— Отвратительно, Ник! Все, я вешаю трубку.

Через пятнадцать минут такси остановилось у четырехэтажного кирпичного дома — особняка, если точнее. По пути сюда, в район Калорама-Хайтс, мы проехали мимо нескольких посольств. Может, меня пригласили на какое-то культурное мероприятие? Хотя на этом здании я не видела ни флага, ни каких-либо табличек.

Я позвонила в звонок и удивилась, когда дверь мне открыл босой Макс, одетый в потрепанные джинсы. Я едва сдержала ухмылку. Кеды он снял, но в целом лучше не стало.

— Одри, выглядишь потрясающе, — искренне улыбнулся он.

— Спасибо. — Я сделала шаг на блестящий деревянный пол. Позади Макса виднелась гостиная и, кажется, кухня. Неужели он живет здесь? Я практически не разбиралась в рынке недвижимости Вашингтона, но любому было ясно, что этот дом стоит кучу денег. Похоже, несмотря на нелепый выбор обуви для похода в музей, с финансами у Макса все в порядке. Видимо, на выставку Розалинды его пригласили как спонсора музея. И к тому же он ездил в один лагерь с Кэт, а ее семья была более чем состоятельной.

— Ты тут живешь? — спросила я, не в силах сдержать восхищение.

— Если бы, — с усмешкой ответил Макс. — Но на один вечер этот дом наш.

— Ты что, вломился сюда?

— Конечно, нет. Что это за первое свидание, если бы мы провели ночь в тюрьме.

— Зато какая вышла бы история, — пошутила я. — Что не убивает, знаешь ли, делает тебя интереснее.

— По-моему, оригинальная фраза звучит не так, — сказал он с улыбкой. — В любом случае, надеюсь, вечер будет более прозаичным: домашний ужин, вино и никакого криминала.

— Да, с криминалом можно подождать. — Я заглянула в гостиную: бирюзовый диван в стиле середины двадцатого века, два кресла горчичного цвета на деревянных ножках, а между ними — современный журнальный столик. На стене большая картина в духе экспрессионизма Марка Ротко.

— Тогда кто здесь живет? — спросила я, изогнув брови.

— В данный момент никто. Дом выставлен на продажу. Мой отец занимается недвижимостью, и я попросил у него ключи на один вечер.

— Невероятно. Во сколько же обойдется такой домик?

Шурх.

Макс собирался что-то ответить, когда я услышала шорох у бокового окна, очень похожий на звуки из моего переулка. Я резко повернула голову и уставилась на задернутые шторы.

— Ты слышал?

— Что? — спросил Макс, проследив за моим взглядом.

— Какой-то звук.

Макс пожал плечами.

— Нет, ничего не слышал. Наверное, ветка стучит по стеклу или что-то такое.

Я кивнула, стараясь успокоить судорожное сердцебиение. Может, и правда ветка? Но все же мне казалось, что шум нарочно издавал человек.

Очередной приступ паранойи, Одри? Думаешь, это Райан тебя преследует от самого дома? Перестань, иначе Макс решит, что у тебя крыша поехала.

— Идем, покажу тебе остальные комнаты.

Бросив напоследок еще один взгляд на окна, я взяла Макса за руку.

Осмотрев семь спален, девять ванных и как минимум четыре камина, я забыла о шорохах за окном. Таких огромных и шикарных домов я в жизни не видела — и уж точно не ожидала, что нечто подобное может располагаться в черте города. Он смахивал на модный таунхаус с Верхнего Ист-Сайда в Нью-Йорке, только намного более просторный. Соблазн нарушить собственный мораторий на Инстаграм был велик. Экскурсия завершилась на балконе хозяйской спальни, размеры которого едва не превышали площадь всей моей квартирки. Пальмы в горшках придавали ему вид тропического леса, и я почти забыла, где нахожусь, пока не посмотрела прямо вперед.

Считается, что в Вашингтоне нельзя строить здания выше Капитолия. Хотя Кэт сказала, что конкретного закона нет, и все же городу не хватает вертикального разнообразия, к которому я привыкла в Нью-Йорке, и захватывающих видов. Однако с балкона этого великолепного дома, стоящего на небольшом холме в тихом районе, я увидела купол Капитолия на фоне темнеющего неба и Монумент Вашингтону, мерцающий белым светом в закатных лучах солнца.

— Ого.

— Так я и думал, что тебе понравится, — скромно улыбнулся Макс. — Редкий для Вашингтона вид.

— Это какая-то попытка партизанского маркетинга, чтобы продать мне этот дом? Я, кстати, уже готова его купить.

— Ты меня раскусила. За каких-то четыре миллиона долларов он твой.

— Четыре миллиона, говоришь? — Я окинула взглядом двор и бассейн. — Не так дорого, как я думала. Правда, нужно продать целую кучу пресетов.

— Чего-чего?

— Пресеты — что-то вроде фильтров. Когда я выложу свою коллекцию, подписчики смогут с легкостью редактировать фото для Инстаграма в моем стиле.

Макс задумчиво сдвинул брови.

— Честно сказать, я не очень-то разбираюсь в Инстаграме, и все из-за…

— Порноаккаунтов, — продолжила я за него.

— Ага, — улыбнулся он. — Из-за них. Извини за глупый вопрос, но почему люди хотят, чтобы их фотки были похожи на твои?

Я пожала плечами.

— По тем же причинам они покупают губную помаду от супермодели или кроссовки от звезды баскетбола. Люди, конечно, в курсе, что помада не сделает их губы идеальными и что им не стать отличным спортсменом благодаря кроссовкам, но они хотят верить в мечту. А мечта, которую продаю я, — это идеальная красивая жизнь.

Склонив голову, Макс посмотрел на меня теплыми карими глазами.

— Твоя жизнь и правда идеальна?

Честный ответ был бы отрицательным. Да и вообще, чья жизнь идеальна? Я одинока, живу в подвале и схожу с ума от звука шуршащих веток. Только я не стану рассказывать об этом милому и внимательному парню, который показал мне захватывающий вид на город. Я даже самой себе не сказала бы такое вслух.

— Особо не жалуюсь.

Макс усмехнулся, и по его лицу стало ясно, что он видит мое притворство, просто вежливость не позволяет вывести меня на чистую воду.

— Расскажи поподробнее о пресетах. Как это работает?

— Проще показать.

Я сфотографировала вид с балкона: справа сияющий Монумент, внизу зеленые листья пальм, а все остальное пространство занято бархатистым вечерним небом поверх крыш. Я посмотрела на снимок, затем показала его Максу.

— Красиво, — сказал он, одобрительно кивнув. — Ты здорово выстраиваешь композицию.

Ник мог сказать подобное с издевкой, поэтому я глянула на Макса краем глаза, чтобы оценить правдивость комплимента. Да, вид у него был вполне искренний. Я улыбнулась и быстро добавила выбранные эффекты — зелень стала яркой, небо приобрело более насыщенный цвет, и белый монумент стал выделяться сильнее. Протянула телефон Максу, чтобы он оценил.