вторгнуться в этот старый дом и бесцеремонно нарушить мое личное пространство, чтобы не вызвать меня своим грубым появлением. Вот почему зарывшиеся в землю убогие существа обходят дворец стороной и хотят, чтобы вы делали то же самое. Конечно, было бы значительно умнее прислушаться к их советам. Но вы меня вызвали, а, однажды снизойдя, ухожу я не скоро.

Понимаю: возбужденный крошечным зернышком земной науки жалкий умишко чрезмерно напрягается, пытаясь урегулировать неразрешимую проблему моего существования. Прежде всего, каким образом мне удается жить здесь без кислорода? Дело в том, что живу я вовсе не здесь, а наверху, в огромном мире людей, под ярким солнцем. Сюда же спускаюсь только в тех редких случаях, когда меня вызывают намеренно или невольно, как вызвали вы. Но дышу я кислородом, которого в воде растворено ничуть не меньше, чем в воздухе на вершине горы. Некоторые из земных тварей способны подолгу существовать без работы легких. Например, каталептик месяцами лежит бездыханным. В этом отношении я похож на него, но, как видите, в полной мере сохраняю сознание и активность.

Далее. Вы не понимаете, каким образом можете меня слышать. Но разве суть беспроводной передачи сигнала заключается не в том, что из эфира он переходит прямиком в воздух? Вот так и я способен обращать собственные эфирные слова в воздействующие на слух колебания в ваших неуклюжих, хотя и достаточно прочных стеклянных колпаках.

Теперь несколько слов об удивившем вас английском языке. Надеюсь, он достаточно хорош. Я провел на земле немало времени. Надо признаться, крайне утомительного времени. Хотите точно знать сколько? Идет ли сейчас одиннадцатое или двенадцатое тысячелетие? Полагаю, двенадцатое. Так что этого немалого срока вполне достаточно, чтобы выучить все земные наречия. Впрочем, должен признаться, что на близком вам английском языке я изъясняюсь ничуть не лучше, чем на множестве остальных.

Итак, удалось ли мне ответить хотя бы на некоторые из ваших вопросов? Очень хорошо. Даже если не смогу услышать ответ, то без труда увижу утвердительный кивок. Впрочем, вполне достаточно лишь краткой мысли. А сейчас должен сказать нечто более серьезное. Я — Баал-сипа. Темноликий Властелин. Тот, кто настолько глубоко проник в сокровенные тайны природы, что способен оттолкнуть саму смерть. Я так обустроил собственную жизнь, что не смогу умереть, даже если захочу. Причиной моего конца способна стать только еще более сильная воля. О, жалкие трусливые люди! Не тратьте время на молитвы об избавлении от кончины! Возможно, смерть кажется вам ужасной, однако вечная жизнь несравнимо страшнее. Представьте только: я обречен длить и длить собственное существование, в то время как мимо, постоянно сменяясь, проходит бесконечная человеческая процессия — что может быть мрачнее? Сидеть на обочине истории и наблюдать за вечным движением или двигаться самому, оставляя вас за спиной. Стоит ли удивляться тому обстоятельству, что сердце мое почернело и ожесточилось, что я проклинаю все глупое, мелочное людское стадо? Да, при каждой возможности я стараюсь навредить безмозглым баранам. Почему же я не должен этого делать, если душа исполнена ненависти к любому проявлению жизни?

Должно быть, вы хотите знать, каким образом я способен причинить зло. Ответ прост: я носитель высших сил, причем сил далеко не малых; умею управлять скудными людскими умами; способен властвовать над огромной толпой, безусловно подчиняя ее своей могучей воле. Я всегда там, где зреет зло. Именно я посылал в бой дикое войско гуннов, когда те превратили в руины половину Европы. Гнал вперед безжалостных сарацинов, во имя веры жестоко убивавших каждого, кто осмеливался им противостоять. В 1572 году в ночь святого Варфоломея руководил кровавой расправой над гугенотами. Организовывал варварскую торговлю рабами. Подстрекал глупцов сжечь десятки тысяч молодых красивых женщин, безосновательно обвинив их в колдовстве и назвав ведьмами. Представал тем самым высоким смуглым человеком, который вел по залитым кровью улицам Парижа одичавшую, утратившую разум толпу. Конечно, столь удобные для проявления злобного гения исторические условия складываются нечасто: в последнее время самым милым моему сердцу, привлекательным для моих развлечений местом стала Россия. Кстати, вот откуда я только что вернулся. Развлекаясь в огромной, холодной, лишенной сострадания стране, я почти забыл о существовании крошечной колонии здешних океанских крыс. Несчастные существа зарылись в грязь и пытаются сохранить кое-какие умения и легенды той великой земли, где жизнь расцветала, как никогда прежде. И вот вы напомнили мне о них, поскольку этот старый дом по-прежнему соединен неведомыми вам личными вибрациями с тем человеком, который его построил и полюбил. Я узнал, что во дворец вошли чужаки, навел справки и без промедления явился, чтобы изгнать непрошеных гостей. А оказавшись здесь впервые за тысячу лет, вспомнил о подводном народе. Что и говорить: атланты протянули достаточно долго; пожалуй, настало им время уйти. Эти люди выжили благодаря мощи моего главного врага — того, кто упорно противостоял мне при жизни и построил ковчег для спасения от катастрофы, погубившей всех, кроме его преданных последователей. Конечно, пережил падение Атлантиды и ваш покорный слуга. Их спасла великая мудрость Варда, а меня — столь же великая собственная сила. Однако настает час, когда моя сила должна уничтожить далеких потомков тех немногих счастливцев, которых избавил от гибели мудрец, и этим навсегда завершить историю.

Темноликий Властитель достал из-за пазухи манускрипт и протянул профессору Маракоту с такими словами:

— Передайте это послание вождю водяных крыс. Сожалею, что вам, джентльмены, придется разделить их судьбу, но поскольку именно вы послужили причиной несчастья кротких атлантов, то таким способом всего лишь восторжествует справедливость. Увидимся позже. А пока объясню смысл всех этих картин и барельефов, чтобы вы смогли представить, на какую высоту я поднял Атлантиду за время своего правления. Здесь же найдутся свидетельства манер и обычаев следовавших за мной людей. Они вели разнообразную, яркую, полную развлечений и наслаждений жизнь. В нынешнее скучное время подобное времяпрепровождение назвали бы оргией порока. Можете называть как вам угодно, но я создал многочисленные удовольствия, с неиссякаемой готовностью принимал в них участие и по-прежнему ни о чем не жалею. Если бы смог, повторил бы все с самого начала — разумеется, кроме окаянного дара вечной жизни. В этом отношении Вард, которого я не устаю проклинать и которого следовало убить прежде, чем ненавистный проповедник обрел свое могущество и направил атлантов против меня, оказался значительно мудрее и прозорливее. Он по-прежнему посещает землю, но не в человеческом обличье, а в качестве духа. На этом я заканчиваю свою речь и удаляюсь. Вас привело в мой дворец любопытство. Надеюсь, что смог в полной мере