Дугрис все понял верно. Идти на прорыв и искать спасение в бегстве через окно он не стал. Лишь помрачнел и предложил с тяжелым вздохом:

— Проходите.

Когда гости и сестра вошли, хоббит глухо уточнил:

— Откуда волос мой взяли?

— У решетки вентиляции нашли, — проронил немного растерявшийся Кинтер.

Очевидно, юноша уже воображал азартное преследование, поединок со злодеем или даже целой бандой злодеев и заслуженный приз — фамильные реликвии, достающиеся победителю. А тут стоит мелкий рыжик, брат тетушки Тутрис, в драку кидаться не спешит, даже бежать не пробует и выглядит, скорее, как повар, нежели как великий проныра, ухитрившийся проникнуть в неприступную сокровищницу особняка.

— Ласка я, а не крыса. И у меня контракт «под слово молчания». Украшения переданы законному владельцу. Ничего иного я сказать не смогу, — скупо проинформировал Дугрис не из природной несловоохотливости, а исключительно в силу специфики магического контракта, отступление от которого могло стоить нарушителю дара речи, а то и самой жизни.

— Вообще-то я барон Фрогиан! — возмутился Кинтер нахальным словам неубоявшегося вора под аккомпанемент гневного сопения тетушки.

Хоббитянка пыталась выбрать подходящую линию поведения: то ли сходить за веником и накостылять братцу, нежданно-негаданно оказавшемуся вором, то ли вступиться за кровиночку перед толпой, жаждущей расправы. Или все-таки не очень жаждущей? Во всяком случае, непутевого родича пока даже не побили, потому лейдин Тутрис предпочла покуда лишь гневно фыркать и держать язык за зубами.

— Гм, — озадаченно нахмурился Дугрис и поскреб плоховато выбритую щеку. Бород у хоббитов не росло вовсе, а вот бачки приходилось либо отращивать, либо регулярно сбривать. — У тебя тоже права на побрякушки есть. Извиняй, барон, не знаю уж, с кем в своем роду вы чего не поделили, только я для поживы ничего никогда не беру. У меня работа тонкая, особая. Я вещи возвращаю владельцам, за то и платят.

— Поучить его уму-разуму, лейдас? — по-простому уточнил орк, хрустнув костяшками пальцев.

Рассерженный Кинтер, возмущенный наветами на родню, почти был готов согласиться, когда Тиэль положила руку на его плечо и уточнила у воришки с тонкой специализацией:

— Ты умеешь отличать ложь от правды в речах?

— Ну… так, — хмуро цокнул зубом рыжий хоббит. — Иначе бы не брался. От папки-ласки нюх на вранье достался. Жаль, на неприятности такого нет, а то бы взялся я разве за тот заказ?

— Кто именно обратился к тебе, описать не можешь по обязательству магической клятвы?

Дугрис снова кивнул, почесав одну мохнатую ногу о другую, поскреб подбородок.

— Пол, рост, комплекция, цвет волос, тембр голоса — клятва предусматривает молчание обо всем? — снова попытала счастья эльфийка.

— Плащ был широкий, голос через ракушку шел, искаженный, ничего рассказать не смогу, разве что вежливо со мной говорили очень, так не с каждым знатным лейдасом говорить станут. Передавал украшения я, как и заказ брал, через гильдию Посредников. Там вы тоже ничего не дознаетесь.

— Может, все-таки взгреть этого рыжего, лейдас? — благородно предложил рассеять мрачное настроение хозяина уже вампир.

— Не стоит, — вмешалась Тиэль и объяснила спутникам: — Лейдасу Дугрису еще с сестрой объясняться.

Рыжий, тоже со всей очевидностью сознававший неизбежные последствия вынужденных откровений, аж втянул голову в плечи, безумно жалея в тот миг, что в родители ему досталась ласка, а не черепаха. Спрятаться от гнева сестрицы Тутрис, обнаружившей среди ближайшей родни ворюгу, хоббиту было негде.

После слов эльфийки о неминуемой каре рыжему воришке мрачная физиономия Кинтера чуть просветлела, а стражи так и вовсе расцвели глумливыми ухмылками.

Надеясь как-то смягчить сердце строгой родственницы, Дугрис протараторил:

— Только одно повторить могу: меж своими близкими ищи, барон. Тот, кто описывал мне, что и где брать, дом твой знал отлично, я так думаю, не с чужих слов. Не опишешь так, коль ходить не доводилось. Рядом с тобой заказчик живет или в особняке ему не раз бывать доводилось.

— Я тебя услышал, — проронил погруженный в раздумья Кинтер и, медленно развернувшись, побрел прочь от комнаты принципиального вора-повара.

Спускалась компания в молчании, оставив родственников выяснять отношения. Трепался лишь Адрис, слышимый только Тиэль. Призрак азартно метался от подруги к комнатам воришки и комментировал ход «беседы»:

— Мухобойку о его спину сломала, кувшин о голову разбила, теперь веником охаживает…

Лишь когда сыщики и сопровождающие, расплатившись за пирожки, вышли из трактира, список вещей, употребленных для воспитания брата разгневанной сестрицей Тутрис, иссяк. Последний раз призрак с кислой физиономией принес разочаровавшую его весть:

— Сидят на кровати, обнялись. Ревут. Тьфу!

Тишина царила в коляске, покатившей по улочкам Примта. Кингер и Тиэль думали каждый о своем. Эльфийка размышляла о зашедшем в тупик расследовании.

Гильдия Посредников — организация, раскинувшая свои сети на весь Мир Семи Богов, была слишком могущественной. Она оказывала услуги в одной-единственной области: сводила заказчиков с исполнителями во всех сферах, кроме убийств. Но нечего было и думать, чтобы добраться до информации о клиентах. Эта услуга не оказывалась никогда.

Барон же ломал голову над другим, но столь же безуспешно. В конце концов, Кинтер признал:

— Мне неизвестны родственники, которым мог понадобиться комплект брачных регалий. Сестра давно замужем, и ее супруг носит мужской комплект. С его смертью украшения вернутся в сокровищницу. Иных родичей мужского пола, чьи избранницы могли бы удостоиться чести носить регалии, у меня нет вовсе…

— Бастарды? — подбросила вопрос Тиэль, зная о людском небрежном обращении с собственным семенем и удивительной, с точки зрения эльфов, людской плодовитости.

— Их нет. Регалии Фрогианов наделяют здоровьем избранницу и помогают ей выносить здоровое потомство. Я не силен в магии, но мастер Симарон как-то обмолвился, что они как бы закольцовывают энергию супругов для этого. Потому измена в таком браке возможна, но потомков не даст. До заключения брака мы носим амулеты, хранящие от таких проблем.

«Если они такие же, как те, что Взирающий вчера притащил, то медяк им цена», — хмыкнул Адрис, летящий рядом с коляской.

Сомнение в действенности амулетов от зачатия явственно нарисовалось и на лице Тиэль. Кинтер же поспешил уверить эльфийку в надежности средства:

— Мастер Симарон их проверял.

— Точно, лейдин! Такие старый мастер каждому воину из стражи справил! — вставил вампир, горящий желанием услужить чудо-целительнице. Он не столько вытащил, сколько выхватил из-под куртки золотой треугольник с символом Карулда, подвешенный на кожаном шнурке.