев — впереди снайперов!

Звезды показали отчетливо, как все четверо резко сорвались с места и побежали. А я еще ходу добавил, как легкоатлет на финишной прямой. Хотя это вовсе не был финиш. До финиша осталось еще долго, как я понимал. Более того, у меня возникла интересная мысль.

Если эмир так уверенно вел свою банду в конкретном направлении, значит, он знал, куда идет. То есть где-то у него были сообщники, и этих сообщников требовалось обнаружить. Пока позволяло ночное время, нужно организовать слежку за бандитами. Возможно, часть банды ждала их где-то в другом месте, и в мою задачу входило определение этого места. Может быть, у второй половины тоже были ПЗРК, такие же или другие. И потому, когда сапер и снайперы добежали первыми до следующего поворота, я не удержался и спросил по связи, хотя сам через десяток с небольшим секунд мог бы все увидеть, так меня снедало нетерпение:

— Ну, что там?

— Есть банда, товарищ старший лейтенант! Догнали мы их. Можно стрелять. Их всего-то шесть человек, — сообщил сержант Соколянский. Троих сразу «положим», половина останется, постараемся их до поворота не допустить.