трудом проглотила их и продолжила. - Контраст, Амиго де ла Вега, Роскошный, Меч Бури, Катакомб, Опросник, Летающая панда, Громобоец, Шиноко… Это только те, кого я знала лично. И еще почти полсотни имен…

Она уже не плакала, просто сидела, прижавшись ко мне. Я гладил её волосы свободной рукой. Слова утешения? Они были бы лишними.

Мы так и сидели, у камина, молча обнявшись, пока солнце полностью не скрылось за горизонтом. Затем она подняла на меня заплаканное лицо, ей хотелось что-то сказать, но она не могла, произнести этих слов. Я наклонился…

Смена взгляда.

-- Я думала будет больнее. - Мужчина, что крепко обнимал её, не произнес ни звука, только прижал еще чуть сильнее. И она была ему благодарна за это молчание. Если бы он спросил “а было, больно?” или что хуже “тебе не понравилось?”, она бы провалилась под землю от стыда и смущения, но он промолчал. - И было больно, но это странная боль. Приятная. Я не дума… - Но договорить ей не дали, и она не имела ничего против того, что была прервана…

...

Прижимая респиратор к лицу, она бросает флакон с остатками жидкости в камин.

-- Не смотри на меня так. Ты же понимаешь, что оставлять его целым слишком опасно.

-- В конце концов, мы можем сделать тебе новую царапину. - Его легкая усмешка её совсем не задевает.

-- Нет. - Она встает на ноги и чувствует, как уходят эмоции, как пропадают самые яркие чувства. Её сила вернулась к ней. - Не будет новых царапин. Это было в первый и последний раз. Нет, не потому, что мне было плохо.

Он улыбнулся, без слов, только легкая улыбка.

-- Не потому, что то, что произошло не правильно. Я так не считаю. Правда. - Сделав шаг назад, она уклонилась от протянутой руки. - Причина иная.

Он кивнул. Кивнул понимающе. И она знала, ему больно от её слов, но эта была не всепоглощающая и разрывающая боль, иная.

-- Я не могу себе этого позволить. Ты знаешь это. Просто не могу. Будь этот мир другим, будь все иначе. Тогда… Вот не надо, убери это выражение. Я знаю, ты меня не любишь. Да, я тебе нравлюсь, тебе приятно моё общество и тебе… - Тут даже её сила дала сбой, но она взяла себя в руки и продолжила. - Тебе понравилось… Но это не любовь.

Он открыл рот, но передумав, не сказал ничего.

Она села рядом с ним и позволила ему прикоснуться к себе.

-- Спасибо, что помог мне, - прошептала она. - И просто спасибо. Давай посидим, молча. - Он потянулся к ней, но она отстранилась. - Просто посидим...

Она не сказала, что выкинула пустышку в камин. На самом деле неиспользованная часть флакона осталась при ней. Холодный разум просчитал ситуацию и вынес вердикт, остатки флакона потратить на обнуление и затем исцеление тела. Так же она не сказала, что через пять часов после того как Синтез создал этот флакон, он был мертв. Случайно оступился в своей лаборатории и... Нелепо... На эту его формулу у Котла имелись огромные планы.

Примечание автора для незнакомых с каноном: Александрия больна, у неё рак и стеклянный глаз (был выбит Сибирью), её сила остановила болезнь, но не излечила, так же её сила мешает ей вылечиться.

ф

Глава 7

Сижу в большом кабинете, за столом напротив копается в груде бумаг Доктор Мама, слева от неё, болтая ногой, расположилась Контесса.

-- Твои документы. - В мою сторону летит толстая папка. - Не фальшивка, настоящие. Легенду ты уже прочел?

-- Разумеется, - киваю Доктору Маме. - Школа в Хьюстоне, затем местный колледж по специализации античная история. Ищу работу учителем в школе на полставки.

-- Дан! - резко произнесла темнокожая женщина, и я поднял брови. - Отлично, реакция на новое имя у тебя хорошая.

Теперь я не Джон Милнер, а Дан Клей, уроженец пригородов Хьюстона. Из небогатой семьи, получивший стипендию и только закончивший колледж молодой человек, двадцати одного года.

-- Повтори, чем ты будешь заниматься?

-- Легализация личности, освоение в мире. Легализация нового героя-бродяги…

-- Ты имя-то выбрал?

-- Хотел Сангвиний, но Александрия отговорила. Затем о Фулгриме задумался.

-- Что тебе так нравится этот сорокатысячник? Там же творится еще большая хрень, чем у нас, - покачала головой Доктор Мама.

-- Может быть именно поэтому?

-- Может быть, может быть… Значит Фулгрим?

-- Нет, Оберон. Защитник лесов. А моя бродяжья ипостась вроде как будет специализироваться на защите.

-- Эпицентр 7, специализация - тонкие защитные поля и манипулирование массой своего тела, Движок 3, Бугай 2, смотри, на тестировании не покажи большего.

-- Отыграю как надо, не переживайте.

-- Продолжай.

-- Введение в мир Слендермена. - В меня летит новый лист.

Список. В нем имена и то, что они совершили. А также перечисление областей, в которых мне можно появляться, а в каких нельзя. Броктон-Бей во второй части, но меня интересует другое название.

-- Эллисбург. Почему? Я могу спокойно зайти, убить Нилбога, моей проекции он ничего не сделает.

-- Раз в месяц мы посылаем запрос Умникам, - терпеливо, как школьнику, поясняет Доктор Мама. - Что будет, если мы всеми силами нападем на Эллисбург. И ответ всегда один - “код красный”. Ты думаешь, основная проблема в убийстве Нилбога? Если бы… Проблема в ином. Его твари разумны. И будут мстить за своего “папочку”. Ладно, допустим убили Властелина и зачистили тех, кто ринулся в ответную атаку. Что будем делать с теми тварями, которые поумнее? Которые устроят партизанскую войну, расползаясь по окрестностям? Как решать вопрос биологической атаки? Все расчеты говорят, что в лучшем варианте мы потеряем пару соседних штатов. И… Стоит убийство Нилбога подобных жертв? Сидит себе за стеной и сидит. А то, что он сделал… Отвечу тебе твоей же фразой: “фарш невозможно прокрутить назад”. Кстати, очень емкое выражение.

-- Спасибо за ответ. - Меня как мальчика сейчас макнули.

Как представлю, получи я силу не в Котле и не зная о каноне, сколько бы хрени я натворил? Сколько бы погибло от последствий моих “благородных” и “правильных” действий? Н-да. И тем не менее задаю еще один вопрос.

-- Почему в списке нет Серцееда? Нет, я понимаю, он - ходячий инкубатор кейпов. Все так. Но в свете