class="p1">Никровляеву было противно от того, что бросил беспомощную старушку в порту, обрек несчастную госпожу Ганскую на голодные скитания. Может, лучше было её пристрелить, чтобы не мучилась? Сбросить за борт и концы в воду. Давно заснувшая совесть пробудилась и неприятно свербила изнутри. Он и рад бы купить Ганской обратный билет, да командировочные деньги совсем закончились. Это был провал миссии и Никровляев испугался за свою судьбу. Плевать на старуху, теперь его самого точно расстреляют.

Однако, выслушав красочный рассказ Никровляева, особенно про интимные отношения с Ганской на корабле, товарищ Бекия от души посмеялся.

— Как ты говоришь? Спутала тебя с Парисом и Апполоном?

— Да, совсем свихнулась старая дура. Талдычила мне, ах ваши руки напомнили мне нежные прикосновения Бенвенуто Челлини! Вы гений Эроса! Бахус вивенди и все такое. Даже жалко её.

Товарищ Бекия чуть не подавился от смеха. Вытерев слезы шелковым платком, он долго приводил свое лицо в суровый вид. Наконец, строго сказал.

— Сам ты дурак Емеля, провела тебя старуха и поимела заодно. Ты что купился на её спектакль? Неужели ты думаешь, что она так просто сошла с ума? Эта прожженная аферистка из Одессы? Не волнуйся за неё, сейчас гуляет она по Парижу и морочит головы своим старым покровителям. Думаешь, она сама верит в ту оккультную чушь, которую несет на лекциях? Мне нужны были её явки и пароли в Индии. Связь с Махараджой Оберой Сингх Раманитрой. Запомни, нам не нужны специалисты по махатмам — нам нужны сами эти махатмы.

— Так бы сразу и сказали, на том корабле было полно махаражд и махатм в тюрбанах. Один даже выступал перед публикой — показывал фокусы.

— Ладно, за махатмами мы снарядим отдельную экспедицию в Тубет, будет тебе другое задание. Не справишься — расстреляем. Будешь помогать Кознакову контролировать всех этих сумасшедших ученых.

Никровляев порадовался, что его не сразу расстреляют и не надо тащиться в холодный Тубет.

— Так точно! Они у меня не забалуют! — радостно воскликнул Никровляев, жалея, что не притащил старуху в Москву, ведь она тоже была сумасшедшей ученой. Или нет? Впрочем, не его ума это дело. Главное, чтоб больше не было побегов.

— Но сначала, — Бекия вонзил в Никровляева смертельно опасный взгляд, — найди мне попа, готового сотрудничать с нами, и девственницу…

28 апреля 1935 года

Измотанный долгим совещанием помощник уполномоченного Спецотдела НХВД, так теперь называлась его официально ещё не оформленная должность, Никровляев приехал домой, выпил коньяка и завалился на кровать. Заснуть никак не удавалось. В голове шумел голос нового начальника и крутился план мероприятий на первомайские праздники. Ведь формально Никровляев всё еще числился оперативным сотрудником в Транспортном отделе НХВД и ответственности за транспортные дела с него никто не снимал.

В связи с предстоящим открытием новых станций метро начальство было особенно нервным и произносило длинные речи о том, что кому-то будут ордена, а кому-то лагеря. На собрании всем припомнили слова товарища Ягуды, призывающего радикально ликвидировать бардак в подземельях Москвы. Напомнили, что не все еще понесли наказание за катастрофу на Театральной, когда в тоннель провалился целый дом. А что говорить о постоянных отравлениях в столовой и несчастных случаях у метростроевцев.

Да что там, Ягуда — сам товарищ Скалин был недоволен обстановкой вокруг строительства метро. Саботаж, воровство, халатность, диверсии… В результате всего этого беспорядка новые станции не открылись к празднику. Выход со станции «Дзержинская» все еще окружен кучами строительного мусора. И это безобразие видят гости столицы, ударники социалистического труда, прибывшие со всего Союза на парад. Вывод из всего сказанного был однозначным — виновные в задержке должны быть выявлены и наказаны…

Никровляев жил в новом доме в отдельной квартире с видом на развалины Петровского монастыря. Чтобы получить квартиру в этом доме пришлось подсуетиться.

В хамиссариате шли постоянные реформы и перестановки. Кого-то расстреливали, ссылали, кого-то переводили, как Никровляева, из провинции в Москву. Готовился приказ о формировании Отдельного дивизиона милиции по охране метрополитена. Когда молодому специалисту Никровляеву дали комнату в коммуналке он убедил всех, что негоже помощнику уполномоченного транспортного отдела НХВД жить среди всяких люмпенов. Высиживая на бесконечных собраниях и бегая с бумагами по кабинетам Мосстроя, он выхлопотал, наконец, себе эти шикарные хоромы.

Сначала он хотел получить квартиру в грандиозном доме общества "Динамо" в Фуркасовском переулке и ради этого даже научился играть в большой теннис. Регулярно ходил на футбол, терся среди начальников. Но начальников оказалось больше, чем свободных квартир на Лубянке.

Зато в доме на Петровке можно было прямо из квартиры подняться на крышу. Как следует обставить квартиру он еще не успел. Просто свез старую мебель из прежней комнаты, бросил на блестящий паркет потрепанный ковер, а вместо приличной люстры пока висел тряпичный оранжевый абажюр. Поэтому его хоромы с высоченными потолками и панорамными окнами выглядели неуютными и пустыми.

Только он начал засыпать, как вдруг, почудилось, что на Пасху зазвонили колокола. Не включая свет, он выглянул в окно. В некоторых домах горел свет. "Празднуют, недобитые, — ухмыльнулся он.

Взяв в руки бинокль, вышел на балкон оценить обстановку. Вгляделся во тьму и заметил, что многие окна плотно зашторены, но свет все равно просачивается. "Свечи жгут, — снова ухмыльнулся Никровляев, — Разговляются". Он налил себе рюмочку коньяку, хлопнул. Спать больше не хотелось. Весна все-таки. Гороскоп рекомендует заняться любовными интрижками. В 24-й лунный день мужская сила на подъеме. В «Савое» наверняка веселье в самом разгаре. Вспомнилась балерина Изабелла. Гибкая, вертлявая и хорошо натренированная. Она, наверное, еще там, в ресторане, пьет шампанское…

Никровляев стал собираться. Побрился, подравнял тонкие усы. Влез в синие шаровары, нырнул с головой во френч цвета хаки, застегнулся, махнул щеткой по хромовым сапогам, причесался, надушился, нацепил портупею с наганом в кобуре, натянул на лоб синюю фуражку с красным околышем.

Подстегиваемый сладкими предвкушениями он напевал про себя песенку:

Уходит вечер, вдали закат погас,

И облака толпой плывут на запад.

«Спокойной ночи!» — поет нам поздний час,

А ночь близка, а ночь на крыльях сна…

Он спустился во двор, где был припаркован новенький Форд. Не у всякого начальника был личный автомобиль, да еще не какой-нибудь старый газик с брезентовой крышей, а совсем свежая модель с усиленным корпусом, с бронированными вставками, способный выдержать град пуль из автомата Томпсона и даже от пулемета Максим. Такие авто делали на заказ для американской мафии. Машина прямо с корабля, якобы конфискованная таможней и выкупленная по госрасценкам. На самом деле этот автомобиль получен в обмен на