– Ты знаменит, Твинфорд ошеломлен – куча взломов и краж незначительных вещиц, и ни малейших улик того, кто это мог сделать.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Думаю, тебе нужно перестать врать, это постыдно.

– Говорю тебе, я не знаю, о чем ты говоришь.

– Просто отдай это… иначе столкнешься с последствиями.

Руби завтракала – сегодня она встала довольно поздно из-за того, что пришлось работать до поздней ночи, и теперь с наслаждением сидела на кухне, слушая «Twinford Talk Radio». Она включила его почти на полную громкость и едва расслышала звонок телефона, раздавшийся в ее комнате. Руби взбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и схватила трубку за миг до того, как телефон переключился на автоответчик.

– Твинфордская служба по борьбе с вредителями. Мы распыляем, чтобы убивать.

– Руб?

– Тараканы или крысы, сэр?

– Мне не до шуток. У меня большие неприятности, правда, большие.

– Что случилось, Клэнс? Ты в порядке? Ты что, покалечился где-нибудь?

– Нет, но меня точно покалечат, если ты не придумаешь что-нибудь по-быстрому, то есть вот прямо сейчас.

– Ладно, но сначала объясни. Я не смогу тебе помочь, если не буду знать, что произошло.

– Хорошо, – отозвался Клэнси, тяжело дыша. – Ты же знаешь, что я должен был поискать мастера, который может восстановить мамин туалетный столик Людовика Пятнадцатого, потому что Минни испортила его своей краской для волос.

– Да, – терпеливо подтвердила Руби.

– Я не смог найти экстренную службу реставрации, и я думал, что Минни засадят под домашний арест до конца жизни, а это совсем никуда не годится… поэтому…

Руби ждала, пока Клэнси завершит свой несомненно мучительный рассказ: она даже по телефону слышала, как он всплескивает руками.

– Поэтому я решил действовать. Минни купила в хозяйственном магазине какую-то дрянь, вроде как восстановитель лака, а я не прочитал инструкцию и не убедился, что она купила именно то, что нужно, ты же знаешь, что я с этикетками не очень…

– Да, ты их никогда не читаешь.

– Да, и эта штука оказалась каким-то растворителем для краски, и теперь столик Людовика Пятнадцатого выглядит как… совсем не по-людовико-пятнадцатовски, если понимаешь, о чем я говорю… и моя мать…

– Она тебя убьет, – сказала Руби.

– Она меня убьет, – согласился Клэнси.

– И Минни тебя убьет, – добавила Руби.

– Минни меня тоже убьет, – подтвердил Клэнси.

– Хотя все это в первую очередь ее вина.

– Минни не настолько логично мыслит, – вздохнул Клэнси.

Руби ничего не сказала – она думала.

– Ты еще тут? – спросил Клэнси, голос его был хриплым от паники.

– Я думаю, – ответила Руби.

– Ну, наверное, тебе надо поспешить, – поторопил ее Клэнси.

Мучительная пауза.

– Придумала, – сказала Руби. – Сиди на месте, кажется, я нашла решение, просто держись подальше от любой мебели, которая выглядит как людовиковская.

Двенадцать минут спустя к дому Кру подъехала машина Хитча. На Хитче были темные очки, а в руках – черный кожаный чемоданчик.

Клэнси уже ждал и открыл дверь прежде, чем посетитель протянул руку к звонку.

– Когда она должна вернуться? – спросил Хитч.

– Ну, наверное, часа через полтора, может быть, через два.

– Хорошо, мы управимся за семьдесят пять минут, – произнес Хитч, включая отсчет на своих спектровских часах. – И где он?

Клэнси провел Хитча в гардеробную матери, и тот изучил повреждения, нанесенные туалетному столику. Моргнул, провел пальцами по дереву.

– Груша и орех из французских провинций.

Он выдвинул ящики и изучил их конструкцию.

– Примерно 1727 год, вполне типично. – Он заглянул под крышку столика, нашел то, что искал. – Неожиданно. – Потом достал из чемоданчика увеличительное стекло и рассмотрел в него поврежденные участки столика. – Качественное изделие.

Все эти сведения он передал посредством часов – детальное описание дерева, лака, патины, точного цвета сохранившихся золотых инкрустаций и точные размеры ущерба.

Менее чем через семь минут прибыли три реставратора. Хитч впустил их в дом и провел наверх. Они не сказали ничего и сразу же принялись за работу. Хитч сунул Клэнси губку, а Руби, которая явилась как раз в этот момент, – ведро с мыльной водой, – и указал на свою машину.

– Это поможет вам успокоить нервы, – сказал он. Они не стали спорить.

Когда они закончили мыть серебристый кабриолет, то прошли на кухню и налили себе по стакану мятного лимонада – его тоже сделал Хитч. Он сам в это время пошел наверх, чтобы проверить, как дела у реставраторов. Шестьдесят минут спустя после приезда они завершили работу, упаковали инструменты и свернули полиэтилен, который подстилали, чтобы не запылить пол. Хитч достал из бумажника толстую пачку двадцатидолларовых банкнот, отсчитал изрядную сумму и протянул главному реставратору, потом пожал им всем руки и проводил до ворот. Потом достал из чемоданчика серебристый аэрозольный баллончик без наклейки или какой-либо надписи и опрыскал всю комнату.

– Что это? – спросил Клэнси.

– Думаю, какой-нибудь нейтрализатор запаха, – решила Руби.

– Я ничего не чую, – возразил Клэнси.

Руби посмотрела на него.

– У тебя что, от паники мозги отключились? Он нужен, чтобы убрать запахи – от лака и всей прочей химии.

Покончив с этим, Хитч взял один из флаконов с духами миссис Кру, нажал на распылитель и помахал рукой в воздухе, разгоняя запах. Теперь гардеробная пахла как положено.

Хитч посмотрел на свои часы – прошло семьдесят четыре минуты. Он в последний раз окинул комнату взглядом, проверил, все ли в порядке, потом щелкнул пальцами, давая знак, что пора уходить. Закрыв дверь, он быстрой походкой спустился по лестнице в сопровождении Руби и онемевшего от благоговения Клэнси.

Прежде чем уйти, Хитч повернулся к Клэнси и сказал:

– Если будешь заискивать перед мамой и изображать пай-мальчика, то все испортишь. Она за пять секунд поймет, что что-то не так. – Он сел в машину и повернул ключ в замке зажигания. – Пока, приятели, – добавил он и отчалил в сторону Сидрвуд-драйв. Едва свернув на углу Розовой улицы, Хитч заметил проезжающий мимо лимузин миссис Кру. Он посмотрел на свои спектровские часы и улыбнулся, увидев, что отсчет как раз дошел до нуля.

Клэнси смотрел, как машина матери въезжает в ворота.