— Отпусти его! — Смотрю на незнакомого парня, судорожно хватающего воздух ртом. — Ты с ума сошел?!

Отталкивает от себя бугая и смотрит на меня.

— Он тебя чуть не убил.

— Ну не убил же! Он не виноват, это я его не увидела. И со мной нормально все… Вроде.

Он что, из-за меня его так схватил? Быть не может… Зачем?

Парень, согнувшись, пытается отдышаться, через хрипы матеря Леднева. А тот на него даже не смотрит. Молча ощупывает меня, проходится руками от плеч, к ключице, потом к груди, спине… Пытаюсь дернуться из его рук, но не отпускает, и, когда касается левого бедра, я невольно вскрикиваю.

— Тут болит?

Киваю головой. Дыхание постепенно выравнивается. Смотрю по сторонам. Рядом с нами люди, кажется, охранники центра, а еще водители… Не даем им уехать с парковки.

— Полиция скоро будет, — говорит Айсу какой-то мужик. Судя по одежде, работает тут.

— Не надо полиции, пожалуйста. Нормально со мной все, он меня не задел.

— Если с девушкой все хорошо, то давайте разъезжаться, тут медпункт на первом этаже…

Не вижу, кто это говорит, но полностью с ним согласна. Смотрю вокруг, ищу глазами сумочку. Вот она, рядом с Айсом, и контракт этот проклятый лежит. Все из-за него! Слышу сирену, на парковку выезжает полицейская машина и скорая. Зачем!? Поворачиваюсь к Ледневу.

— Никит, пожалуйста!

Смотрит на меня и кивает головой. От госпитализации я отказалась, хотя врачи хотели все же забрать в больницу. Сказали, что сотрясения нет, а есть небольшой ушиб бедра да пара ссадин на ноге и локте. Машина и, правда, меня не задела, сама перед ней упала.

Колготки порваны, юбка испачкалась, на локте дырка! Куртка, новая! Совсем недавно ее с Маней купила…

Полиция уезжает минут через пятнадцать, ко мне только раз подошли, пока я в «скорой» сидела. Спросили, есть ли у меня претензии, дали подписать бумаги. Смотрю на Никиту, он рядом. Кивает головой, типа, подписывай. Пытаюсь прочитать, отказ от претензий, что не пострадала. Ставлю подпись.

— Это все?

— Все! Девушка, нельзя так, внимательнее надо быть. Повезло, что обошлось.

Смотрю на Леднева. Он пожимает руку парню, которого еще полчаса держал за горло. Никогда таким Айса не видела, держал человека за горло, и такая ярость от него исходила — молчаливая, ледяная. Страшно стало. Если бы наорал на него или в морду дал, я бы поняла, наверное. Нервы сдали, бывает такое. Сама не раз видела, бабушка так умела ругаться, не знала, куда от нее спрятаться. А тут… как будто он был очень зол и все равно себя контролировал. И вообще, с чего он на него набросился?! Я не принимаю такое. Жестокость. Я знаю, что в меньшинстве, что многие девчонки обожают смотреть на мужские драки, что так мужчина показывает свою силу и власть. Что за это его любят женщины. Только не я.

Врач скорой передал меня Ледневу, порекомендовав все же съездить в больницу и сделать снимки. Ха! Да никто меня туда больше не затащит. Смотрю на документы в руках Никиты. Надо же их в офис отнести, он, наверное, уже закрыт. Время — девятый час.

— Ты зачем убежала?

Вздрагиваю, не хочу смотреть на него, не хочу отвечать… Вообще хочу быть дома. Только у меня и дома нет, есть только Машкина квартира…

— Я не убежала, я торопилась в офис.

Я вру ему, и он знает, что я вру. Но мне плевать. Злюсь на себя за то, что повела себя, как вздорная истеричка. Да какая разница, в офисе или у него дома?! Я должна ждать. Мне за это деньги платят, и хорошие деньги! А взбеленилась на пустом месте. Сколько надо, столько бы и прождала. Мне есть из чего выбирать?!

— Поехали, домой тебя отвезу. Вряд ли тебе еще надо на работу. А про контракт не волнуйся, сам отдам.

— Мне надо начать привыкать, что тебя Айс домой привозит?

Мы столкнулись практически у подъезда. Подруга округлила глаза, увидев, из чьей машины я выхожу. А я едва успела закрыть за собой дверь, как Volvo стремительно стартанула.

— Случайно получилось.

— А что это у тебя колготки порваны и куртка… Твою же мать, Барсукова!

— Не ори только. Я все объясню. Давай хоть в лифт зайдем.

— Вот это да! — Машка ставит греться чайник. — Я уже боюсь оставлять тебя одну. Да все мои тусы не так интересны, как твоя серая скучная жизнь! Обалдеть!

Бегает по кухне от избытка эмоций.

— Расскажи, и какой он голый? Хорош, да?! Охренеть! Ты видела голого Айса! Сфоткать не догадалась?!

Я закашлялась от неожиданности.

— Ну да, — Епифанцева погрустнела, — он потом этот телефон тебе б засунул в…

— Машка!!!

— А что? У меня воображение, знаешь, как разыгралось?! Ну так как?

— Как на картинке, Мань, — такой идеальный, что только за это его можно ненавидеть. Он же не женщина, зачем ему такое совершенное тело?

— Ты дурная, да? Для секса хорошего, например, для здоровья… Да мало ли для чего еще… Или ты готова спать с бесформенным желе? Просто признайся, что тебе понравилось на него смотреть и ты была бы не против…

— Он там не один был! — ляпнула и прикусила язык. Черт, обещала себе никому не рассказывать про Мегеру, даже Машке.

— А с кем?

Молчу, сосредоточенно размешиваю чай, в котором нет сахара.

— Ва-а-рь?

— Да ни с кем, ни с кем… Это не наше дело. Тебя вообще Айс интересует больше, чем то, что я чуть под машину не попала!

— Ну так ничего не случилось, и Леднев был рядом, — беспечно так говорит. — Я вообще смотрю, если с тобой что-то может случиться плохое, он всегда рядом оказывается. Нет?

— Нет! И хватит уже о нем! Скажи лучше, почему ты рано вернулась? Вроде как не раньше десяти хотела вернуться?

— Да там они хотели в клуб один поехать, за город, я оттуда только утром бы выбралась… — зевает. А завтра все-таки на пары надо…

Какое похвальное стремление, усмехаюсь про себя. Кажется, проскочили опасную тему…

— Варь, ты там случайно не Оксану нашу обнаружила у Леднева, а?

Удивленно смотрю на Машку. Она-то откуда знает?

— Да не молчи ты, я уже давно знаю, что она с ним спит.

Киваю головой.

— А ты как узнала?

— Помнишь «Марриотт»? Я тогда там с Милой встречалась, она в город ненадолго приезжала, увидела их там целующимися…

— Так вот почему она тебя больше не трогает? Боится, что ты всем расскажешь? Она ведь замуж собирается.

— Ага! Не знаю, чем она Леднева привлекла. Может, по приколу преподшу трахать, да еще и старше себя?

— Отец ее жениха тут в универе…