Голубоватый ледяной человек вновь запульсировал. Ева разобралась уже, что каждое слово отбирает у Албыча силы. Значит, вопросы надо задавать по сути.

– А золотое руно – тоже татарский овен? – спросил стожар.

– Богиня облаков Нефела – не творила своего – золотого барана. Где-то за Волгой она сорвала – баранца – перевязала ему пуповину – одарила его крыльями – и отправила за детьми. В Колхиде – барана принесли в жертву – руно выкрал Ясон – и в финале золотое руно – оказалось на хранении у гарпий… Некоторое время назад мне стало известно, что Фазаноль проявляет – к золотому руну – интерес. Конечно, в нём немало рыжья – но я заподозрил, что дело в ином. Для баранца не существует границ между мирами. Он странствует туда и обратно. Ведь и прежде он – не проваливался под землю – Томас Браун ошибался – днём баранец уходил – в Теневые миры. Травы из Теневого мира – не такие сочные, как наши. Поэтому – пасутся баранцы – у нас. – Голос Албыча стихал. Магия уходила из его ледяного контура. Волна от дыхания Евы пробежала по голубоватому льду и тотчас схлынула. Филату и Еве приходилось прислушиваться, чтобы разбирать слова. Однако его голос звучал всё так же мерно, словно сыпались монеты. Только сыпались они всё тише и тише. – Чтобы добраться – до баранца – Фазанолю нужны – золотое руно и Лайлап. Лайлап может найти любого зверя, если есть – образец запаха. Теперь Лайлап – у Фазаноля. Они – отняли его – у меня. Я надеялся, что – смогу защитить – пса. Но – не – хватило – сил, – Албыч опять взглянул на свою оторванную руку, точно укоряя её в чём-то.

– Даже в Теневых мирах?

– Разве Зевс сказал – «Только – в нашем мире». Это вопрос. Лайлап – способен найти – любое животное – повсюду. Баранец одновременно – и растение – но раз – его выслеживали и – разрывали волки, то и Лайлап – сможет. Хорошо – что – я забрал – золотое руно – у гарпий – и спрятал его.

– Среди артефактов главного хранилища?

Ледяной человек привстал на локтях и, оторвавшись от своего оплывшего глиняного силуэта, выглянул в чердачное окошко, составленное из четырёх пыльных стеклышек.

– Среди – артефактов – ГХМВ, – отчётливо произнёс он. – В дальнем углу – стеллаж – с кувшинами – рядом тяжёлый камень – с прикованным к нему – боевым молотом. Надо подойти к камню, произнести «воттыгдеус» и – выпустить в камень зелёную искру.

У потолка что-то зашуршало. Белая нить паутины шевельнулась от сквозняка. Вскинув голову, Филат увидел круглый летающий глаз, который, забившись в дальний угол и спрятавшись за паутиной, внимательно наблюдал за ними. Поняв, что рассекречен, глаз метнулся к окну. В полёте он бросался из стороны в сторону, спасаясь от возможных искр. Послышался звон стекла. Верхнее стёклышко разлетелось. Выскочив наружу, глаз стремительно набрал высоту и умчался.

Добежав до окна и высадив ещё одно стёклышко, Филат атаковал глаз магией, но не попал. Глаз лишь покачнулся в воздухе и скрылся, выписывая в небе крутые петли.

– Осьмиглаз следил за нами! – воскликнула Ева. – Теперь ему известно, как найти золотое руно!

– Нет, неизвестно, – мерно сказал Албыч.

– Как неизвестно?! Он подслушал!

– Осьмиглаз – шпион. Фазаноля – ждёт сюрприз – в хранилище – нет золотого руна – хотя я – побывал там. Пусть ищет иголку в стоге сена – где – её – никогда не было. Восклицательный знак. Смех.

– Где руно на самом деле?

– Не – знаю.

– Но ты же унёс его из квартиры у гарпий! – удивилась Ева.

– Я – унёс. Но это – было – не – руно. Кто-то подменил его – использовав состриженную шерсть – от настоящего руна. Поэтому я смог убрать змея. Но это была – просто – баранья – шкура. Тогда я решил – пустить Фазаноля по ложному следу – и отправился в хранилище. Там и оставил подделку.

– А где руно?

– Не знаю. Уверен – руно – подменили сами гарпии.

Ледяной человек улёгся в глиняный контур. Ева увидела, что лёд начинает таять. Тот магический лёд, который не растаял бы даже в огне.

– Ты умираешь? – спросил стожар.

Албыч тяжело качнул головой. На лбу и на груди ледяного человека появились трещины. В трещинах проступила вода.

– Я не могу умереть. Ничто – рождённое однажды – умереть уже не может. Но вскоре – магия во мне – иссякнет, и вы – перестанете слышать – мой голос. Слишком глубокие – раны. Будьте осторожны – больше я не смогу – помогать вам. Вас ищет змей. Он пришёл из Теневых миров. Фазаноль приманил его. Я его ранил, но он быстро залечивает раны – он может появиться отовсюду – берегитесь.

– Можно как-то уничтожить змея? – быстро спросил Филат.

– Трудно. Разве что – он столкнётся с кем-то – равным по силе.

Голос Албыча затихал. Монеты слов раскатывались всё тише, словно падая на тряпку. Еве и Филату приходилось вслушиваться, и всё равно они пропускали часть слов.

– Вас же можно починить! – сказал Филат.

– Хотите – помочь мне – найдите мою душу. Восклицательный знак. Мольба. Тогда я помогу – тебе – найти твою маму – Филат.

Стожар схватил его за уцелевшую руку. Один из пальцев голема сломался. В руке у Филата осталась крошащаяся красная глина.

– Ты знаешь, где она?

– Она там – где баранец. Думаю – она – нашла его – но не может вывести. Слишком много – иллюзий – невозможно найти дорогу – возможно, я смог бы помочь – вернись ко мне душа. С ней – я начинаю – пламенеть – и могу гораздо больше. Ты поможешь мне – это вопрос.

– Я помогу тебе. Это ответ, – сказал стожар.

Албыч не отозвался. Его ледяной контур погас и начал быстро таять. Сделался рыхлым и влажным, как снеговик в оттепель. Лишь крошечная голубоватая искорка продолжала пульсировать в мокром расползающемся снегу и, кажется, не собиралась гаснуть. В разбитое окно задувал ветер – насвистывал как на флейте. Покачивалась паутина на потолке в том месте, где прежде прятался летающий глаз.

Ева сгребла в руку котошмеля и сжала пальцы. Котошмель недовольно царапался, кусался, но жало в ход не пускал. От него исходили волны жизни и тепла, и не было так страшно.

– Албыч умер? – спросила Ева.

– Он же сказал тебе: «Однажды рождённое не может умереть». Это базовая истина для всего сущего. И потом: он не человек, а голем! Им-то вообще бояться нечего.

Ева с сомнением покосилась на глину и воду.

– Големы даже утонуть не могут, – продолжал стожар. – Самое скверное, что может случиться с големом, – он будет идти по дну, пока не выберется на сушу. Лет триста назад затонул корабль, который вёз големов из Европы в Южную Америку. Так до сих пор на сушу големы выползают – вполне себе живёхонькие, разве что водорослями обросли. Причём на разные континенты выползают – кто в Африке, кто в Северной Америке… Одного в Исландию занесло… Такая вот стожарская быль!