Лорна все-таки сделала шаг вперед в темноте. Сайф стоял там же, где был, рядом со стульями.

Он не направился к выключателям, чтобы зажечь свет, не сделал ничего такого, что мог сделать любой другой при обычных обстоятельствах. Потому что обстоятельства в этот миг не были обычными. Луна освещала его темные блестящие волосы. Его дрожащие руки.

Сайф стоял неподвижно. Это все лунный свет, повторяла себе Лорна, чувствуя, как учащается ее дыхание. И почему-то казалось, что все в порядке. В лунном свете ничто другое не имело значения.

Она открыла рот, собираясь сказать что-то еще, но передумала. Потому что зал вдруг окутали некие чары, и Лорне не хотелось их нарушать, но она не хотела и того, чтобы они продолжались, и…

Внезапно Лорна почувствовала, будто ее что-то подталкивает… и поняла она, если бы она еще подождала, то снова начала бы думать, и передумала бы, и так никогда и не узнала бы…

И внезапно и неожиданно день, который начался как все другие, – если говорить о Лорне, – стал другим, и ее охватила глубокая страсть к человеку, который, как она чувствовала, никогда не будет ей принадлежать, – и, почти не понимая, что делает, она побежала через спортзал, в его объятия… А он отчаянно сжал ее плечи, его сильные пальцы буквально впились в нее, потом его губы прижались к ее губам, и он целовал ее с нарастающим жаром, и это казалось вечностью… А она целовала его в ответ, совершенно не замечая слез, лившихся по ее щекам, потому что пропасть между ними наконец исчезла. Он уже гладил ее лицо и волосы, целуя, потом провел пальцами по ее лбу, наисовершеннейшему в мире. Огромная волна захлестнула Лорну, она отчаянно прижималась к Сайфу и бесстыдно начала расстегивать пуговицы на его рубашке, стремясь ощутить его грудь, прижаться к ней.

Нелепость окружения, крайняя неприемлемость ситуации – ничто их не останавливало. И ничто не могло остановить.

Кроме груды спортивных матов.

Они рухнули на них, и Лорна издала сдавленный изумленный смешок, который тут же оборвался, когда она осознала, как быстро перестал смеяться Сайф, как он серьезно вдруг посмотрел на нее, стоя на коленях, как будто даже и не заметил, что они оба упали. Лорне подумалось, что она могла бы вечно смотреть в эти темные глаза. Но она встала, а он не отводил от нее голодного взгляда. Лорна протянула ему руку и помогла подняться.

– Идем, – настойчиво произнесла она тихим, низким голосом.

Снаружи стояла такая тихая, такая ясная ночь… И морозная, не меньше двух градусов ниже нуля. Вокруг никого не было. Лорна бросила на Сайфа быстрый взгляд, дергая себя за локон… Если бы они простояли на месте слишком долго, кто-то из них мог прийти в себя. Сайф мог бы почувствовать себя слишком виноватым, или что-то пошло бы ужасно неправильно.

Она буквально втолкнула его в свою маленькую красную машину. Вообще-то, до ее дома можно было дойти и пешком, но обычно у Лорны всегда находились разные тяжелые предметы – тетради для проверки и прочее, а дорога чаще всего бывала грязной… поэтому она приезжала на машине.

Несмотря на то что был всего пятый час дня, было уже темно, как в полночь.

Оба они молчали, их дыхание казалось дымом в холодном воздухе. Лорна дышала быстро. Она включила зажигание, и одновременно включилась шотландская станция Би-би-си, где, как нарочно, звучала песня «Oganaich Uir a Rinn M’Fhagail», плач по утраченному возлюбленному, – так уж вышло, что именно эта песня была одной из самых эротических мелодий из всего кельтского музыкального собрания.

Сайф не понимает ни слова, подумала Лорна, глянув на него, на его прекрасный профиль, – но любой и каждый уловил бы значение грустной мелодии, ее страстность: она была универсальной. Лорна протянула руку, чтобы убавить звук, но Сайф ее опередил и отвел ее пальцы, и музыка продолжала звучать. В тусклом свете внутри машины Сайф нежно погладил лицо Лорны, а она прижалась к его крупной, сильной руке с длинными пальцами. Потом, когда машина тронулась с места и Лорна отчаянно пыталась сосредоточиться на дороге, он легко дотронулся до ее груди сквозь платье, и Лорна поняла, что дрожит еще сильнее, что ее пульс колотится как безумный, и она схватила его холодную руку и крепко прижала ее к своей груди, и оба они задохнулись.

– Я так разобью машину, – пробормотала Лорна.

– Я тебя починю, – ответил Сайф.

Она посмотрела на него и увидела блеск в его глазах – он поддразнивал ее, он смеялся, это был совсем не тот очень серьезный человек, которого все видели… и от этой мысли ее желание стало еще сильнее, и Лорна вдруг заметила, что она делает то, что ей было совершенно не свойственно, – снова хватает его руку и практически тянет ее туда, где было теплее, к подолу юбки… а он, не теряя времени, мягко, но решительно добрался до цели… Лорна закрыла глаза и действительно чуть не разбила машину.

Они наконец поднялись наверх, в ее маленькую квартирку. В ней было тепло и уютно, сверкали рождественские огоньки, в камине горел огонь, занавески были задернуты, Майлу тихо похрапывал… В воздухе висел аромат духов Лорны, сводивший Сайфа с ума, и хотя рациональная часть ума Лорны напоминала, что следует подождать, помедлить, она не могла, просто не могла… Плевать на все!

Она не могла ждать и не могла остановиться – только не теперь, когда он очутился здесь, в ее доме, рядом с ее пустой кроватью, в которой она так долго о нем мечтала… Лорна могла наконец сделать то, чего ей хотелось с того самого дня, когда Сайф сошел на их берег, подавленный, нуждающийся в стрижке, с самыми грустными в мире глазами. Ей просто необходимо было содрать с доктора галстук, расстегнуть до конца его белую рубашку, чтобы добраться до золотистой груди, покрытой темными волосами… А он, в свою очередь, крепко целовал ее, прижимаясь лицом к ее шее, запуская пальцы в ее густые рыжие волосы, и они, почти не осознавая того, что происходит, оказались в спальне и на кровати.

Все происходило так быстро, так суматошно… Хотя Лорна как-то умудрилась добраться до ванной комнаты и найти презерватив, она двигалась как во сне, ее сердце бешено колотилось. Но когда она вернулась в спальню, когда она лежала под Сайфом, совершенно обнаженная, все изменилось.

Он приподнялся на локте, навис над ней, полностью владея собой. Слышалось только их тяжелое дыхание да потрескивание огня за дверью. А Сайф стал левой рукой медленно, мучительно медленно гладить светлое тело Лорны, следуя каждому изгибу, и оба они зачарованно смотрели на эту руку. Потом он поймал руку Лорны, их пальцы переплелись, и Сайф прижался к ней всем телом, и Лорна задохнулась, чувствуя, как по ее коже бегут мурашки.

Ей отчаянно хотелось, чтобы все произошло быстрее, но Сайф, чуть заметно улыбаясь уголком рта, слегка покачал головой и продолжил исследовать ее тело, но теперь губами… иногда он чуть нажимал на кожу, иногда едва касался ее… и наслаждался тем, как Лорна беспомощно извивается под ним, не в состоянии сосредоточиться, едва не рыдая от счастья. Лорна трепетала перед его силой, которой Сайф, похоже, управлял с такой легкостью, а он продолжал, мягко и неторопливо, хотя его собственное дыхание ускорялось и становилось прерывистым, а Лорна уже испускала пронзительные стоны, грозившие перейти в крик, – но он не прекращал доводящее до безумия поглаживание.