– А Пламмель?

– Скорее всего, без Пламмеля не обошлось, – признал стожар. – А вот про Белаву ничего сказать не могу. Албыч и Грун – два терминатора, заправленные магией по самые уши. Одной искрой ни Албыча, ни Груна не укокошить. А Пламмель, хоть и слился с элементалями огня, всё же не бессмертен. А Белава тем более…

Ева подняла ошейник. Внутри он оказался горячим. С пса его не снимали, а буквально срывали. Проволочные крепления были оторваны с мясом. Прямо по коже было продавлено клеймо – латинская буква L. На одном из шипов повисла капля рыжья.

– Лайлап… – сказала Ева. – Вот кто своим воем мешал папе просчитывать углы схождений, блоки и зацепы!

Стожар присел на корточки и поднял с пола обрывок ткани:

– Огнеупорная, якорный бабай! А я всё думаю: как это на Пламмеле штанишки не горят? Но вот против собачьих зубов не действует.

– Пламмель увёл Лайлапа?

Филат ещё раз пробежал взглядом по комнате:

– Кто его знает… Может, и увёл. Но тогда боюсь спросить: что с Албычем?

Послышались лёгкие шаги. В комнату, кутаясь в шаль, вошла молоденькая кешалия. Длинные волосы струились по её плечам. Увидев Филата и Еву, кешалия остановилась, почесала ноготком полную щёку с родинкой, набрала полные лёгкие воздуха и начала оглушительно визжать, зовя на помощь.

– На публику работаешь? Ай, ромалэ! – произнёс стожар.

Услышав родную речь, кешалия перестала визжать и деловито посмотрела на его смуглое лицо и торчащие брови.

– Не признала тебя, чаворо! Всю судьбу твою как в книге читаю! Сто лет жить будешь, молодой и красивый! Умрёшь окружённый праправнуками, споткнувшись о детский горшок! Что ты здесь делаешь с этой чаюри?

– Лучше скажи, зачем ты сюда пришла, ромалэ. Собрать натёчное рыжьё со стен? Да, рыжья тут немало. У сражавшихся не было времени до конца заклинания произносить – многие искры не нагревались: одну стену пробьют, а по другой остаточной магией растекутся, – прищурился стожар, кивнув на стену, по которой ползал котошмель.

Тёмные глаза кешалии остро блеснули.

– Пополам? – предложила она быстро. – Хотя нет, мне больше! Я была здесь первой, ещё во время боя, но испугалась и убежала!

– Что ты видела? – спросил стожар.

– Ничи мэ тутэр на пхэнава! – заявила кешалия, и возникшим у неё в руке гребнем стала расчёсывать волосы. При этом она лениво прошла по комнате, делая плавные движения длинными руками. У Евы стали слипаться глаза.

Филат толкнул её локтем.

– Детский сад, группа «Дурашка»! Не смотри, как она танцует! – прошипел он. Кешалии же сказал: – Ничи мэ тутэр на мангава! Расскажи, что здесь было, без утайки – и забирай всё натёчное рыжье!

Кешалия секунду подумала.

– Только не обмани меня, чаворо!.. Я подглядывала в глазок своей двери, а потом даже открыла её, чтобы видеть в щель. Пришли два гаджо. Один большой гаджо, тёмный, без шеи, очень страшный…

– Грун, – сказал стожар.

– …другой – гаджо-огонь. Большой гаджо выдавил дверь. Первым ворвался внутрь. Были искры! Очень много сильной магии! Я видела, как большого гаджо выбросило наружу. Он был весь продырявлен! Но все его капли собрались вместе, и он опять кинулся в бой… Теперь гаджо-огонь тоже отправился сражаться… Он очень разозлился, раскалился! Лицо стало алое, будто плавится металл! Пёс рычал, кого-то рвал! Потом опять искры – и вдруг всё стихло. Первым вышел большой гаджо. За ним гаджо-огонь вытащил из квартиры собаку!.. Огромная, как телёнок! – кешалия показала себе по пояс. – Я всегда боялась этого пса! На нём был новый ошейник… Он горел синим, но изнутри пробивалось чёрное.

– Ошейник покорности… Я слышал, что Фазаноль использует его, когда захватывает животных. Понятно теперь, как удалось увести Лайлапа и почему сорвали старый ошейник, – сказал стожар. – А что стало с Албычем? Его из квартиры не выводили?

– Я не видела, чаворо! Но из квартиры глиняный человек не выходил!

Несколько секунд Филат недоверчиво смотрел на кешалию, а потом его посетила какая-то мысль. Через пролом в стене он проследовал в соседнюю комнату, кинулся к шкафу и дёрнул на себя дверцу. Из шкафа на него дохнуло белым огнём, но стожар вовремя отскочил. Мгновение спустя огонь погас. Заглянув, стожар обнаружил в дальней стенке шкафа выжженную дыру, ведущую на лестницу. Причём лестница была не шестого этажа, а почему-то сразу второго.

– Пространственное искривление… Я же говорил, что тут вся магия трещит по швам! – объяснил стожар. – Зато теперь понятно, куда подевался Албыч! Сбежал… Но он сильно изранен!

На ступенях были следы глины. По краям выжженной дыры тоже. Еве стало жалко Албыча – неповоротливого, такого непонятного и трагически мрачного, с потерянной огненной душой.

Кешалия стояла у стены и волосами стирала капли рыжья. Капли втягивались просто мгновенно. Какое рыжьё?! Позолоти ручку, молодой-красивый! Не было здесь никакого рыжья! Просто девушка гребнем расчёсывает волосы.

Котошмель вертелся на месте и шипел с уклоном в жужжание.

– Как мы будем искать Албыча? По подтёкам глины? – спросила Ева.

Филат соскрёб одну из капель ногтем и лизнул:

– По глине можно, конечно. Но на воздухе глина быстро остынет… Хорошо бы ещё что-то!

Он оглядел комнату. Обломком боевой секиры, чтобы не нарваться на защитную магию, открыл верхнее отделение того же шкафа. Вывалился пыльный, проеденный молью ковёр-самолёт, обмотанный компьютерным кабелем, и сразу же после него – полусдутый футбольный мяч.

– Есть! – воскликнул стожар. – Какая удача, что Пламмель не догадался! Хотя у него времени не было тут всё обшарить. Вытащить Лайлапа даже в ошейнике покорности не так уж легко.

– Что это за мяч?

– В сказках клубки встречала? «Дала Баба-яга Иванушке клубок…» – и дальше по тексту…

– Но это не клубок! Это мяч!

– Мяч – это морок. А так – это слизень!

Стожар подбросил мяч в руках. Тот, словно проснувшись, обрёл интерес к жизни и зашевелился.

– Простейший симбионт времён первомира! Практически бессмертен, потому что так примитивен, что в нём нечему умирать. У него нет клыков и зубов. Впитывает пищу через стенки, а в остальное время маскируется, принимая форму предметов. А ещё у него отличное чутьё. Есть хищники первомира, у которых зубов с избытком, а вот с чутьём неважно. Они полуслепые и полуглухие. Клубок показывает им дорогу к добыче, а потом питается остатками со стола. Ну и получает от более сильного хищника защиту… – Держа клубок обеими руками, стожар поднёс его к подтёку глины на стене и тщательно вытер им глину. Мгновение – и глина впиталась.

– Если у тебя есть царапины, никогда не касайся таких клубков! – предупредил стожар Еву. – Он тогда тебя будет искать… Глина, конечно, штука хорошая, но хищничек есть хищничек, а мозг в него ещё не завезли.