Я обернулась, ожидая увидеть Лоуренса, но передо мной простиралось только море незнакомых лиц, и никто не смотрел прямо на меня. Я еще раз окинула толпу взглядом, пытаясь отыскать того, кто проявляет ко мне чрезмерное внимание, и застыла. Вот он, крупный темноволосый мужчина. Тот самый жуткий тип, бродящий по коридорам музея. Разгоряченная после столкновения с Лоуренсом, я рвалась в бой и, сжав кулаки, пошла в его направлении. Сейчас скажу этому шуту, чтобы оставил меня в покое раз и навсегда. Больше ни один придурок не посмеет доставать меня на рабочем месте.

Я хлопнула его по плечу и окликнула напряженным от злости голосом:

— Эй!

Парень обернулся и, увидев меня, облизнул губы.

— Привет.

— Какого хрена ты тут делаешь?

Он наклонил голову.

— Осматриваю выставку. Ты же знаешь, она меня давно интересует.

Я сжала руки в кулаки еще крепче.

— Помнится, ты и так увидел ее раньше остальных. Сегодняшнее открытие только для спонсоров, так что тебе придется уйти.

Он усмехнулся.

— Я никуда не пойду.

К лицу приливал жар.

— Послушай, не знаю, кто ты такой, как сюда попал и что тебе нужно, но мне надоело вечно натыкаться на твой похотливый взгляд. Черт возьми, просто дай мне спокойно работать!

Крупный мужчина с румяным лицом медленным шагом подошел к этому подонку и опустил мощную руку на его плечо. Сердито глянув на меня из-под кустистых седых бровей, он спросил:

— Какие-то проблемы?

Это был сенатор Эдриан Поттс, очень щедрый спонсор, по словам Аялы. Черт. Если я его чем-то обижу, не видать мне повышения — и никакие специальные видео от Ирины Венн тут не помогут.

— Все в порядке, пап, — ответил мой преследователь.

Сенатор Поттс перевел взгляд с меня на своего сына, затем кивнул и убрал руку.

— Хорошо. Не нарывайся на неприятности, Брэндон.

Поттс снова посмотрел на меня. Я широко улыбнулась, хотя внутри все дрожало, и подтвердила:

— Да, все в порядке.

Видимо, довольный моим ответом, сенатор кивнул и отошел. Когда он повернулся к нам спиной, я перестала улыбаться и наградила Брэндона ледяным взглядом, как бы говоря: «Мне плевать, кто твой отец — оставь меня в покое». Он ответил самодовольной улыбкой, а я начала дальше протискиваться через толпу.

— Одри!

Нервы так расшатались, что я уже подпрыгивала от звука собственного имени.

— Привет. — Коннор посмотрел на меня с беспокойством. — Все нормально?

— Превосходно, — с улыбкой сказала я, взмахнув руками, словно пытаясь охватить все происходящее. — Рада, что ты пришел.

— Спасибо за приглашение. Кстати, ты не видела Кэт?

— Она где-то здесь. Где конкретно — не знаю. Я тоже ее ищу.

Коннор вытянул шею и окинул взглядом толпу.

— Ага, вон она. Идем.

Он взял меня за руку и потянул за собой. Кэт болтала с каким-то блондином. По шее опять поползли мурашки, словно кто-то пристально смотрел мне в затылок, но на этот раз я не обернулась.

Не дождешься, Брэндон.

Я проверила время на телефоне — Коннор сказал, что вышел, еще двадцать минут назад. От нашего офиса досюда минут пятнадцать, не больше. Я крепче сжала в руке пластиковый стаканчик с вином, прокручивая в голове разные варианты событий. Вдруг его сбил один из этих вездесущих туристических автобусов? Или какой-нибудь невнимательный человек на электросамокате засмотрелся на экран мобильного и въехал в Коннора? Может, его не пропустили на входе в музей?

Или же он просто передумал проводить вечер со мной и пошел домой — наиболее вероятный сценарий. Кровь прилила к щекам. Зря Одри все это затеяла. Коннор всегда видел во мне только друга. Я решила подождать еще десять минут: если за это время он не появится, я не стану больше унижаться.

— Кэти? Кэти Харрелл?

Кровь застыла в жилах. Уже много лет никто не называл меня «Кэти», со школы. С тех пор я стала другим человеком.

— Кэти, это ты?

Я неуверенно оторвала взгляд от телефона. Симпатичный парень с кудрявыми светлыми волосами и теплыми карими глазами, он казался смутно знакомым.

— Это я, Макс Меткалф. — Он улыбнулся, на щеках появились ямочки. — Из лагеря «Блэквуд».

Перед глазами поплыли воспоминания о заляпанных кровью камнях, и рот наполнился желчью. Не паниковать. Помни, это был несчастный случай.

— Макс? — Из-за волнения интонация получилась вопросительной. — Давно не виделись, — добавила я, постаравшись успокоить голос.

— Очень давно. — Он протянул руки ко мне, и я неохотно приобняла его. — Сколько прошло, лет пятнадцать-шестнадцать?

— Думаю, больше.

— Кэт!

Я повернулась на голос Одри и увидела, что она идет ко мне вместе с Коннором, одетым в те же серые брюки и голубую рубашку, в которых он был на работе. Я стиснула зубы. И давно он тут болтает с Одри, пока я стою и жду его? И почему он держит ее за руку? Одри не выглядела виноватой, однако в тот вечер, когда Коннор пытался поцеловать ее — или когда она сама целовала Брюса Геллара, — на ее лице тоже не было признаков раскаяния. Как и в десятках других случаев, когда ей удавалось добиться того, чего желала я: от всеобщего внимания до последнего кусочка пиццы.

— Смотри, кого я нашла! — воскликнула Одри, подталкивая вперед Коннора, будто он был подарком.

— Извини… — обратилась я к Максу, но он уже отвлекся на приветствие Одри.

Желудок сжался, и я подумала, что добром это не кончится.

— Прости, задержался на работе, — виновато произнес Коннор.

— Ничего страшного, — соврала я. — Сама только пришла.

— Кто это? — Он кивком указал на Макса, который смеялся над какими-то словами Одри.

— Старый знакомый. Ну что, пойдем посмотрим выставку?

— А Одри ждать не будем?

— Она занята. — Я сделала шаг вперед и позвала Коннора за собой: — Идем, пока народу не очень много.

Бросив последний взгляд на Одри и ее облегающее черное платье, Коннор последовал за мной к первой диораме. Я почувствовала, что напряжение отпустило, лишь когда отошла достаточно далеко от Макса Меткалфа и воспоминаний о лагере — моих и его.

Прошел час. Я вернулась в зал после посещения дамской комнаты и искала Коннора, но снова наткнулась на улыбающегося Макса:

— И что ты об этом думаешь, Кэти?

Я думаю, что тебе лучше оставить меня в покое. Ладони покрылись испариной. Вслух сказала: