Меня ленивые с виду вояки не обманули. Дождутся, пока все уснут и рядом с постами не будет случайных прохожих. Тогда и пойдут на прорыв. Может просто пощупать, а может уже с конкретной задачей.

Допустить, что я их застращал, я мог. Но ставить на это не стал бы.

Я вернулся в дом освежиться и переодеться, чем и занялся. Воздух застыл, горячий и удушливый. Когда нет ветра, вокруг мгновенно наступает парилка. Сядет солнце, с океана принесет прохладу, но пока рано.

Душ — главное удовольствие в такие дни. Им я и насладился, подставляя тело под холодные струи воды. Осмотрел рану, почти затянулась! Осталось небольшое воспаление вокруг пулевого отверстия, но ни боли, ни крови. Неплохо.

Пока я плескался, примчался Альби и верещанием потребовал еды. Я уже понимал его, хотя мелкий проглот ничего другого пока и не просил.

Я присел, поймал зверька и посмотрел ему в глаза. Гипнотизировал какое-то время, пытаясь найти контакт и использовать его зрение. Ничего.

— Ну, малыш, покажи мне, — попросил я. — Мне твоя помощь пригодится.

Зверек смотрел на меня, не моргая. Извернулся и больно цапнул за палец, вынуждая отпустить.

— Так! Я предупреждал насчет кусь! — я тряс рукой, зубы у мелкого были очень острыми. — Ты так никогда нагвалем не станешь.

Ответом мне был полный брезгливости взгляд. Похоже, Альби ни к чему такому и не стремился. Он снова заверещал, требуя жрать. Я и без того собирался выйти и найти где подкрепиться. Но сделал вид, что делаю это только ради него.

Зверек какое-то время скакал по земле с надменным видом. Но лапа ещё не зажила, так что он смилостивился и забрался мне на плечо. Благодарно обнял и заурчал. Я сразу же перестал на него злиться. Пушистый так из меня веревки вить будет…

На ужин у хозяина фавелы меня ждала пицца, шесть коробок. И пиво в большой емкости со льдом. Густаву было не до застолий с белоснежными скатертями и сервизами. Меня это тоже устраивало. Так что мы разместились в доме, прямо на кухне возле высокого разделочного стола.

— Угощайтесь, Барон! — пригласил меня Густаву.

— Есть новости? — спросил я, когда мы разделались с первой пиццей.

— Тихо пока, — промычал мужик, не успев пережевать. — Мои люди тоже молчат. Ну все знают же, что у нас там шпионы, секретность развели, никто никому ничего не говорит. Да, насчет вашего задания…

Он вытер перепачканные соусом руки, сделал несколько больших глотков и продолжил:

— Нашел человека, который передаст ваши слова гранд-графу Араужо. Он у них садовником работает, граф любит какие-то диковинные цветы выращивать, уж не понял какие… Неважно, в общем. Садовника этого, Тьяго, я хорошо знаю, он всю жизнь в фавеле прожил, надежный человек. Семьи нет, все разъехались давно кто куда, по другим городам. Кто в Санпу… Ай, короче говоря любит граф его и навещает в оранжерее чуть ли не каждый день. Передадут.

Я подивился знанию таких подробностей чуть ли не о каждом жителе холма. Похвально. Видно, что Густаву действительно переживает за своих людей.

— Хорошо, спасибо. А его пропустят?

— Пропустят, — главарь принялся за следующую коробку и виновато признался: — Когда я нервничаю, аппетит жуть какой разыгрывается. А что до Тьяго, то у него есть бумага с графским гербом, так что ему пройти кордоны несложно будет. Ну и требуемое он на словах запомнил, никаких записок.

Довольно кивнув, я тоже взял себе кусок. Немного необычное тесто, но пицца была хороша. Начинки тут не жалели, в этой стране мясоедов недостатка в животном белке не было. Мясо ели все и везде.

Мы ели, запивали ледяным пивом, по крепости больше похожим на компот. И слушали краткие доклады по рации. Ночь наступила, но ничего не происходило.

Густаву, то ли от того, что перенервничал, то ли от сытости, начал дремать прямо за столом. Уперся подбородком в руки и периодически закрывал глаза, роняя голову и подскакивая. Я уже хотел отправить его на диван, поспать немного, как зазвенел телефон.

Главарь проснулся мгновенно и бодро ответил. Выслушал, отрубил связь и взглянул на меня. Я сразу понял, что случилось что-то страшное. Бледность заливала смуглое лицо, а в глазах плескался страх.

— Что? — не выдержал я.

— Барон… Вы только не… Луиса и его внука похитили.

— Что? — машинально повторил я. — Как? Кто? Твою мать, их же охраняли твои люди, Густаву!

Я сжал бутылку в руке так сильно, что она треснула. Столешницу залило пеной вперемешку с кровью. Отшвырнув осколки в сторону, я поднялся. Внутри разгорался гнев, ярость зашумела в ушах, а вокруг начал распространяться холод.

Держи себя в руках!

Это было непросто. Я смотрел на расширяющиеся от ужаса глаза Густаву и жаждал забрать его душу.

— Как. Это. Случилось, — процедил я, окаменев.

Главное не приближаться к нему, иначе превращу нахрен в зомби. Вдох, выдох. Вдох и выдох. Альби пискнул и выскочил на улицу. Страх зверька меня немного остудил.

— Мои люди… Я отозвал их, Барон. Всех, кого мог, отправил на границы, — пересохшими губами пролепетал главарь. — Оставил мальчишку одного, чтобы просто присматривал. Что он мог сделать? Погиб бы и всё. Их забрали наемники. Там записка, от Карлоса…

Сука! Это же старик и ребенок!

— Что в записке? — у меня перед глазами уже стоял туман, так хотелось кого-нибудь разорвать голыми руками, без магических способностей.

Не кого-нибудь, а конкретного одного, сидящего передо мной. Давшего гарантию безопасности Луиса и его семьи.

— П… П… Подпись, — Густаву начал заикаться. — Просто подпись.

— Никаких требований?

— Нннн… нет.

Что это, мать его, значит? Их уже убили, послав таким образом предупреждение? Долбанный Карлос и сраная защита! Вот тебе и удача, даруемая покровительством Барона.

Убью…

Я увидел, как по мраморному полу расползается иней. Вот он добрался до большой вазы, она покрылась трещинами и рассыпалась. А иней пополз дальше, вверх по стене.

Густаву трясло от мороза, он стучал зубами и выпускал облачка пара изо рта.

Остановиться, нужно остановиться. Я закрыл глаза, отзывая беснующуюся силу. Она стремилась выйти из под контроля и уничтожить всё живое в округе. Так не пойдет, это мне не поможет.

Открыл я глаза, когда ощутимо потеплело.

Молча вышел наружу, вдохнул ночной воздух и направился вниз. Остановился у «глотки ада» и задумался. Прорываться через посты, усиленные к тому же ещё и военными? Я не пуленепробиваемый, уже понял.

Чего хочет Карлос? И как пробиться к этому уроду и свернуть ему шею? При этом вывести Луиса и Митьку обратно…

Из-за поворота узкой дороги появилась огромная фигура. Мужчина торопливо шел ко мне, скрываясь в тенях. Но я и без этого понял, кто это. Такими габаритами обладал лишь мэтр Габи, жрец.

Я подождал, пока он подойдет.

Гигант вышел на свет, сияя лысой головой. На нём болталась какая-то хламида, ритуальная или чисто жреческая. До земли она не доставала и из под полы виднелись шлепки.

— Господин Барон! — он собрался улыбнуться, но заметил моё выражение и нахмурился. — Что случилось?

— Габи, скажи мне, как возможно, что моё покровительство не уберегло дорогих мне людей?

Колдун неловко хлопнул себя ладонью по макушке и потер её, раздумывая. Мотнул головой, развернулся и сказал:

— Пойдемте. Я выясню.

Шли мы быстро, почти бежали. Но молчать было невмоготу и я спросил:

— А что ты вообще делал наверху ночью?

— Охранные амулеты расставлял, господин Барон. Неспокойное время, люди боятся. Всё, что я могу это дать немного уверенности. Утешить добрым словом тех, кто нуждается. Что могу…

Больше я его не расспрашивал, и без того Габи растревожился, объясняя. Переживал за фавелу, как и все тут. Меня же сейчас волновало одно, один конкретный дед и его шебутной внук.

И доброе слово меня не утешит.

А вот башка этого психа, Карлоса, вполне.

Дом колдуна горел всеми огнями. И был наполнен людьми под завязку. Он бродили и вокруг, сидели на траве и держали в руках свечи. Жрец по ходу бросал им успокаивающие фразы, не останавливаясь.

Люди почтительно расступались, видя меня.

Мы прошли сквозь дом, вышли во двор и вошли внутрь низкого строения. Святилище, почти точь-в-точь, как у бокора, но не такое мрачное. Алтарь с фигурками и свечами, символы на стенах. Но никакой крови, гари и прочего.

Габи запустил руку в просторный карман своей «рясы», достал оттуда сигару и конфеты. Раскурил сигару и положил на алтарь вместе со сладостями. Быстро зажег свечи, пробормотал