— По соседству с домом пролегает горнолыжная трасса, — рассказала Алиса нам с Макс по пути. — Она частная, но там есть тропа, по которой можно добраться до лыжной базы внизу.

Стоило «Истинному Северу» показаться впереди, и сразу стало ясно: фото не передают его великолепия. Остроконечная крыша искрилась от снега. Дом оказался огромным, но при этом смотрелся как часть горы.

— Я заранее позвонила туда, чтобы смотритель открыл дом, — сказала Алиса, когда мы с ней, Ореном и Максом выбрались на снег. — Туда должны были подвезти еду. А еще, девочки, я взяла на себя смелость заказать для вас соответствующую одежду.

— Охурменный вид, — с восторгом прошептала Макс, оглядываясь по сторонам.

— Здесь очень красиво, — сказала я Алисе.

Ее губы тронула мягкая улыбка, а в уголках глаз появились морщинки.

— Это один из любимых домов мистера Хоторна. Здесь он всегда преображался.

Спустя мгновенье рядом с нашим джипом остановился еще один, и на улицу вышли Либби, Нэш и команда Орена. Полдюжины тонких прядок выбились из французской косы Либби и заиграли на горном ветру.

— Я так понимаю, скоро к нам присоединятся Грэйсон с Джеймсоном, — заключила Алиса, нарочно отвернувшись от Нэша и моей сестры. — Делайте что хотите, но ни в коем случае не соглашайтесь, если вас позовут на «Прыжок».

Внутреннее убранство дома соответствовало его виду. Потолок в гостиной был высоким — на уровне второго этажа, — и, если запрокинуть голову, можно было увидеть стропила и балки крыши. Пол был деревянным, стены — тоже, а все кругом — мебель, ковры, светильники — поражало своим размером. Огромные кожаные диваны были выстелены шкурами — ничего мягче я в своей жизни не трогала.

В каменном камине потрескивал огонь, и я подошла поближе, зачарованная им.

— На этом этаже четыре спальни, еще две — в подвальной части дома и две — наверху, — Алиса выдержала паузу. — Вас я разместила в самой большой комнате.

Я отвернулась от огня. Большого труда стоило сделать так, чтобы следующий вопрос не вызвал никаких подозрений.

— А скажите… в какой комнате останавливалась Скай?

* * *

Стены у лестницы, ведущей на третий этаж, были увешаны семейными снимками. Выглядели они… почти обычно. Непостановочные кадры. В недорогих рамках. С одного снимка на меня смотрели юные Грэйсон, Джеймсон и Ксандр, высунувшие головы из палатки. На другом был запечатлен потешный бой между всеми четырьмя братьями. На третьем Нэш обнимал Алису. А дальше висели фотографии детей Тобиаса Хоторна.

И Тоби в том числе.

Я жадно разглядывала снимки Тоби Хоторна, сделанные, когда ему было двенадцать, четырнадцать и шестнадцать, выискивая хоть какое-то сходство между собой и им. И не нашла. А потом увидела фото, от которого не смогла отвести глаз. Тоби стоял посреди двух юных девушек — я решила, что это, должно быть, Зара и Скай. Снимок явно был сделан здесь. Все трое стояли на лыжах. И улыбались.

И я подумала, что улыбка Тоби немного похожа на мою.

Мы с Макс поднялись по лестнице и занесли свои вещи в комнату, в которой, как нам сказали, когда-то жила Скай. Я обернулась закрыть дверь.

— Ищем тайники, — скомандовала я Макс, разглядывая деревянный сундук. — Потайные ящики, расшатанные половицы, двойные стенки у мебели — что-нибудь такое.

— Поняла! — отозвалась Макс, пристально наблюдая за тем, как я инспектирую сундук. — Это я умею делать.

Быстрого результата я не ждала, но после обысков в крыле Тоби уже куда лучше понимала, как искать. Ничего примечательного мне не попалось, пока я не заглянула в шкаф. Вещи, висевшие на плечиках и разложенные на полках, никак не походили на те, которые Скай носила сейчас. Я просмотрела их все по очереди и добралась до лыжной куртки, в которой Скай была запечатлена на снимке, висевшем у лестницы. Сколько ей было лет, когда она ее носила? Пятнадцать? Шестнадцать?

Неужели все это время вещи висели здесь?

По ту сторону шкафа раздался глухой стук, а потом скрип. Я раздвинула вещи и увидела полоску света, а вскоре обнаружила и его источник. Прямо в стенке была вырезана дверца. Я надавила на нее, и стенка сдвинулась, открыв узкий коридорчик.

В нем пахло кедром. Я ощупала стенки коридора, нашла выключатель. А как только включила свет, увидела чьи-то глаза!

Кто-то шагнул мне навстречу.

Я отскочила, всмотрелась в незнакомца — и едва не вскрикнула, узнав его. Точнее ее.

— Тея!

— Что?! — усмехнувшись, спросила она. — Нервишки расшалились?

Позади Теи появилась Ребекка. Она замерла у второй двери — точно такой же, какую нашла я.

— Чья это комната? — спросила я.

— Раньше тут жила Зара, — тихо ответила Ребекка. — А сегодня ночую я.

Тея обернулась и многозначительно на нее посмотрела.

— Вот это новости.

Я протиснулась мимо них, оглядела комнату Зары и отыскала шкаф — такой же, как у Скай. В цветах вещей преобладали льдисто-синие тона, но и тут меня накрыло ощущение, что гардероб будто бы застыл в безвременье.

— Я кое-что нашла, — объявила Тея из коридора. — Хотите покажу?

Я поспешила к ней. Ребекка тоже. А Макс протиснулась в коридорчик с другой стороны. Вместе нам было тесновато, и все же я сумела опуститься на колени рядом с Теей, которая держала в руках доску.

Половица! — догадалась я. Тея отложила ее в сторону и сунула руку в тайник.

— Что там? — спросила я.

— Стеклянная бутылка? — Макс перегнулась через плечо Теи, чтобы рассмотреть предмет. — С посланием внутри! Письмо в бутылке! Охурметь! Вот это я понимаю!

— «Охурметь»? — Тея вскинула бровь, посмотрела на Макс, поднялась и метнулась мимо меня в комнату к Заре. Открыла бутылку, ударив горлышком о ближайший стол, и, пускай и с трудом, вытряхнула из нее кусочек бумаги. Пока она его разворачивала, я отметила, что бумага пожелтела от времени.

— Вот это древность, — восхитилась Макс.

Я подумала о завещании Тобиаса Хоторна.

— Ей лет двадцать, наверное?

Когда Тея наконец развернула бумагу, стало очевидно, что буквы на ней выведены не рукой Тобиаса Хоторна. Почерк был изящный, витиеватый, но такой аккуратный, что его можно было принять за печатный шрифт.

Явно женский.

— Сомневаюсь, что мы приехали сюда за этим, — сказала я. Но неужели я думала, что все окажется так просто? Но надо было прочесть послание. Мы этим и занялись:

«Ты знал, и все равно сделал. Я тебя никогда не прощу».

— Сделал — что? Знал — что? — спросила Тея.

Я решила озвучить очевидное.