Фудир с опаской покосился на девушку.

— Что такого я сказал?

— Ты сказал: «Она не всегда была веселой, но постоянно была исполнена радости». А в этом, старик, заключается сущность надежды.

Войдя в номер, человек со шрамами знаками показал ей, чтобы она молчала и сменила одежду. Мéарана собиралась спросить зачем, но Фудир вновь призвал к молчанию, и она, удивившись, сделала как велено. Пока девушка переодевалась, он болтал в соседней комнате с Хью и Грейстроком о былых приключениях на Иегове и Новом Эрене и о том, как рад их видеть.

— Из всех кафе во всех мирах Спирального Рукава, — произнес он, — вы зашли в наше.

Фудир рассмеялся, словно над ему одному известной шуткой.

Когда она снова вышла в гостиную, Фудир был в шавкёад фавсуке, который на Полустанке Дангчао назывался охотничьей курткой. В один из вместительных карманов он спрятал посылку из «Чинвеммы».

— Наверное, приятно, — сказала арфистка, разглядывая его, — встретиться со старыми друзьями.

— Встреча была поучительной, — ответил он. — А это всегда приятно.

Он достал из куртки проигрыватель и поставил на стол.

— Я не рассказывал, как работал инструментальным техником на корабле Января? Позволь объяснить тебе принципы астрогации.

Когда он включил проигрыватель, Мéарана услышала запись разговора, который они вели несколько недель назад на «Драгомире Пеннимаке». Он плавно продолжился с вопроса Донована, и, пока они беседовали о дорогах и течениях пространства, о червоточинах в космосе, он бесшумно вывел ее из комнаты.

Их кепии висели на крючках в прихожей, но он лишь махнул рукой. Дверь тихо открылась, и они вышли в коридор. Мéарана собралась спросить, что он делает, но Фудир быстро прикрыл ей рот. Его губы зашевелились: «Никаких разговоров».

Он провел ее в дальний конец коридора, затем вниз по ступеням к служебному выходу, и они шагнули под ночной ветер, сразу взъерошивший волосы и забивший нос пылью. Она закашлялась и принялась отряхиваться.

— Я буду неделю отмываться! Зачем мы оставили чаббы?

Он наклонился к ней поближе.

— Ты знаешь, что такое эймшифары?

— Микроскопические навигаторы. Отправители вставляют их в посылки, чтобы отслеживать по спутнику их местоположение… О!..

— Да. «О». Из всех кафе Спирального Рукава? Я не верю в совпадения. Они зашли в наше! Пойдем.

Они пересекли темную парковку и заглянули в галантерейный магазин на другой стороне Комфортной улицы. Там оказался большой выбор головных уборов, и они быстро разжились новыми капюшонами и пылевыми очками.

— Грейстрок из тех, кого терране зовут хитрюгами, — пояснил Донован. — Но он не глупый хитрюга. Вся встреча в кафе была тщательно спланирована. Он хотел узнать, что нам известно о твоей матери. Если не он, то Маленький Хью обязательно догадался бы насыпать эймшифары на нашу одежду во время приятного ужина.

Продавец вернулся с кепиями, и Мéарана заметила, что по внешнему виду они сильно отличались от прежних.

— Потеряли свои, ага? — произнес он с меграномерским акцентом — судя по всему, переселенец или сын переселенцев. — Частенько случается, если не подвязывать и’как надо. Ветер дует и — э-ге-гей! — летит, как’душный змей. Это будет стоить пятнадцать фунтов, восемь диннеров.

Выйдя из магазина, Донован сказал:

— Я бы прогулялся по парку.

— Ночью? На что там смотреть ночью?

Человек со шрамами усмехнулся.

— Ты будешь удивлена. По крайней мере, надеюсь, что будешь. Для меня ночь — привычная пора.

Они миновали дома, услышав только шорох песка по камням и, всего единожды, разозленные неразборчивые голоса за темным окном. Фудир остановился и огляделся.

— Талант Грейстрока — сливаться с толпой, — пояснил он. — Для этого ему нужны другие люди. Открытая местность способна победить его.

— Тогда мы…

— Но с другой стороны, талант Хью — это скрытность. Дай ему тень — и он сольется с нею.

— Но… если они установили жучки в наших комнатах, то будут думать, что мы все еще там, беседуем об астрогации.

— Я надеюсь. Но полагаться на это было бы глупо.

Они вышли на Прибрежное шоссе. По обычно загруженной дороге в столь поздний час лишь изредка проезжали авто да грузовики из поселков с продуктами для рынков. В этом фронтирном мире не было сети, поэтому машинами управляли водители.

«Почему их называют „авто“, — удивился Педант, — если ими управляют вручную?»

Парк Вардалбахр тянулся вдоль Окруженного моря — несколько рощиц и заповедник дикой природы на каменистом мысу, дальше к югу. Он опоясывал длинный пляж под названием Дюймовая полоска. Они пересекли пешеходный переход над шоссе и вышли на пляж, где уставшие волны облизывали берег.

Из-за того что Арфалун имел не очень большой спутник, приливы и отливы в Окруженном море были почти незаметны. Мéарана смотрела, как вода накатывает на песок. Землеподобные миры с крупными лунами встречались нечасто. Говорили, спутник самой Терры имел более четверти ее диаметра — результат удивительного космического события, и именно эта безумная гравитационная мельница взбалтывала ее океаны и гнала самоорганизующуюся органическую материю на землю. Арфалуну повезло меньше. Столкновение в доисторическом прошлом оставило шрам на его лике, создав глубокую впадину Окруженного моря и вырвав клок земли, который и стал Гуммар-Гуялаком. Большая луна, но не огромная.

Если бы немного больше, говорили некоторые арфалуны, «Старый Г-Г» смог бы оживить местные моря, как это удалось Луне Терры. Просто немного больше… Здесь чувствовалась мелодия для арфы — возможно, даже голтрэй. Элегия о жизни, которой никогда не было. Но плач тот был так стар, что все слезы давно высохли. Никто не думал, что на планете появится хоть что-то сложнее псевдоживых организмов — архей, бактерий или простейших, — как и о том, что они станут обмениваться генами. «Перемешанные, но разделенные» — так однажды написал Шишак сунна Пьодер, великий алабастрианский поэт.

— Ты действительно думаешь, что Грейстрок может слышать нас? — спросила арфистка. — Или это просто твоя паранойя? Внутренний Ребенок, как ты его называешь.

Донован стоял рядом, глядя на море.

— Я понимаю. Ты привел нас сюда, чтобы прибой скрыл шепот, — на случай, если они навели на нас микрофоны, верно?

Донован пожал плечами:

— Я бы именно так и поступил. Он почти наверняка прослушивает наши комнаты. Он мог следовать за нами — Грейстрок знал, что мы расспрашиваем ювелиров, но не знал почему. Но к завтрашнему дню узнает. Мне только интересно, как долго мы были под наблюдением. Будь он проклят!

— Ты ведь не думаешь, что он стоит прямо за нами?