– Да, например, моя мама, – подтвердила Руби, – но это все равно вкусно.

Руби несколько устала и думала, что банка газировки – это именно то, что ей нужно. Однако, к несчастью, у автомата с напитками она наткнулась на Фроорна, и между ними завязалась небольшая перепалка.

– В этом автомате не продают молоко в бутылочках, – заявил Фроорн.

– Странно, – хмыкнула Руби, – потому что детишек, похоже, так и тянет к нему.

– Ты ведешь себя совершенно по-детски, – бросил Фроорн.

– Ты первый начал, – парировала Руби.

– Я начал? Я? Это ты снизила возрастной уровень сотрудников «Спектра», как только появилась здесь в марте.

– Ого, я сумела снизить его ниже твоего уровня? Кто же знал, что это возможно!

– Скучаешь по яселькам, малышка? – спросил Фроорн.

Постукивание ногтей по металлу заставило Руби и Фроорна прервать словесную дуэль и обернуться. Они увидели, что позади них стоит ЛБ, постукивая ногтями по холодильнику. Они не слышали, как она подошла – она почти всегда ходила босиком, практически бесшумно.

– Похоже, я пришла в какую-то пакостную разновидность детского сада, – произнесла она, морща нос. – Я считала дошкольные учреждения отвратительными еще тогда, когда сама их посещала, не заставляйте меня переживать это снова. – Это было одновременно требование и предупреждение.

Щеки Фроорна порозовели: он не любил, когда его заставали врасплох, особенно когда это делала ЛБ, на которую он надеялся произвести самое лучшее впечатление. Не сказав больше ни слова, глава «Спектра-8» повернулась и продолжила свой бесшумный путь дальше по коридору.

К тому времени как Руби вернулась в лабораторию, чувствовала она себя не лучшим образом. Она потратила целых двадцать минут буквально ни на что, и теперь ей предстояло изучить улику, от которой, честно говоря, было мало прока.

Лаборантка ушла, но маленькая белая карточка лежала на стойке под яркой настольной лампой. Рядом с ней стояло мощное увеличительное стекло на подставке, чтобы Руби могла рассмотреть карточку повнимательнее, но оказалось, что оно совершенно не нужно. И так было видно, что карточка больше не пустая. То, что раньше казалось чистым белым полем, теперь было пересечено тонкими черными линиями, образующими подобие сетки.

Руби сняла телефонную трубку и набрала номер.

– Блэкер слушает, – раздалось на другом конце линии.

– Это я. Спустись в лабораторию, тут кое-что только что всплыло на свет.

Две минуты спустя Блэкер стоял рядом с Руби. Выглядел он еще более встрепанным, чем обычно, – возможно, потому, что мчался бегом с верхнего этажа.

Он заглянул через плечо девушки и спросил:

– Ну, что тут?

– Должно быть, это из-за нагрева, – пояснила Руби. – Ее оставили под лампой, и я думаю, что именно потому все случилось. Я прямо готова расцеловать Фрогорна.

– Ты в порядке, Руби? – встревожился Блэкер. – Судя по твоим высказыванием, тебе не помешает отдохнуть.

– Нет, на самом деле это просто фигура речи, я просто хочу сказать, что если бы не ввязалась в спор с ним, то эту карточку не оставили бы под лампой так надолго, и она могла бы не прореагировать на нагревание… – Руби пристально посмотрела на карточку. – И как это выглядит, с твоей точки зрения?

Блэкер несколько минут не говорил ни слова, потом нарушил молчание:

– Ну, с одной стороны, это выглядит так, как будто кто-то хотел нарисовать окно – ну, знаешь, прямоугольник с одной линией по центру и двумя поперек, словно переплет, который делит окно на шесть застекленных квадратов.

– И? – спросила Руби.

– С другой стороны, это похоже на карточку постоянного клиента какого-нибудь сервиса или магазина.

– Именно это я и подумала, – кивнула Руби. – А что, если это и то, и другое? Изображение окна говорит нам, что это визитная карточка вора, который проникает через окна, а квадраты решетки говорят о том, сколько вещей он собирается украсть.

– Так почему квадраты пусты?

– Ты меня уел, – вздохнула Руби.

– Погоди минутку, – сказал Блэкер, подошел к устройству связи и вызвал лаборантку.

Две минуты спустя С-Дж вернулась в лабораторию.

– Что-нибудь случилось? – спросила она.

Блэкер указал ей на карточку. С-Дж осмотрела улику сначала невооруженным глазом, потом через увеличительное стекло.

– Очень интересно, – промолвила она. – Карточка прореагировала на нагревание, и вы гадаете, на что еще она может отреагировать?

– Ага, – подтвердил Блэкер.

С-Дж не стала тратить времени и начала проводить тесты, используя разнообразные жидкости – слабые кислоты и щелочи, другие вещества. Капля за каплей они падали на карточку, однако не выявляли ничего.

Ультрафиолетовое освещение тоже ничего не дало.

Рентгеновские лучи ничего не показали.

Когда они отнесли карточку в темную комнату и погрузили в проявитель для фотографической бумаги, это также ничем не помогло.

Наконец С-Дж сняла защитные очки, содрала перчатки и уселась на стул.

– Это все, что я могу, – неохотно признала она. – Не знаю, чем еще на нее воздействовать.

– Похоже, на этом придется закончить, – вздохнул Блэкер. – Руб, отправляйся домой и поспи, мы можем еще раз попробовать что-нибудь сделать утром.

Это было большое разочарование: обнаружить нарисованную на карточке решетку и не добиться больше ничего, но, упершись в тупик, они решили, что лучше разойтись по домам и хотя бы отдохнуть.

Вернувшись на Сидрвуд-драйв, Руби уселась смотреть телевизор, однако не могла сосредоточиться на передаче. Попытка читать также не увенчалась успехом.

Наконец она сдалась и улеглась в постель. Но – и уже не в первый раз – заснуть оказалось трудно: Руби просто не могла выкинуть случившееся из головы. Она достала из тайника в дверном косяке блокнот и записала пару вопросов, ответы на которые были ей просто необходимы.

Первый:

Второй:

Ее усталый мозг никак не мог найти ответов, поэтому Руби спустилась на кухню, чтобы перекусить. Она взяла рогалик и ломоть копченой говядины и начала есть, попутно листая древний номер «Еженедельного шепота», который нашла в стопке старых газет – ими миссис Дигби застилала стол, когда чистила столовое серебро. «Еженедельный шепот» был не очень интересным журналом – если только вы не из тех, кто интересуется неудачами других людей, личными или публичными.