– Теперь по поводу компьютера, – продолжила она. – Исследование компьютера Хозье что-то дало?

– Мы обнаружили список клиентов, – ответил один из жандармов, – и указание, сколько кому было продано, а также уплаченные суммы: восемьдесят евро за двадцать пять граммов гашиша, пятьдесят евро за грамм кокаина… Всего около пятидесяти контактов. В общем, самый настоящий мелкий торговец. Беда только в том, что все клиенты зашифрованы под псевдонимами.

– Например?

– Например, Tinderland, elcolombiano57, swaggglife, lunealphane, ubik31, harmony31 – зачитал жандарм, сверяясь со списком.

– Это псевдонимы для «Снэпчата», – послышался чей-то голос.

Ирен с безнадежным видом пожала плечами: то, что наркодилеры пользуются для своих дел мессенджерами, далеко не новость. Это дает им много преимуществ: возможности вести зашифрованную переписку, посылать фото и видео, которые самоуничтожаются через несколько секунд, и сообщения, самопроизвольно исчезающие с сервера получателя, если он их не откроет в течение 24 часов. В Тулузе сделки происходили среди бела дня: на рынках под открытым небом продавали доступ к «интернет-магазинам с самовывозом», где каждый мог найти нужное ему «меню», как в фастфуд-забегаловках. Клиент получает в «Снэпчате» скриншот экрана программы Google Earth, где обозначен выход из метро, наличие наркоты на сегодняшний день и навигатор – как проехать или пройти к означенной станции метро. На месте он ориентируется по стрелам, нарисованным на стенах домов, и по ним выходит на дилера. Разжиться кокаином никогда еще не было так легко. Но это считалось нормальным в стране, которая стала одним из главных потребителей марихуаны в Европе и которую даже колумбийские наркодилеры считали будущим Эльдорадо для сбыта кокаина.

– Мне нужно, чтобы вы идентифицировали все псевдонимы один за другим, – потребовала Ирен, – и нанесли визиты всем, кто под ними скрывается.

В старых кварталах Тулузы за последние два года колоссальное увеличение наркотрафика привело к солидным проблемам для жителей: разрушения, насилие, самовольный захват холлов жилых домов. В некоторых случаях дилеры просто перегораживали лестничные клетки металлическими барьерами, и съемщики жилья не могли попасть домой.

А потом появились чеченцы.

В «Эмпало» в Мирее, в «Семи Денье» в Труа-Кокюс, на площади Фаон в Рейнери появилась новая категория агентов безопасности, которых вербовал главный арендодатель города. Никаких слезоточивых газов, никаких телескопических дубинок, но, когда на чеченцев нападали, они, вместо того чтобы спасаться бегством, бежали навстречу нападавшим. Все или почти все прошли через военные действия в Грозном. Появление этих неуязвимых бойцов, которые не боялись менее опытных и обстрелянных бандитов, было равноценно удару сапогом по муравейнику, уже и так разворошенному в ходе операций антикриминальных бригад. Сработал старый добрый закон пищевой цепочки: зебры и антилопы гну – добыча хищников, а гиены и шакалы услужливо уступили свои места львам и леопардам. Как только самый жадный и свирепый хищник стал на сторону закона, возникли подозрения, что новые «ангелы-хранители» каким-то образом связаны с наркодилерами.

Помнится, Рим незадолго до падения позвал на помощь наемников, чтобы обеспечить безопасность удаленных районов империи.

– Вы можете воспользоваться вертолетом в любое время, если того требует расследование, – подчеркнула Ирен.

– А также туристическими тропами, – съязвил кто-то из присутствующих, – это приобщит нас к спорту.

Послышалось несколько сдержанных смешков, но разрядить напряжение не удалось. Все понимали, что ставки высоки и теперь с них не будут спускать глаз. Да еще вся эта история с оползнем, когда жители долины оказались в западне, отрезанными от мира, может быть, в компании с убийцей… Вот вам все составляющие сценария, который будет занимать внимание публики и всех СМИ на протяжении недель.

– Учитывая личность убитого, первой гипотезой вполне могло бы стать сведение счетов между наркодилерами, – сказала Циглер. – Однако очень уж мудрено обставлено убийство, со странной мизансценой у водопада… Кроме того, здесь есть много общего с убийством Камеля Эсани, которое тоже не подходит под первую гипотезу. На этом этапе расследования, наверное, будет правильным не делать поспешных выводов. И надо еще посмотреть, что скажет отдел по борьбе с наркотиками и их «барабаны»: вдруг кто-то что-то да и услышал…

Затем она в общих чертах обрисовала клиническую картину, установленную доктором Драгоман.

– Машину Хозье нашли в ста метрах от водопада на обочине дороги, – доложила она. – Это говорит о том, что у него с кем-то была назначена встреча… Он не случайно приехал в этот заброшенный уголок долины в два часа ночи.

Все задумались над таким выводом.

– А возле машины есть какие-то следы?

Жандарм, который занимался машиной Хозье, втянул голову в плечи.

– Она… она была припаркована вне ограничительной зоны, – произнес жандарм. – А это значит, что вокруг нее было полно других машин, и там топталось много народу. Если и были какие-то следы, то их… гм… затоптали.

Циглер послала ему убийственный взгляд.

– Но автомобиль отправили в лабораторию прежде, чем произошел оползень, – поспешил он с виноватым видом выложить все, что знал. – Его там сейчас осматривают.

Ирен хмуро кивнула. Уже второй раз случайные улики были утрачены из-за того, что неудачно поставили ленту заграждения.

– Что еще известно насчет Хозье? – спросила она, обернувшись к молодому жандарму с веснушчатым лицом.

– По отзывам тех, с кем он работал в мэрии, у него почти не было друзей, он был одиночка. Говорил мало и не прислушивался к разговорам коллег, большинство из которых его либо ненавидели, либо презирали.

– А был ли такой, кто ненавидел его больше других? Попробуйте порыться в этом направлении.

– Думаю, с нашей стороны кое-что есть, – сказал Ангард, сидевший в торце стола.

– Слушаю.

Элюа прокашлялся.

– Шесть месяцев назад на Тимотэ Хозье напали. Кто-то избил его так сильно, что его положили в больницу. Разумеется, он жалобу не подал, но из больницы в полицию сообщили. Нет заявления – нет расследования. Но в городе говорят, что его избил некий… Жильдас Делайе. Делайе преподает французский в коллеже Эгвива, – прибавил он.

Циглер взглянула на Ангарда с уважением.

– А известно, за что этот Делайе его избил?

– Видимо, его сын был одним из основных клиентов Тимотэ. Он сейчас проходит детоксикацию в больнице. Но повторяю: он о расследовании ничего не слышал.

Циглер быстро взглянула на Серваса.

– Очень хорошо, – сказала она. – Надо нанести учителю визит. Есть что-нибудь еще?

– Почему рядом с первым трупом нашли только два символа, а рядом со вторым – четыре? – неожиданно громко осведомился молодой жандарм с густой, аккуратно остриженной бородой. – Что нам хотел этим сказать убийца? Может, это зашифрованное послание специально для полиции? Так сказать, вызов? Что-то вроде криптограмм знаков зодиака?